спросил Максим.
- Там у меня тётя живёт. Махровая бандеровка. Хочу в глаза ей посмотреть.
- Через прицел, командир? – хохотнул Романов.
- Она даже этого не достойна, чтобы на неё через прицел смотреть… просто дом ей сожгу, и всё. Сколько она моим престарелым родителям крови испила за последние годы…
Как и ожидалось, противник обстрелял из миномётов позиции пехотного взвода, ранив одного из солдат. Помощь в его эвакуации оказали снайпера, которые дотащили раненого мальчишку до опушки, откуда его уже смог забрать автотранспорт.
Тащили раненого точно так же, как час назад своих раненых тащили украинский бойцы. На точно такой же плащ-палатке. С одним отличием: с той стороны не работали снайпера.
***
Ежедневно снайпера мобильного отряда выходили на позиции, каждый раз отрабатывая от одной до пяти целей. К работе снайперских пар добавили работу противотанковым ракетным комплексом, выбивая на предельных дальностях машины противника, занимающиеся подвозом к переднему краю боеприпасов, имущества и личного состава. В удачный день удавалось уничтожить даже две машины, а однажды смогли спалить вражеский танк, неосмотрительно выехавший на «свободную охоту», но по воле судьбы ставший жертвой, а не хищником.
Несколько недель характер действий противника в полосе бригады практически не менялся, и работа группы имела безнаказанный характер. Количество уничтожаемой пехоты и техники противника наконец-то привлекло внимание командования, которое вплоть до этого времени считало действия Трофимова скорее «спортом», и его попыткой за ширмой личной боевой результативности уклониться от выполнения командирских обязанностей. В бригаде, как и во всей армии, после огромных потерь первого периода «специальной операции», остро не хватало офицеров младшего и среднего звена, которые могли бы возглавить роты и батальоны. Если на низшем уровне всё было решено относительно просто, поставив на должности командиров взводов сержантов и прапорщиков, то на ступень выше ситуация казалась неразрешимой. А тут «целый майор», по мнению Михайлова, занимался решением задач «простого сержанта». По-своему комбриг был бесконечно прав.
С другой стороны, созданный Трофимовым мобильный отряд давал результат, соразмерный по значимости с действиями целых рот, или даже батальонов. Для Трофимова это всегда являлось хорошим аргументом при попытках командования изменить достигнутое положение вещей. Однако, рецидивы всё же случались, и едва ли не каждую неделю Юра сбегал на передний край, когда назревала очередная попытка назначить его на «вышестоящую должность». На линии боевого соприкосновения никто из старших командиров достать его не мог.
Однако, в какой-то момент на командном пункте группировки Трофимова поставили по стойке смирно, отловив при попытке «пробить» в службе РАВ для своей группы ещё одну винтовку АСВКМ, пусковую установку ПТРК «Корнет» и боеприпасы к «Манлихеру».
Полковник Павлов и полковник Михайлов атаковали его со всех сторон.
- Товарищ майор, - с одной стороны говорил командир бригады, - давайте признаемся, что вы занимаетесь ерундой! Место старшего офицера – управлять подразделением, а не быть «директором винтовки»! Вы что, не настрелялись ещё? Не наигрались в пострелушки?
Николай старался выглядеть суровым, и это у него получалось. Трофимов вопросительно посмотрел на Павлова, мол, как же так, товарищ полковник, вы же сами распорядились создать и возглавить мобильную группу?
- Товарищ майор, - Павлову не требовалось придавать своему лицу суровый вид – он таким был всегда, - доложите, сколько солдат противника уничтожил ваш отряд с момента его создания?
Юра торжествующе посмотрел на Николая, мол, вот, посмотрите, товарищ полковник, какие надо вопросы задавать.
- На Николаевском направлении нами уничтожено около пятидесяти, на Осиновском примерно столько же, плюс десять единиц автомобильной техники и один танк.
- То есть, всего порядка ста человек?
- Так точно, товарищ полковник, около ста человек личного состава противника, - бодро подтвердил Трофимов.
- Вот видите, товарищ полковник, - Павлов посмотрел на Михайлова. – У нас в бригаде ещё есть такое небольшое подразделение, которое смогло дать подобный результат?
- Я продолжаю считать, что майор Трофимов гонится за личной результативностью, тогда как мог бы командовать батальоном, - ответил комбриг.
- За личной результативностью? – усмехнулся Павлов. – Хорошее обвинение. А я продолжаю считать, что Трофимов делает большое и важное дело, и наш с вами долг – максимально обеспечить его группу подготовленными кадрами, оружием и боеприпасами.
- И приборами, - вставил Трофимов.
- Какими приборами? – поинтересовался Павлов.
- Товарищ полковник, у разведчиков есть такой большой тепловизор, которым они человека могут видеть за несколько километров, он же дальномер, и он же координаты может выдавать, если, например, я буду корректировать огонь артиллерии. Ну, там, где своим оружием достать врага не смогу. Называется ТПН-1ТОД. В простонародье – просто ТОД. Мне бы такой прибор, ещё пару труб для наблюдения с кратностью не менее пятидесяти, на триподах, ещё одну винтовку «Манлихер» калибра 338, две винтовки АСВКМ и боеприпасы к ним. Шесть-восемь радиостанций «Баофенг» вместо штатных станций. Тепловизионный прицел на «Манлихер». Десять спальных мешков. Десять плащ-палаток. Два армейских термоса на 12 литров и перископ разведчика.
- Дайте, бабушка, попить, а то так проголодался, что переночевать негде, - ответил Павлов. – Насколько это позволит повысить результативность?
- Минимум вдвое, товарищ полковник. А если учитывать, что я смогу арту наводить, то сильно больше, чем вдвое. Может, вчетверо.
- Майор, а как вы ведёте подсчёт результата? – спросил Михайлов.
- Наблюдением, - ответил Юра. – Наводчик же видит результат выстрела. При попадании он говорит «цель», при промахе указывает, какую нужно сделать поправку для того, чтобы второй выстрел был более точным.
- Нет, я говорю про документирование результатов, - сказал комбриг. – Вы нам тут называете какие-то фантастические цифры – пятьдесят, сто – а кто их сможет подтвердить?
Вопрос он задал весьма своевременный и неоднозначный. Юра много раз уже думал над этим. Он понимал, что рано или поздно с него потребуют документально подтверждённые цифры поражённых целей – как результат боевой эффективности. И нужно будет как-то отрегулировать этот вопрос.
- Во время войны, товарищ полковник, результативность снайперов подтверждали свидетели выстрела, - ответил Юра. – Но есть нюанс. Советские снайпера били фашистов на дистанции 200 – 300 метров. На этой дистанции поражение цели можно увидеть невооруженным глазом. А мы стреляем за километр и дальше. Без специальной оптики здесь не обойтись. Вот, к примеру, ТОД позволяет делать видеозапись, что и признаётся подтверждением результата. По крайней мере, так работают снайпера «студенческого отряда». Будет ТОД у нас – будет и документированное подтверждение.
- Я вас услышал, товарищ майор, - сказал Павлов. – Думаю,
