но Платон плевать хотел на ее обиды. Он не доверяет этой женщине.
— Все в порядке, — улыбается Вера.
Платон ждет, пока Вера с матерью пройдут вперед на несколько шагов. Он слышит их разговор. Просто дает видимость уединения. Но в случае чего, готов мешаться.
Все проходит гладко. Вера рассказывает о сыне, о своей жизни, об учебе в университете, в который поступила и который уже закончила. Не забывает упомянуть о новой жене отца и о том, какие хорошие и теплые у них отношения.
Платон все это слушает и настороженно следит за реакцией Клариссы.
— А у меня здесь тоже… кхм… друг появился, — произносит вдруг мать Веры.
— Оу, правда? — удивляется Вера. — Это ведь прекрасно. Что за друг?
Платон слушает дальше. Ладно, он не станет терять бдительность, да и насчет новой встречи пока ничего не ясно. Вряд ли она состоится в ближайшие пару лет. А после — он разберется.
***
— Спасибо тебе, — заговаривает Вера, когда они идут от кованных ворот клиники к парковке, где их ждет охранник вместе с Филиппом.
Платон обнимает жену за плечи. Да, этот визит был необходим Вере, чтобы унять тревогу, чтобы заглушить горький осадок после приезда матери. Да и вообще, нужен и все.
И теперь Вера спокойна. А что может быть для Платона важнее, чем спокойствие беременной жены?
— Не за что, — улыбается Платон.
— Я тебя люблю, — продолжает Вера.
Платон останавливается, обнимает Веру так, что она теперь стоит в его руках, укрытая от ветра и любопытных глаз прохожих.
— Я люблю тебя сильнее, — отвечает Пахомов.
— Быть этого не может! — наигранно удивляется Вера.
— Еще как может, — кивает Платон. — Уже десять лет. Или больше. А вообще, кажется, люблю, сколько себя помню.
— Пф, — отмахивается Вера, — какая короткая у тебя память.
Платон целует Веру в нос. Сдувает прядь волос, упавшую на лицо.
— Вера, ты чудо, — продолжает Пахомов, — мое любимое персональное чудо.
— А помнится, ты меня и соплей называл, малолеткой еще, и ведьмой, и…, — перечисляет Вера.
— Я? Быть этого не может! — смеется Платон и добавляет серьезнее: — Люблю тебя, люблю!
— Верю, и тоже очень люблю тебя, муж, — улыбается Вера. — А еще, я поняла, что быть женой магната мне очень нравится. Ты весь мой, Пахомов. Помнишь?
— Твой. Чей же еще, — кивает Платон.
Сын машет рукой через открытое окно машины. Вера улыбается. Платон понимает, что счастлив. Сейчас, в эту минуту, потому что рядом — его любимая женщина, его семья. И все у них будет отлично. Он об этого позаботится.
Дорогие мои, нас ждет еще эпилог. Постараюсь выложить его в ближайшее время)
ЭПИЛОГ
— Ну, что у нас здесь?
— Жопа, Филипп Платонович! Не заводится!
— А жопа и не должна заводиться, — флегматично парирует молодой мужчина, — другое дело — двигатель. А он, Антоша, запускается.
Пахомов переодевается, меняет дорогой костюм на потертый рабочий комбинезон. Избавляется от «удавки», которая полагается по дресс-коду. На самом деле, не любит Фил приемы и прочую суету, но как старший сын самого Пахомова присутствовать обязан.
А вот здесь, в неприметном автосервисе, он отдыхает. Мало кто знает, кем именно является молчаливый механик Фил. Многие клиенты, даже постоянные, не задумываются, кто чинит их тачки. И это нравится Пахомову. К тому же, на мастера идут клиенты. Тоже плюс. Потому что, когда Филипп приобрел этот запущенный автосервис, клиентов здесь никто в глаза не видел.
Сейчас же Фил привлек толковых ребят, которым нужна работа. Словом, бизнес не рвет показатели, но сервис себя окупает. Да и не основной это источник дохода у Фила. По настоянию отца молодой человек проводит часть времени в офисе. А здесь, отдыхает.
Пахомов приближается к новой тачке. Кто-то пригнал самый настоящий раритет. Состояние крайне хреновое, а вот машина — легенда.
— И где ж ты такой экземпляр откопал, Антоха? — присвистнул Фил.
Парень мысленно прикидывает фронт работ. Даже если не считать сердца тачки — движок, который по словам Тохи вышел из строя, работы по гланды. Но восстанавливать ее Пахомов будет. Четкая ведь машинка. Имеет право на вторую жизнь.
— У соседа отжал, — усмехается Антон, но тут же поясняет, — у нас в доме старикан один жил. Умер недавно. Внуки начали делить наследство, кому что. Все ценное растащили старшие, а мелкой внучке что осталось, то и дали. Я уж не стал пояснять, что на эту тачку есть любители, потому и денег можно с нее после восстановления нехило срубить. Девчонку жалко. Кроме деда никому и не нужна была. А так хоть что-то получит. Я с ней перетер насчет деталей и работы. Кое-что сам закину, что-то придется купить. Короче, считай, сам буду делать, но без тебя не осилю. Мотор придется перебрать. Да и так, кучу всего. Сам видишь.
Фил слушает рассказ друга, а сам оценивает все, что можно спасти. Салон был когда-то четкий, отделка шпоном и кожей, видно, что и дед за тачкой смотрел, а после, судя по всему, уже не справлялся. Потому и состояние сейчас у автомобиля плачевное.
— Восстановим, — решительно кивает Пахомов.
— Я и не сомневался в тебе, Фил, — радуется Тоха. — Ну, я тогда домой? Вымотался зверски.
— Сваливай уже, — добродушно усмехается Филипп.
Все работники сервиса уже давно ушли. Фил тоже не планировал приезжать сюда на ночь глядя, но светский прием его знатно достал, захотелось расслабиться в тишине.
Врубив любимые треки в наушники, Филипп приступает к работе. Ломать, как говорится, не строить. Потому пока что работа идет быстро.
Парень составляет список, что можно отреставрировать, а что заказать. В ближайшие несколько дней Филу привезут все необходимые запчасти. Многое придется тащить оригинальное, потому если Тоха рассчитывал на бюджетный вариант, то так не выйдет. Значит, Пахомов попросту перекупит автомобиль. Сделает для себя. Кататься на нем вряд ли будет, а утащит к себе в гараж, скорее всего.
Размышляя и слушая любимую музыку, Филипп не сразу замечает, что дверь в автосервис открыта.
— Антоша! — слышит он женский голос, вынув наушник. — Антох, я тебе чаю принесла и бутеры.
Пахомов оборачивается на голос. Перед ним — незнакомая девушка с термосом и пакетом в руках.
— Ой, здравствуйте, — теряется
