капитану в Вокулере, и он проведет тебя к королю". И в другой раз голос сказал: "Дочь Божья, ты поведешь дофина в Реймс, чтобы он мог там достойно принять свое помазание" и коронацию. Ибо пока Карл не будет помазан Церковью, Франция будет сомневаться в его божественном праве править; но если святое масло будет вылито на его голову, Франция объединится за ним и будет спасена.
После долгих и тревожных колебаний Джоан рассказала о своих видениях родителям. Ее отец был потрясен мыслью о том, что невинная девушка берет на себя столь фантастическую миссию; вместо того чтобы разрешить это, он сказал, что утопит ее собственными руками.62 Чтобы еще больше сдержать ее, он подговорил молодого жителя деревни объявить, что она обещала ему свою руку в замужестве. Она отрицала это; чтобы сохранить девственность, которую она обещала своим святым, а также повиноваться их приказам, она бежала к дяде и уговорила его отвезти ее в Вокулерс (1429). Там капитан Бодрикур посоветовал дяде хорошенько отлупить семнадцатилетнюю девушку и вернуть ее родителям; но когда Жанна пробилась в его присутствие и твердо заявила, что она послана Богом, чтобы помочь королю Карлу спасти Орлеан, отважный комендант растаял и, даже считая ее очарованной дьяволом, послал в Шинон просить благоволения короля. Королевское разрешение пришло; Бодрикур подарил Деве шпагу, жители Вокулера купили ей лошадь, а шесть солдат согласились сопровождать ее в долгом и опасном путешествии через всю Францию в Шинон. Возможно, чтобы отбить мужские ухаживания, облегчить езду и завоевать признание генералов и войск, она надела мужское и военное одеяние - джеркин, дублет, рукава, гетры, шпоры - и подстригла волосы, как у мальчика. Она спокойно и уверенно скакала по городам, которые колебались между страхом перед ней как перед ведьмой и поклонением ей как святой.
Проехав 450 миль за одиннадцать дней, она пришла к королю и его совету. Хотя его бедное одеяние не выдавало королевской власти, Жанна (нам говорят - как могла легенда уберечься от ее истории?) сразу же выделила его и учтиво приветствовала: "Дай Бог вам долгих лет жизни, нежный дофин! Меня зовут Жанна ла Пюсель. Царь Небесный обращается к вам через меня и говорит, что вы будете помазаны и коронованы в Реймсе и станете лейтенантом Царя Небесного, который является королем Франции". Священник, ставший капелланом фрейлины, позже рассказывал, что наедине она уверяла короля в его законном рождении. Некоторые считают, что с первой встречи с Карлом она признала духовенство законным толкователем своих голосов и следовала их примеру в своих советах королю; через нее епископы могли заменить генералов в формировании королевской политики.63 Все еще сомневаясь, Карл отправил ее в Пуатье, чтобы ее осмотрели тамошние пандиты. Они не нашли в ней ничего дурного. Они поручили нескольким женщинам узнать о ее девственности, и в этом деликатном вопросе они тоже остались довольны. Ведь, как и Служанка, они считали, что девственницам, как орудиям и посланницам Бога, принадлежит особая привилегия.
Дюнуа, находясь в Орлеане, уверял гарнизон, что Бог скоро пошлет ему кого-нибудь на помощь. Услышав о Жанне, он наполовину поверил в свои надежды и обратился ко двору с просьбой немедленно отправить ее к нему. Те согласились, дали ей черного коня, облачили в белые доспехи, вложили в руку белое знамя, расшитое флер-де-лис Франции, и отправили в Дюнуа с многочисленным эскортом, везущим провизию для осажденных. Найти вход в город было несложно (29 апреля 1429 года); англичане не окружили его полностью, а распределили свои две или три тысячи человек (меньше орлеанского гарнизона) между дюжиной фортов в стратегически важных точках окрестностей. Орлеанцы превозносили Жанну как воплощение Девы Марии, доверчиво следовали за ней даже в опасные места, сопровождали в церковь, молились, когда она молилась, плакали, когда она плакала. По ее приказу солдаты отказывались от своих любовниц и старались выражаться без сквернословия; один из их предводителей, Ла Гир, счел это невозможным и получил от Жанны разрешение клясться своей дубинкой. Именно этот гасконский кондотьер произнес знаменитую молитву: "Сир Боже, я прошу Тебя сделать для Ла Хира то, что он сделал бы для Тебя, если бы Ты был капитаном, а Ла Хир - Богом". 64
Жанна отправила письмо Талботу, английскому командующему, с предложением объединить обе армии как братья и отправиться в Палестину, чтобы отвоевать Святую землю у турок; Талбот посчитал, что это выходит за рамки его полномочий. Через несколько дней часть гарнизона, не поставив в известность ни Дюнуа, ни Жанну, вышла за стены и атаковала один из английских бастионов. Англичане сражались хорошо, французы отступили; но Дюнуа и Жанна, услышав шум, прискакали и велели своим людям возобновить штурм; он удался, и англичане оставили свои позиции. На следующий день французы атаковали еще два форта и взяли их, причем Горничная находилась в гуще боя. Во время второй схватки стрела пронзила ее плечо; перевязав рану, она вернулась в бой. Тем временем прочная пушка Гийома Дуизи обрушила на английскую крепость Ле-Турель шары весом 120 фунтов каждый. Жанне не пришлось наблюдать за тем, как победоносные французы расправились с 500 англичанами, когда эта крепость пала. Тальбот пришел к выводу, что его силы недостаточны для осады, и отозвал их на север (8 мая). Вся Франция ликовала, видя в "Орлеанской деве" руку Божью; но англичане объявили ее колдуньей и поклялись взять ее живой или мертвой.
На следующий день после своего триумфа Жанна отправилась на встречу с королем, который выступал из Шинона. Он приветствовал ее поцелуем и согласился с ее планом идти через всю Францию к Реймсу, хотя это означало прохождение через враждебную местность. Его армия столкнулась с английскими войсками при Менге, Божанси и Патэ и одержала решающие победы, омраченные мстительными расправами, которые привели в ужас Служанку. Увидев, как французский солдат зарезал английского пленника, она сошла с коня, взяла голову умирающего в руки, утешила его и послала за исповедником. 15 июля король въехал в Реймс, а семнадцатого его помазали и короновали с величественными церемониями в величественном соборе. Жак д'Арк, возвращаясь из Домреми, увидел свою дочь, все еще в мужском одеянии, проезжающую в великолепии по религиозной столице Франции. Он не стал пренебрегать этим случаем, а благодаря ее заступничеству добился отмены налогов для своей деревни. На какое-то мгновение Жанна посчитала свою миссию выполненной и подумала: "Если бы Богу было угодно, чтобы я могла пойти пасти овец вместе с сестрой и братом". 65
Но жар битвы вошел в ее кровь. Прославленная половиной Франции как
