- прихотью Бога. И мусульмане, и иудеи, и христиане покрывали минералогию суевериями и сочиняли "лапидарии" о магической силе камней. Марбод, епископ Ренна (1035-1123 гг.), написал на латыни популярный труд Liber lapidum, описывающий оккультные свойства шестидесяти драгоценных камней; сапфир, который держали в руке во время молитвы, говорил этот эрудированный епископ, обеспечит более благоприятный ответ от Бога.36 Опал, вложенный в лавровый лист, делает его обладателя невидимым; аметист делает его невосприимчивым к опьянению; алмаз делает его непобедимым.37
То же любопытство, что породило суеверия о полезных ископаемых, отправило средневековых людей странствовать по Европе и Востоку и постепенно обогатило географию. Гиральд Камбренский - Джеральд Уэльский (1147-1223) - обошел множество земель и тем, овладел многими языками, но не своим собственным, сопровождал принца Джона в Ирландию, прожил там два года, объехал Уэльс, проповедуя Третий крестовый поход, и написал четыре яркие книги об этих двух странах. Он утяжелил свои страницы предрассудками и чудесами, но облегчил их яркими рассказами о людях и местах, а также живыми сплетнями о мелочах, составляющих цвет характера или эпохи. Он был уверен, что его труды обессмертят его самого,38 но он недооценил забывчивость времени.
Он был одним из тысяч людей, которые в двенадцатом и тринадцатом веках совершали паломничество на Восток. Для них были составлены карты и маршруты, и география от этого только выиграла. В 1107-11 годах Сигурд Йорсалафар, король Норвегии, отправился в качестве крестоносца на шестидесяти кораблях через Англию, Испанию и Сицилию в Палестину; сражаясь с мусульманами при каждой возможности, он привел свой уменьшенный отряд в Константинополь, а затем по суше через Балканы, Германию и Данию в Норвегию; история этого авантюрного путешествия составляет одну из великих скандинавских саг. В 1270 году Лансаротте Малочелло заново открыл Канарские острова, которые были известны еще в древности. Около 1290 года Уголино и Вадино Вивальдо, согласно непроверенной традиции, отправились из Генуи на двух галерах в плавание вокруг Африки в Индию; судя по всему, все погибли. Знаменитая мистификация имела форму письма мифического "Престера Джона" (ок. 1150 г.), который рассказывал о своих владениях в Центральной Азии и давал фантастическую географию Востока. Несмотря на крестовые походы, немногие христиане верили в антиподы; святой Августин считал "невероятным, что какой-то народ населяет антиподы, где солнце восходит, когда оно заходит вместе с нами, и где люди ходят ногами к нам".39 Ирландский монах, святой Фергил, около 748 года предположил возможность существования "другого мира и других людей под землей";40 Альбертус Магнус и Роджер Бэкон приняли эту идею, но она оставалась смелой концепцией немногих, пока Магеллан не обогнул земной шар.
Главный вклад в европейские знания о Дальнем Востоке внесли два францисканских монаха. В апреле 1245 года шестидесятипятилетний и тучный Джованни де Пьяно Карпини был отправлен Иннокентием IV к монгольскому двору в Каракоруме. Джованни и его спутник претерпели в этом предприятии все трудности по ту сторону смерти. Они путешествовали пятнадцать месяцев, меняя лошадей по четыре раза в день. Обязавшись по францисканскому правилу не есть мяса, они почти умирали от голода среди кочевников, у которых почти не было другой пищи. Миссия Джованни провалилась, но после возвращения в Европу он составил отчет о своем путешествии, который является классическим в литературе по географии - ясный, безличный, фактический, без единого слова самолюбования или жалобы. В 1253 году Людовик IX отправил Вильгельма Рубрука (Вильгельма ван Рюйсбрука) к хану Креату, чтобы повторить предложение Папы о союзе; Вильгельм привез суровое предложение подчинить Францию монгольской власти;41 И все, что осталось от экспедиции, - это превосходный рассказ Вильгельма о нравах и истории монголов. Здесь впервые европейская география узнала об истоках Дона и Волги, о положении озера Балхаш, о культе Далай-ламы, о поселениях христиан-несториан в Китае и об отличии монголов от татар.
Самыми известными и успешными из средневековых европейских путешественников на Дальнем Востоке была семья венецианских купцов Поло. У Андреа Поло было три сына - Марко старший, Никколо и Маффео - все они занимались византийской торговлей и жили в Константинополе. Около 1260 года Никколо и Маффео перебрались в Бохару, где пробыли три года. Затем они отправились в составе татарского посольства ко двору хана Хубилая в Шангту. Хубилай отправил их обратно в качестве эмиссаров к папе Клименту IV; им потребовалось три года, чтобы добраться до Венеции, и к тому времени Климент был уже мертв. В 1271 году они снова отправились в Китай, и Никколо взял с собой своего сына Марко-младшего, которому тогда было семнадцать лет. Три с половиной года они путешествовали по Азии через Балх, Памир, Кашгар, Хотан, Лоп-Нор, пустыню Гоби и Тангут; когда они достигли Шангту, Марко был уже почти двадцать один год. Он приглянулся Хубилаю, тот дал ему важные посты и миссии и продержал трех Поли в Китае семнадцать лет. Затем они отправились в обратный путь, за три года пройдя через Яву, Суматру, Сингапур, Цейлон и Персидский залив, по суше до Трапезунда и на лодках до Константинополя и Венеции, где, как известно всему миру, никто не поверил сказкам "Марко Миллиона" о "великолепном Востоке". Сражаясь за Венецию в 1298 году, Марко попал в плен и год содержался в генуэзской тюрьме; там он продиктовал свое повествование одному из заключенных. Почти каждый элемент этой невероятной истории был подтвержден более поздними исследованиями. Марко дал первое описание путешествия через всю Азию; первый европейский взгляд на Японию; первый хороший рассказ о Пекине, Яве, Суматре, Сиаме, Бирме, Цейлоне, побережье Занзибара, Мадагаскаре и Абиссинии. Книга стала откровением Востока для Запада. Она помогла открыть новые маршруты для торговли, идей и искусств , а также способствовала формированию географии, которая вдохновила Колумба на путешествие на запад к Востоку.
По мере того как расширялась орбита торговли и путешествий, наука картографии кропотливо возвращалась к тому уровню, которого она достигла во времена Августа. Мореплаватели составляли портоланы - путеводители по торговым портам с картами, схемами, маршрутами и описаниями различных гаваней; в руках пизанцев и генуэзцев эти портоланы достигли высокой степени точности. Карты мира, составленные монахами этого периода, по сравнению с ними схематичны и непонятны.
Под влиянием зоологических трактатов Аристотеля и ботанической классики Теофраста пробуждающийся разум Запада пытался перейти от легенд и Плиния к науке о животных и растениях. Почти все верили, что мельчайшие организмы, включая червей и мух, самопроизвольно образуются из пыли, слизи и гниения. "Бестиарии" почти вытеснили зоологию; поскольку писали почти все монахи, животный мир рассматривался в основном в теологических терминах, как хранилище назидательной
