со второй, далеко идущей властью, которой обладают трейдеры ФРС. Они - единственные в мире трейдеры, которые могут покупать вещи, создавая новые доллары. На этом основана способность ФРС влиять на экономику и банковскую систему.
Часто говорят, что FOMC "устанавливает" краткосрочные процентные ставки, что в определенной степени верно. FOMC устанавливает целевой уровень краткосрочных ставок. Именно трейдеры ФРС Нью-Йорка воплощают эту цель в жизнь. На протяжении многих десятилетий они делали это, покупая и продавая ценные бумаги в точно таком же количестве, чтобы стоимость денег была именно такой, какой ее хотел видеть FOMC. Если FOMC хотел, чтобы процентные ставки снижались, то нью-йоркские трейдеры шли и покупали казначейские облигации, используя вновь созданные доллары. Это приводило к тому, что казначейские облигации всасывались в ФРС, а взамен из нее выталкивались новые доллары. Это означало, что долларов стало больше, что снизило стоимость заимствования денег, то есть, по-другому говоря, снизило краткосрочную процентную ставку по деньгам. Когда FOMC хотел повысить процентные ставки, трейдеры поступали наоборот: продавали казначейские облигации и всасывали наличные, делая деньги более дефицитными и, следовательно, более дорогими для заимствования, что выражалось в повышении процентных ставок. Торговая команда ФРС Нью-Йорка делала это с мастерством и опытом настройщика фортепиано, умудряясь поддерживать денежную массу на точно таком же уровне напряжения, чтобы обеспечить процентную ставку, о которой просил FOMC. В отличие от многих других элементов американской инфраструктуры, система влияния ФРС на финансовые рынки была первозданной и тщательно поддерживалась. Ее мощь и охват поражали воображение.
ФРС применит этот механизм в новых целях 4 ноября, когда запустит второй раунд количественного смягчения. Теперь ФРС не просто пыталась контролировать краткосрочные процентные ставки. Она пыталась стимулировать всю экономику США. Программа осуществлялась из удивительно маленькой комнаты, расположенной в одном из углов торговой площадки, где трейдеры ФРС покупали и продавали товары, чтобы контролировать денежную массу. В назначенное время, иногда два раза в неделю, трейдер ФРС заходил в комнату и закрывал за собой дверь. Они садились за терминал, получая доступ к собственной торговой системе ФРС под названием FedTrade. ФРС использовала эту систему на протяжении десятилетий, почти ежедневно, для покупки и продажи краткосрочных ценных бумаг у самой эксклюзивной группы финансовых институтов в мире. Это были примерно два десятка "первичных дилеров", которые обладали особой привилегией вести дела непосредственно с ФРС. В число первичных дилеров входили крупные банки и инвестиционные дома, такие как Goldman Sachs, J. P. Morgan, Citigroup и Credit Suisse, а также более мелкие игроки, такие как Nomura Securities International и Cantor Fitzgerald.
С терминала трейдер ФРС выставлял заявку на определенный актив - долгосрочные казначейские облигации или ипотечные ценные бумаги, - а затем ждал, кто из первичных дилеров готов продать его по лучшей цене. ФРС всегда привлекала заявки на свой аукцион по простой причине: она была самым влиятельным покупателем в мире. Она могла просто создать столько денег, сколько ей было нужно для заключения сделки. Когда ФРС и J. P. Morgan договаривались о цене, например, 10 миллиардов долларов за кучу казначейских векселей, трейдер J. P. Morgan отправлял свои казначейские векселя в ФРС. В этот момент трейдер ФРС набирал несколько клавиш на компьютерном терминале и создавал деньги для сделки. Когда трейдер J. P. Morgan проверял баланс резервного счета банка в ФРС, на нем появлялось 10 миллиардов новых долларов для финансирования сделки. Именно так ФРС создавала деньги на Уолл-стрит. Она принимала актив и платила за него, создавая новые доллары на резервных счетах первичных дилеров.
Начиная с ноября трейдеры ФРС проделывали эту операцию снова и снова, пока не создали несколько сотен миллиардов долларов на резервных счетах Уолл-стрит. Есть еще одна важная часть этого процесса, которую необходимо понять. Первичные дилеры не просто продавали казначейские векселя и ипотечные облигации, которые оказались у них на руках. Если бы это было так, это ограничило бы количество денег, которые ФРС могла бы влить в банковскую систему (даже первичные дилеры имели на руках лишь ограниченное количество таких активов). Вместо этого ФРС организовала своеобразный конвейер, в котором первичные дилеры выступали в качестве посредников. Конвейер начинался за пределами ФРС, с хедж-фондов, которые не являлись первичными дилерами. Эти хедж-фонды могли занять деньги у крупного банка, купить казначейский вексель, а затем попросить первичного дилера продать этот казначейский вексель ФРС за новые деньги. Таким образом, хедж-фонды могли занимать и покупать облигации на миллиарды долларов, а затем продавать их ФРС с прибылью. Как только конвейер был запущен, он начал волшебным образом превращать облигации в наличные. Наличные не остались в целости и сохранности на резервных счетах первичных дилеров. Она начала утекать в банковскую систему, ища себе пристанище.
Деньги изменили мир, в первую очередь изменив поведение людей и учреждений, у которых уже было много денег. Каждый доллар, созданный в рамках количественного смягчения, оказывал давление на уже существующие доллары, как вода в переполненном бассейне. Это давление усиливалось тем, что ФРС уже держала краткосрочные процентные ставки на нулевом уровне. По сути, ФРС заставляла хедж-фонды, банки и частные инвестиционные компании создавать долговые обязательства и делать это более рискованными способами. Стратегия была похожа на военное движение клещей, которые надвигаются на противника с двух сторон: с одной стороны были все эти новые наличные деньги, а с другой - низкие ставки, которые наказывали тех, кто сберегал эти деньги. Представители Уолл-стрит придумали название для этой стратегии. Они назвали ее ZIRP, что означает "политика нулевых процентных ставок". Экономисты говорили о ZIRP в терминах процентных ставок, но на Уолл-стрит более глубоко понимали совокупную силу новых денег и низких ставок. Хедж-фонды и инвесторы могли видеть, как ZIRP меняет мир, потому что они были людьми, которые делали это от имени ZIRP.
Чтобы понять последствия ZIRP, полезно взглянуть на все это с точки зрения жадного управляющего хедж-фондом, которому пришлось зарабатывать на жизнь в мире, созданном ZIRP. Этот управляющий хедж-фондом, возможно, участвовал в конвейере превращения долга в деньги и продал казначейские векселя ФРС с прибылью в 1 миллион долларов (прибыль в 1 миллион долларов нереально мала для владельца хедж-фонда, но круглое число помогает в рамках данного сценария). Первое, о чем подумает этот управляющий хедж-фондом, когда на его счет поступит $1 млн, - это преобладающая процентная ставка. Процентная ставка - это линза, через которую он будет рассматривать все остальное, потому что процентная ставка - это то, что может заплатить ему 1 миллион долларов за то, что он ничего не делает. Если процентная
