момент согласие заканчивается. Люди, рассматривающие одни и те же факты через призму двух разных парадигм, видят разное:
Парадигма A: Аушвиц представляет собой невыразимый ужас евреев, женщин и мужчин, раздетых догола и безоружных, видящих, как умирают их дети и не имеющих в руках ничего, чтобы защитить их.
Парадигма B: Аушвиц представляет собой невыразимую ужас, когда немецкие солдаты применяют насилие по отношению к другим на основании мнения исключительно их собственного правительства касательно своих национальных интересов и прав.
Важно осознать, что эти две точки зрения, кажущиеся вначале даже не говорящими об одном и том же, на самом деле описывают две почти абсолютно непримиримые моральные позиции. В одном, источником зла рассматривается мандат на убийство; в другом - бессилие жертв. Кажущаяся тонкая разница в перспективе, когда мы смотрим через призму этих парадигм на Израиль, раскрывается в бездну. Те же две парадигмы, взгляд которых теперь обращен на независимое государство Израиль, видят следующее:
Парадигма A: Израиль представляет собой евреев, женщин и мужчин, с оружием в руках охраняющих и защищающих своих и чужих еврейских детей. Израиль это противоположность Аушвицу.
Парадигма B: Израиль представляет собой невыразимый ужас, когда еврейские солдаты применяют насилие по отношению к другим на основании мнения исключительно их собственного правительства касательно своих национальных интересов и прав. Израиль это Аушвиц.
Израиль играет исключительную роль в обеих парадигмах из-за идентификации евреев с жертвами Катастрофы. Для основателей Израиля тот факт, что пережившие лагеря смерти и их потомки могут взять в руки оружие и имеют право проходить воинскую подготовку под еврейским флагом, являлось подтверждением сдвига к более правильно и справедливо устроенному миру. Это ни в коей мере не компенсировало произошедшее. Но это давало пережившим права и возможности, которые, будь они даны несколькими годами ранее, могли спасти их близких от смерти и еще худшего. В этом смысле Израиль это противоположность Аушвицу.
В то же время Израиль имеет исключительное значение и в новой европейской парадигме. Ибо в Израиле выжившие и их потомки взялись за оружие и встали на путь определения собственной судьбы. То есть, народ, столь близкий к кантовскому идеалу отказа от себя всего несколько десятилетий назад, выбрал вместо него то, что сейчас рассматривается как гитлеровский путь - путь национального самоопределения. Именно это стоит за почти безграничным отвращением, которое многие испытывают к Израилю, и особенно, ко всему связанному с попытками Израиля себя защитить, независимо от того, насколько эти операции успешны или безуспешны, морально безупречны или сомнительны. С точки зрения многих европейцев, взяв оружие во имя собственного национального государства и собственного самоопределения, евреи просто пошли по пути того зла, которое привело Германию к созданию лагерей. Детали, возможно, отличаются, но принцип тот же: Израиль это Аушвиц.
Попытайтесь посмотреть на это европейскими глазами. Представьте себя сегодняшним гордым голландец, чья нация подняла факел свободы в безнадежном восстании против католической Испании, войне за независимость, длившейся 80 лет. "И все же,- говорит он себе,- я готов пожертвовать этим наследием и мыслями о прошлой славе, распрощаться с государством, основанным моими предками, ради чего-то большего. Я свершу эту мучительную жертву ради международного политического союза, который обнимет, в конце концов все человечество. Да, я сделаю это для человечества". И кто же выступает против него? Кто из цивилизованных народов осмеливается отвернуться от этих благословленных нравственностью и разумом усилий по достижению спасения человечества? Представьте себе его потрясение: "Евреи! Эти евреи, которые должны бы первыми приветствовать приход нового порядка, первыми приветствовать начало спасения человечества, вместо этого утверждают себя оппонентами и строят свою маленькую эгоистичную страну в разладе со всем миром? Как они посмели? Разве не должны они принести те же жертвы, что и я во имя Просвещения и разума? Неужели они настолько испорчены, что не в состоянии вспомнить своих родителей в Аушвице? Нет, они не в состоянии вспомнить и не могут принести жертвы во имя Просвещения и разума, как я, ибо они соблазнены и отравлены тем же злом, что прежде поглотило соседнюю с нами Германию. Они перекинулись на сторону Аушвица". Совершенно не случайно мы постоянно слышим, как Израиль и его армия сравниваются с нацистами.
Мы не говорим о каких-то старых наветах, произвольно подхваченных за их риторическую ценность. В Европе и всюду, куда распространяется новая парадигма, сравнение с нацизмом, каким бы абсурдным оно ни было, является естественным и неизбежным. Это отвечает на вопрос о том, как это возможно, что на очень фундаментальном уровне факты кажутся неважными. Как возможно, что даже когда израильские действия признаются справедливыми, оборонительными и продуманно сдержанными, страну обливают кампаниями бичевания, грызущими все глубже и бьющими сильнее с каждым годом. Как возможно, что после ликвидации израильской зоны безопасности в Южном Ливане и уходе Израиля из сектора Газа ненависть к Израилю только усиливается. Ответ заключается в том, что, хотя ненависть к Израилю может в какой-то момент фокусироваться на определенных фактах о зоне безопасности, секторе Газа или турецком прорыве блокады, курс в сторону отвращения и ненависти к Израилю не зависит от этих фактов. Он обусловлен быстрым распространением новой парадигмы, видящей Израиль и независимое использование им сил самозащиты как незаконные в своей основе. Если в чем-то фундаментальном вы считаете Израиль вариантом нацизма, вас не будут впечатлять "улучшения" его политики или пиара. Улучшенный Аушвиц по-прежнему является Аушвицем. Но если это верно, и сравнение Израиля с самым одиозным политическим режимом в европейской истории встроено в новую парадигму международной политики, быстро надвигающуюся на нас, то не придут ли люди, сторонники этой парадигмы, к заключению, что Израиль не имеет права на существование и должен быть демонтирован? Ответ на этот вопрос очевиден. Безусловно, подобное сравнение ведет к выводу, что Израиль не имеет права на существование и должен быть демонтирован. А почему бы нет? Если Германия и Франция не имеют права на существование в качестве независимых государств, почему Израиль? И если мало у кого увлажнятся глаза в день, когда, наконец, исчезнут Британия и Нидерланды, почему надо чувствовать себя по-иному в отношении Израиля? Напротив. Пока евреи и их друзья с ужасом говорят о "разрушении Израиля", эта фраза никого не пугает в среде тех, кто принял новую парадигму и уже публично позволяют себе фантазировать о политических договоренностях, которые бы позволили прекратить существование еврейского государства.
XXIII: Почему нет протестов против гнусностей Третьего мира и ислама
Я утверждаю, что главным двигателем прогрессивной делегитимации Израиля на международных форумах, в СМИ и университетах является укрепление новой антинационалистической парадигмы в международных отношениях. Ее основным источником является, в первую очередь, Европа.
