но Бернанке чувствовал давление, требующее действовать и держать Федеральную резервную систему в центре усилий по стимулированию американской экономики. Чтобы добиться этого, Бернанке подтолкнул ФРС к использованию инструментов, которые раньше считались экспериментальными и даже радикальными, а теперь стали единственными в распоряжении ФРС.
К моменту прихода Пауэлла ФРС уже использовала два своих самых мощных инструмента. Первым из них было "перспективное руководство", с помощью которого ФРС гарантировала, что будет удерживать ставки на низком уровне, поощряя рост кредитования и спекуляций. В январе ФРС дала понять, что будет удерживать ставки на нулевом уровне еще почти три года, что стало необычайным усилением этих указаний. Вторым инструментом стала операция "Твист" - программа покупки облигаций, похожая на количественное смягчение, но с одним важным отличием. Операция "Твист" не закачивала больше денег в банковскую систему, а лишь стимулировала рост кредитования за счет снижения процентных ставок по долгосрочным казначейским обязательствам. I ФРС начала новую операцию "Твист" в конце 2011 года и продлила ее в 2012 году.
Но когда наступило лето, Бернанке понадобилось нечто большее. Он обратился к последнему, самому мощному и самому противоречивому инструменту: количественному смягчению. Бернанке начал настаивать на более масштабном и продолжительном раунде количественного смягчения, утверждая, что, возможно, этот новый раунд достигнет того, что не удалось предыдущему. Количественное смягчение стало обычным инструментом денежно-кредитной политики и даже получило свое собственное сокращенное описание в ФРС и на Уолл-стрит, где люди называли его просто QE. Но даже по мере того, как оно нормализовалось, внутри FOMC росло внутреннее несогласие с QE. Бернанке столкнулся с сопротивлением со стороны управляющих ФРС и президентов нескольких региональных банков. Эти растущие разногласия заставили Джея Пауэлла понять, где он находится, и сделать это быстро. Серия голосований FOMC в июле, августе и сентябре определит дальнейший курс ФРС и финансовой системы.
Пауэлл начал тесно сотрудничать с Бетси Дьюк, ярым критиком количественного смягчения . И Пауэлл, и Дьюк пришли в ФРС из мира частных банков и финансов, поэтому они разделяли определенную чувствительность и техническое понимание того, как ФРС влияет на реальный мир хедж-фондов и банков. Похоже, именно эти знания заставили их скептически отнестись к очередному раунду QE. Дьюк неоднократно и настойчиво выражала свои опасения во время нескольких заседаний FOMC. Она беспокоилась, что увеличение QE приведет к росту рисков в финансовой системе и не поможет реальной экономике. Ее также сильно беспокоило то, что у ФРС, похоже, не было плана выхода из кризиса. Количественное смягчение было легко осуществить, но трудно отменить. И отменить QE становилось тем сложнее, чем масштабнее становилась программа. Опасения Дюка были усилены двумя президентами региональных банков: Ричард Фишер из Далласа и Джеффри Лакер из Ричмонда. Фишер считал, что QE поощряет рискованные спекуляции и пузыри активов. Лакер опасался, что дальнейшее увеличение QE приведет к тому, что ФРС будет сложнее когда-либо снова повысить процентные ставки.
Джей Пауэлл имел огромное влияние на эти дебаты, поскольку был губернатором. Бернанке сосредоточил свою энергию на том, чтобы убедить управляющих поддержать его план таким образом, чтобы надежно нейтрализовать любые возражения, которые могли бы исходить от язвительных президентов региональных банков. "Именно так работала ФРС Бернанке", - вспоминает Бетси Дьюк. "У вас не было несогласия ни с одним из управляющих". Бернанке считал это особенно важным делом. Он сказал, что ему не нужны инакомыслие".
Когда Бернанке лоббировал интересы управляющих ФРС, это лоббирование было направлено на достижение определенной цели. Цель заключалась в том, чтобы заручиться единодушной поддержкой управляющих в отношении так называемого "варианта Б". Когда члены FOMC собираются на свое официальное заседание, они обычно рассматривают три варианта политики, прежде чем проголосовать за один из них. Варианты обозначаются как "A", "B" и "C" и располагаются, как каша Златовласки, от самого горячего до самого холодного по степени влияния на денежную массу. Вариант А обычно был самым агрессивным, например, раунд QE на сумму 1,5 триллиона долларов, а вариант С был крайне консервативным, например, без QE вообще. Вариант B всегда строился таким образом, чтобы быть правильным. Бернанке проводил свое время на сайте между заседаниями, формулируя вариант B, который удовлетворял управляющих и гарантировал их голоса на заседании. "Цель встречи всегда заключалась в том, чтобы предложить вариант Б", - сказал Дьюк. Бернанке был готов принять один несогласный голос от президента регионального банка, но не более того.
На своем первом заседании в FOMC Пауэлл проявил дипломатичность и теплоту. Он проголосовал за вариант Б. Но Пауэлл также дал понять, что его мышление будет более близким к мышлению Бетси Дьюк, чем к мышлению Бена Бернанке. Пауэлл начал свое выступление с того, что станет его привычкой: Он говорил о том, что говорят его друзья и знакомые в частном секторе. Он часто проводил опросы своих знакомых с точностью и строгостью; на одной из встреч он разложил их ответы по процентам, как в опросе общественного мнения Gallup. Во время своего первого заседания в мае Пауэлл сказал, что QE следует оставить в качестве резервного инструмента, который будет использоваться "как оборонительное оружие в будущем". Он указал, что сейчас это оружие, вероятно, не нужно. Его собеседники в промышленности сказали, что рост замедлился, но он не уверен, что это замедление продлится до 2013 года. Эта критика вряд ли была такой же резкой, как и другие, которые высказывались против QE во время заседаний, но она сигнализировала о том, что поддержка Пауэлла не может восприниматься как должное.
Бернанке лоббировал интересы губернаторов в перерывах между заседаниями, что было легко сделать, поскольку их кабинеты находились в нескольких минутах ходьбы по коридору от его собственного. Он лоббировал их так, как это мог бы делать политик, добиваясь поддержки своего дела и стремясь изолировать оппонентов, которые могли бы ему помешать. Обсуждения в FOMC были открытыми и записывались для истории, а частные встречи Бернанке - нет. Это позволяло людям говорить свободно. Бетси Дьюк очень нравились эти встречи, даже когда она не соглашалась с Бернанке. Он был прекрасным слушателем. Когда Бернанке пытался убедить руководителей ФРС, он делал это уважительно и грамотно. Он представлял им исследования и читал те, которые они предоставляли в ответ. Он неожиданно звонил им. Он обменивался электронными письмами и дискутировал. Процесс не обязательно был спорным. Дюк, например, наслаждался этим процессом.
Дьюк и ее коллегам было нелегко продать QE. "Все , казалось, соглашались с тем, что польза от него невелика, - вспоминает она. И эти крошечные выгоды были сопряжены с большими рисками в будущем. "Возникали
