готической архитектуре, буквы приобрели росчерки, волоски и крючки и стали "готическим" письмом, которое преобладало в Европе до эпохи Возрождения, а в Германии - до нашего времени. Очень немногие средневековые манускрипты были снабжены пунктуацией; это приспособление для регулирования дыхания, известное еще эллинистическим грекам, было утеряно во время варварского переворота; оно вновь появилось в тринадцатом веке, но не было общепринятым до тех пор, пока в пятнадцатом веке его не установило книгопечатание. Печатание было в какой-то мере подготовлено уже в 1147 году использованием ксилографий в рейнских монастырях для нанесения начальных букв или узоров на текстиль.6 Практиковались различные формы стенографии, значительно уступавшие "тиронийским запискам", разработанным рабом Цицерона.
Писали на пергаменте, папирусе, пергаменте или бумаге пером или тростниковым пером, используя черные или цветные чернила. Папирус вышел из употребления в Европе после исламского завоевания Египта. Пергамент, изготовленный из кожи молодых ягнят, стоил дорого и предназначался для роскошных манускриптов. Пергамент, изготовленный из грубой овечьей шкуры, был обычным средством средневекового письма. До XII века бумага была дорогостоящим импортом из ислама, но в 1190 году в Германии и Франции были открыты бумажные фабрики, а в XIII веке в Европе начали делать бумагу из льна.
Многие пергаменты были соскоблены, чтобы стереть старую рукопись и получить новую ("палимпсест"). Старые произведения терялись в результате таких подчисток, неправильного размещения рукописей, войн и грабежей, пожаров и тления. Гунны разграбили монастырские библиотеки в Баварии, северяне - во Франции, сарацины - в Италии. Многие греческие классики погибли при разграблении Константинополя в 1204 году. Церковь поначалу не одобряла чтение языческих классиков; почти в каждом веке против них раздавался грозный голос - Григорий I, Исидор Севильский, Петр Дамиан; Феофил, архиепископ Александрии, уничтожил все языческие рукописи, которые смог найти; а греческие священники, по словам Димитрия Халкондиласа,7 убедили греческих императоров сжечь произведения греческих эротических поэтов, включая Сапфо и Анакреона. Но в те же века нашлось немало церковников, которые с любовью относились к старым язычникам и следили за тем, чтобы их произведения сохранялись. В некоторых случаях, чтобы избежать порицания, они вкладывали в языческую поэзию самые христианские чувства, а с помощью гениальных аллегорий превращали в нравоучительный стих даже аматорство Овидия. Монастырские переписчики сохранили богатое наследие классической литературы.8 Уставшим монахам говорили, что Бог простит один из их грехов за каждую переписанную строчку; Ордерикус Виталис сообщает нам, что один монах избежал ада благодаря одной-единственной букве.9 Вторыми после монахов переписчиками были частные или профессиональные писцы, которых нанимали богатые люди, книготорговцы или монастыри. Их труд был утомителен и вызывал у них странные просьбы на последней странице:
Explicit hoc totum;
Это завершает целое;
Pro Christo da mihi potum.
Ради Христа дайте мне пить.10
Другой переписчик считал, что заслуживает большего, и написал в качестве колофона: Detur pro penna scriptori pulchra puella - "За [работу] пера пусть писатель получит красивую девушку".11
Средневековая церковь не осуществляла регулярной цензуры над публикацией книг. Если книга оказывалась одновременно еретической и влиятельной, как, например, книга Абеляра о Троице, она осуждалась церковным собором. Но книг тогда было слишком мало, чтобы они представляли главную опасность для ортодоксии. Даже Библия была редкостью за пределами монастырей; для ее копирования требовался год, для ее покупки - годовой доход приходского священника; лишь немногие священнослужители имели полный экземпляр.12 Новый Завет и отдельные книги Ветхого имели более широкое распространение. В двенадцатом веке стали выпускать Библии огромных размеров, великолепно украшенные; их можно было держать только на столе для чтения, обычно в монастырской библиотеке, и для лучшей сохранности их могли приковывать к столу. Церковь испугалась, когда обнаружила, что вальденсы и альбигойцы делают и распространяют свои собственные переводы книг Священного Писания; церковный собор в Нарбонне (1227), как мы уже видели, запретил мирянам владеть любой частью Писания.13 Но в целом до XIV века Церковь не была против чтения Библии мирянами. Она не поощряла его, поскольку с недоверием относилась к народным толкованиям тайн Священного Писания.
Размер книги и ее страниц определялся размером имеющихся кож, каждая из которых складывалась в "фолиант". После пятого века книги больше не издавались в рулонах, как в древности;* Кожи были разрезаны на прямоугольные листы, чтобы сделать четыре ("кварто"), восемь ("октаво"), двенадцать ("дуодецимо") или шестнадцать ("секстодецимо") листов в фолио. В некоторых секстодецимо, написанных "тонкой итальянской рукой", длинные произведения были сжаты до небольших размеров, чтобы поместиться в карман или стать удобным пособием. Переплет мог быть из плотного пергамента, ткани, кожи или картона. Кожаные переплеты могли быть украшены "слепым тиснением", то есть выдавливанием на них бесцветных рисунков с помощью горячих металлических штампов. Мусульманские художники, поселившиеся в Венеции, привнесли в Европу технику заполнения таких вдавленных участков золотыми оттенками. Деревянные крышки могли быть украшены эмалью или резной слоновой костью, а также инкрустированы золотом, серебром или драгоценными камнями. Святой Иероним упрекал римлян: "Ваши книги украшены драгоценными камнями, а Христос умер нагим!"14 Немногие современные книги могут соперничать с роскошными переплетами средневековых книг.
Даже простые книги были роскошью. Обычный том стоил от 160 до 200 долларов в валюте Соединенных Штатов Америки в 1949 году.15 Бернар Шартрский, один из лидеров возрождения античной классики в двенадцатом веке, оставил после себя библиотеку, состоящую всего из двадцати четырех томов. Италия была богаче Франции, и ее знаменитый юрист, старец Аккурсий, собрал шестьдесят три книги. Мы слышали о том, как огромная Библия была продана за десять талантов - не менее 10 000 долларов; как миссал обменяли на виноградник; как за два тома грамматики Присциана, грамматика V века, заплатили домом и участком.16 Стоимость книг задерживала развитие книготорговли до XII века; тогда университетские города нанимали людей в качестве канцеляристов и библиотекарей, чтобы те переписывали книги для учителей и студентов; эти люди продавали копии всем, кто был готов заплатить. Похоже, им и в голову не приходило платить живому автору. Если человек решался написать новую книгу, он должен был оплатить расходы на ее издание или найти короля, лорда или магната, который бы удостоил его ладони посвящения или похвалы. Он не мог рекламировать свою книгу иначе как из уст в уста. Он не мог опубликовать ее - сделать достоянием общественности, - кроме как получить ее для использования в школе или заставить читать ее перед любой аудиторией, которую он мог собрать. Так, Джеральд Уэльский, вернувшись из Ирландии в 1200 году, прочитал свою "Топографию этой страны" перед собранием в Оксфорде.
Стоимость книг и нехватка средств на школы привели к такой степени
