этой небольшой группе богатством своих пейзажей. В его "Святом Георгии" рыцарь и дракон почти не видны в окружении толпящихся деревьев; даже "Битва при Арбеле" теряет воюющих в изобилии башен, гор, вод, облаков и солнца. Эти картины, а также "Отдых во время бегства в Египет" - одни из первых настоящих пейзажей в современной живописи.
Лукас Кранах Старший получил свое имя от родного города Кронах в Верхней Франконии. Мы почти ничего не знаем о нем до его назначения в возрасте тридцати двух лет придворным художником курфюрста Фридриха Мудрого в Виттенберге (1504). Он сохранял свою должность при саксонском дворе, там или в Веймаре, в течение почти пятидесяти лет. Он познакомился с Лютером, понравился ему, изображал его снова и снова и иллюстрировал некоторые труды реформатора карикатурами на римских пап; впрочем, он делал портреты и таких знатных католиков, как герцог Альва и архиепископ Альбрехт Майнцский. У него была хорошая деловая голова, он превратил свою студию в фабрику портретов и религиозных картин, продавал книги и лекарства на стороне, стал бургомистром Виттенберга в 1565 году и умер, пресыщенный деньгами и годами.
Итальянское влияние к этому времени достигло Виттенберга. Оно проявляется в изяществе религиозных картин Кранаха, более заметно в его мифологиях и наиболее заметно в его обнаженной натуре. Теперь, как и в Италии, языческий пантеон конкурирует с Марией, Христом и святыми, но немецкий юмор оживляет традицию, высмеивая благополучно умерших богов. На "Суде Париса" Кранаха троянский соблазнитель засыпает, а дрожащие красавицы ждут, когда он проснется и будет судить. На картине "Венера и Купидон" богиня любви изображена в своей обычной наготе, за исключением огромной шляпы - как будто Кранах лукаво намекает, что желание настолько сформировано обычаем, что его можно заглушить ненужным аксессуаром. Тем не менее, Венера оказалась популярной, и Кранах, с его помощью, выпустил ее в дюжине форм, чтобы она блистала во Франкфурте, Ленинграде, галерее Боргезе, музее Метрополитен..... Во Франкфурте она откровенно прячет свои прелести за дюжиной нитей; они же служат для берлинской Лукреции, которая весело готовится отвоевать свою честь с обнаженной гирей. Эта же дама позировала для "Нимфы весны" (Нью-Йорк), лежа на ложе из зеленых листьев у бассейна. В Женевском музее она становится Юдифью, уже не обнаженной, а одетой для убийства, держащей меч над отрубленной головой Олоферна, который шутливо подмигивает над своим несчастьем. Наконец, вновь обнаженная дама становится Евой в венской "Парадизе", в "Адаме и Еве" в Дрездене, в "Еве и змее" в Чикаго, где к ее партии присоединяется красавец олень и дает ей имя. Почти все эти обнаженные фигуры обладают каким-то качеством, которое спасает их от эротизма - озорной юмор, теплота цвета, итальянская тонкость линий или непатриотичная стройность женских фигур; здесь была предпринята смелая попытка уменьшить Frau.
Портреты, вышедшие из-под руки Кранаха или его помощников, интереснее, чем его стереотипные обнаженные натуры, а некоторые из них соперничают с портретами Гольбейна. Анна Куспиниан - это реализм, сдобренный деликатностью, роскошные одежды и шляпа-шар; муж, Иоганн Куспиниан, сел за еще более тонкий портрет - весь идеализм молодого гуманиста отражается в задумчивых глазах и символизируется в книге, которую он с любовью сжимает в руках. Сотня высокопоставленных лиц была запечатлена красками или мелом в этом популярном ателье, но ни один из них не заслуживает такого выживания, как ребенок, принц Саксонский (Вашингтон), вся невинность, нежность и золотые кудри. На другой стороне жизни - портрет доктора Иоганнеса Шёнера, ужасный по чертам, благородный по артистизму. То тут, то там в работах Кранаха встречаются великолепные животные, все породистые, а олени настолько естественны, что, по словам одного из друзей, "собаки лаяли, когда видели их".18
Кранах мог бы стать великим, если бы не добился успеха так быстро и хорошо. Множество покровителей разделили его гений; он не успевал отдавать всего себя какому-то одному делу. Неизбежно, когда ему исполнился восемьдесят один год, он устал и ослабел; рисунок, некогда такой же прекрасный, как у Дюрера, стал небрежным, детали были упущены, одни и те же лица, обнаженные фигуры и деревья повторялись до безжизненности. В конце концов мы вынуждены согласиться с суждением стареющего Дюрера о раннем Кранахе: Лукас мог изобразить черты лица, но не душу.19
В 1550 году, когда ему было семьдесят восемь лет, он написал свой собственный портрет: крепкий советник и купец, а не художник и гравер, с мощной квадратной головой, величественной белой бородой, широким носом, глазами, полными гордости и характера. Через три года он отдал свою плоть времени. После себя он оставил трех сыновей, все художники: Джон Лукас, Ганс и Лукас Младший, чей "Спящий Геркулес" передал тему от Рабле к Свифту, показав великана, мирно игнорирующего дротики, которыми окружающие его пигмеи едва протыкают его эктодерму. Возможно, Лукас Старший так же спокойно игнорировал уколы тех, кто осуждал его за буржуазные идеалы и бессовестную поспешность; и под надгробием с двусмысленным комплиментом Celerrimus pictor - самый быстрый художник - он спит спокойно.
Вместе с ним ушла великая эпоха немецкой живописи. Основной причиной упадка, скорее всего, была интенсивность религиозных споров, а не протестантское отречение от религиозных образов. Возможно, моральный упадок огрубил немецкую живопись после 1520 года; обнаженная натура стала играть ведущую роль, и даже в библейских картинах художники обращались к таким темам, как Сюзанна и старцы, жена Потифара, соблазняющая Иосифа, или Вирсавия в своей ванне. На два столетия после смерти Кранаха немецкое искусство отступило на задворки теологии и войны.
V. СТИЛЬ ТЮДОРОВ: 1517-58 ГГ.
Правление Генриха VIII началось с готического шедевра в часовне Генриха VII, а завершилось ренессансной архитектурой королевских дворцов; смена стилей метко отражала завоевание церкви государством. Нападение правительства на епископов, монастыри и церковные доходы положило конец английской церковной архитектуре почти на сто лет.
Генрих VII, предвидя свою смерть, выделил 140 000 фунтов стерлингов (14 000 000 долларов?) на строительство в Вестминстерском аббатстве Дамской капеллы, в которой должна была находиться его гробница. Это шедевр не строительства, а декорирования, от самого кенотафа до замысловатого каменного каркаса веерного свода, который был назван "самым замечательным произведением каменной кладки, когда-либо созданным рукой человека". 20 Поскольку капелла имеет готический план и ренессансное украшение, мы имеем здесь начало Тюдоровского или Флоридского стиля. Генрих VIII, будучи молодым гуманистом, был легко склонен к классическим архитектурным формам. Он и Вулси привезли в Англию несколько итальянских художников. Одному из них, Пьетро Торриджано, было поручено разработать проект отцовской гробницы. На саркофаг из белого мрамора и черного камня флорентийский
