октябре 1984 года индийская сторона провела еще один неофициальный контакт с китайской стороной через высокопоставленного посредника, работающего по задним каналам. По тем или иным причинам ни одна из этих предыдущих попыток не принесла плодов. Тем временем на протяжении почти трех десятилетий сохранялось непростое положение дел. Отношения вновь подверглись испытанию в 1986-87 годах, когда две страны потенциально приблизились к новому пограничному конфликту, после того как китайские войска заняли индийский патрульный пункт в долине Сумдоронг-Чу (Вангдонг для китайцев) в штате Аруначал-Прадеш, а Индия в 1986 году перебросила свои вооруженные силы на высоты, возвышающиеся над долиной.
Обе стороны осознавали присущую им опасность, и у каждой из них, возможно, были веские причины по-новому взглянуть на состояние своих отношений. С точки зрения Индии, международная обстановка становилась все более сложной, поскольку Запад в последнее десятилетие холодной войны объединился с Китаем. Советский Союз, друг Индии, также предпринимал попытки сближения после того, как президент Михаил Горбачев заявил о своей готовности взаимодействовать с Китаем во время выступления во Владивостоке в июле 1986 года. Китай, в свою очередь, после 1980 года пошел по пути реформ и открытости и нуждался в более благоприятной международной обстановке. Индия, возглавляемая премьер-министром Радживом Ганди, также экспериментировала с экономическими реформами. Изменившиеся обстоятельства позволили обеим сторонам найти точки соприкосновения после окончания холодной войны. Как сказал бывший советник по национальной безопасности Шившанкар Менон, окончание холодной войны "сделало недействительными старые внешнеполитические представления". В холодном свете международного порядка, сложившегося после окончания холодной войны, в котором доминировала Америка, и Индия, и Китай яснее видели свои относительные уязвимости и стремились смягчить потенциальное воздействие американских рук. Бывший министр иностранных дел Дж. Н. Диксит назвал это "параллелизмом, если не совпадением интересов", которое позволило обеим сторонам начать позитивное взаимодействие. Поэтому обеим сторонам было выгодно разработать новую парадигму индийско-китайских отношений.
В начале 1988 года премьер-министр Раджив Ганди направил П.Н. Хаксара в качестве своего специального посланника для встречи с людьми в Пекине, чтобы оценить отношение и намерения Китая в отношении Индии. По мнению Хаксара, Радживу Ганди стоило бы нанести визит нашему соседу. В результате тщательной подготовки в ходе переговоров премьер-министра Раджива Ганди с Дэн Сяопином, генеральным секретарем Чжао Цзыяном и премьером Ли Пэном был выработан новый modus vivendi. Оба договорились, что эти отношения будут полностью нормализованы и больше не будут зависеть от предварительного урегулирования пограничного вопроса. Во-вторых, обе стороны также обязались поддерживать мир и спокойствие в приграничных районах до окончательного урегулирования. Подразумевалось, что не будет никаких попыток изменить статус-кво с применением силы или угрозы ее применения. В-третьих, каждая из сторон признавала законный вклад другой стороны в поддержание глобального мира и развития. Это включало молчаливое понимание того, что каждая из сторон будет идти навстречу другой по многосторонним вопросам, представляющим взаимный интерес. Что касается пограничного вопроса, который занимал центральное место в отношениях на протяжении предыдущих четырех десятилетий, то новая формулировка обязывала обе стороны "активно развивать свои отношения в других областях и прилагать все усилия для создания благоприятного климата и условий для справедливого и разумного урегулирования пограничного вопроса, стремясь найти взаимоприемлемое решение этого вопроса". Индия восприняла это как то, что пограничный вопрос будет продолжать обсуждаться в новой Совместной рабочей группе (СРГ) под руководством министра иностранных дел Индии и заместителя министра иностранных дел Китая с целью поиска взаимоприемлемого решения. На борту специального самолета, возвращавшего его в Нью-Дели, Раджив Ганди сообщил сопровождавшим его представителям СМИ, что СПГ также сосредоточится на поддержании спокойствия в приграничных районах. Казалось, Индия готова предпринять новые усилия, чтобы искренне выйти из тупика пограничного вопроса.
Улучшение отношений с Индией устраивало и китайцев. Годы с 1987 по 1992 были травматичными для Китая. К середине 1980-х годов он начал кардинально переориентировать свою внешнюю политику, чтобы получить больше пространства для внутренних преобразований. Китай столкнулся с массовыми протестами в 1987 и особенно в 1989 году, и ему пришлось иметь дело с сильной глобальной реакцией на инцидент на Тяньаньмэнь 4 июня 1989 года, а также с крахом европейского коммунизма. Их политика в отношении Индии основывалась на двух оценках: во-первых, после окончания холодной войны Индия, как и Китай, предпочитала видеть многополярный мир, и, следовательно, улучшение отношений с Индией отвечало бы аналогичным интересам Китая; во-вторых, усилия США по вмешательству во внутреннюю ситуацию в Китае после распада Советского Союза (они видели прямую руку США в событиях на площади Тяньаньмэнь в 1989 году) требовали от них создания страховки на случай проведения американцами еще одной стратегии "сдерживания". Придерживание индийцев на своей стороне помогло бы этому процессу. (Китайцы приняли к сведению тот факт, что Индия не критиковала действия КПК по применению военной силы для подавления протестов и восстановления порядка). Согласно официальной истории, опубликованной Коммунистической партией Китая в начале 2021 года, одним из результатов пересмотра Китаем своей внешней политики в 1989 году стало улучшение отношений с Индией. Однако китайские документы также свидетельствуют о том, что это улучшение отношений, с точки зрения китайцев, не обязательно предполагало какие-либо фундаментальные изменения в позиции (или территориальных претензиях) Китая по пограничному вопросу. Напротив, в китайской системе существовали ожидания значительных уступок с индийской стороны по пограничным вопросам. Новая формулировка границы в совместном заявлении для прессы, опубликованном по окончании визита Раджива Ганди, была расценена Пекином как публичный компромисс, позволивший пересмотреть пограничный вопрос. Китайские требования к Индии "учесть" территориальные запросы Китая в Аруначал-Прадеш (восточный сектор индийско-китайской границы) остались неизменными. Китайцы также продолжали сомневаться в искренности Индии и подозревать ее намерения в отношении Далай-ламы и тибетского вопроса в целом. *.
С точки зрения Индии, отношения между Китаем и Пакистаном оставались сдерживающим фактором в общих отношениях. После визита Раджива Ганди их ядерное и ракетное сотрудничество продолжалось полным ходом, и не было никаких признаков того, что китайцы будут более чувствительны к проблемам Индии. Поддержка Китаем Пакистана также серьезно изменила его позицию в отношении терроризма, который Пакистан спонсировал в Джамму и Кашмире после 1989 года, и дала Индии повод усомниться в искренности Китая в вопросе суверенитета и территориальной целостности Индии. Несмотря на эти ограничения, обе стороны, очевидно, по-прежнему считали, что между Индией и Китаем существует достаточно общих черт, чтобы оправдать усилия по улучшению отношений. В общем, обе стороны считали, что изменившиеся геополитические обстоятельства и их внутренние потребности требуют корректировки индийско-китайских отношений, но, возможно, по-разному рассчитывали на удовлетворительный исход пограничного вопроса.
В 1992 году новое правительство Индии под руководством премьер-министра П.В. Нарасимха Рао и
