обычно мы направляем свое внимание на то, что партнеры делают неправильно, а не на то, какова наша роль во всем этом. Мы сосредоточиваемся на том, как нам обидно, на том, что нас не слышат, а не на том, что нам самим стоило бы выражаться яснее. Предлагаю альтернативу: «Как мне жаль, что тебе плохо!» Почему бы не начать именно с этого — с сострадания? Состраданию все равно, кто прав, кто виноват. Отбросьте саму мысль об этой дихотомии, к которой вас тянет токсичный индивидуализм. Первое, к чему мы прибегаем в такие минуты, — это так называемая объективная реальность: «Да, конечно, я опоздал, но ведь такие пробки…» Ваши оправдания и объяснения никого не интересуют. Второе, на чем мы сосредоточиваемся, столкнувшись с рассерженным партнером, — это, как правило, мы сами. «Ой, ну перестань. Сколько раз мне приходилось ждать, пока ты…» Прошу прощения, но сейчас до вас никому нет дела. Партнеру интересно, есть ли вам дело до него. Считайте, что вы сидите в окошке обслуживания клиентов. Кто-то вам говорит, что у него сломалась микроволновка, — так вот, ему неинтересно слышать, что у вас сломался тостер. И ваши соображения его не интересуют. Ему нужно починить микроволновку. Займитесь клиентом. А когда он удовлетворится, найдется место и вам с вашими переживаниями.
Итак, для восстановления нужно уметь правильно высказаться и правильно отреагировать. Разберем все по порядку. * * *
Пусть история Лиз и Фила послужит нам предостережением. Когда вас не устраивает какой-то аспект ваших отношений, важно говорить, а не заметать все под ковер. Но есть разница, как говорить — как это делает большинство представителей нашей культуры или так, чтобы тебя действительно услышали. Для начала уберите от лица партнера свой обвиняющий палец. Я уже сбился со счета, сколько раз клиент приходил ко мне со словами: «Мне нужно кому-то излить свои чувства» — и тут же изрыгал поток: «Ты делаешь то-то и то-то, ты всегда, ты никогда, ты, ты, ты!»
В таких случаях я откидываюсь в кресле, потягиваюсь и говорю:
— Предупредите меня, когда начнутся чувства.
Оставайтесь на своей стороне улицы. Не обвиняйте партнера ни в чем, говорите о себе. Не «Лиз, ты не обращаешь на меня внимания», а «Лиз, я не чувствую, что меня слышат». * * *
Когда начинаешь жить отношенчески, экологично, ты берешь на себя ответственность за свои мысли. Помните, здесь нет места так называемой объективной реальности. Только мои воспоминания, моя реконструкция событий — а еще твоя. Во вторник утром Белинда говорит на прощание: «Ну, счастливо тебе». Я воспринимаю это как искреннее пожелание хорошо провести день. Во вторник вечером мы ссоримся. Когда назавтра Белинда говорит на прощание «Ну, счастливо тебе», я воспринимаю это как издевательство. И у меня по этому поводу совсем другие чувства. Эмоция следует за когницией. То, как вы что-то видите, определяет то, что вы по этому поводу чувствуете.
Что происходит между нами — это просто сырые необработанные данные. Что они означают, нам говорит сознание. Мы рассказываем себе историю о том, что произошло, и наши чувства чаще всего следуют за историей, которую мы составили. Белинда со мной мила. Белинда надо мной издевается. Жизнь за пределами индивидуализма требует от каждого из нас брать на себя ответственность за собственные ментальные конструкции. Я прошу моих клиентов использовать специальное выражение: «У меня такая фантазия». У меня такая фантазия, что ты надо мной издеваешься. У меня такая фантазия, что за твоей злостью на самом деле скрывается обида. Мы не ясновидящие — и не командный голос объективной реальности. Придерживайтесь субъективности, придерживайтесь смирения. «Таково мое восприятие, верное или неверное. Вот так я это вспоминаю. Вот такую историю я себе рассказываю». Вот в чем фокус. По большей части вы не можете никого атаковать, когда говорите с позиции «Я». А немного потренировавшись, вы обнаружите, что вам почти нечего сказать такого, что нельзя было бы счесть вашей ментальной конструкцией и вашим восприятием. Как говорить,
чтобы достичь восстановления отношений
Предлагаю пользоваться приемом под названием «колесо обратной связи» [10], который разработала Дженет Харли. Это высказывание из четырех частей, при помощи которого можно организовывать свои мысли более умело и структурированно, чтобы говорить о себе, когда вам больно.
1. Вот что случилось, насколько я помню.
2. Вот какая фантазия по этому поводу у меня возникла.
3. Вот что я почувствовал.
А затем — наиглавнейшая четвертая часть, которую большинство говорящих опускают:
4. Вот что поможет мне почувствовать себя лучше.
Иначе говоря, вот как может выглядеть восстановление.
Вы должны помочь партнеру достучаться до вас. Рассказать ему, каким хотели бы его видеть. Помочь ему добиться успеха в этом, поскольку в ваших интересах действовать как команда. В нашей индивидуалистической культуре партнеру или удается пробиться к вам, или нет. Но как только вы начнете мыслить отношенчески, экологично, вы поймете, что вам есть что сказать по поводу происходящего между вами. «Что мне сделать, чтобы помочь тебе достучаться до меня?» — вопрос исключительно отношенческий. Командное мышление «Мы» — это очевидное противоядие против мышления двух индивидов «Я и Ты». Это переход от «Мне не нравится, когда ты говоришь со мной таким тоном» к «Милая, я очень хочу услышать, что ты говоришь. Прошу тебя, говори потише, иначе мне не разобрать слов». Переход от «Мне не хватает секса» к «Мы оба заслуживаем здоровой сексуальной жизни. Давай подумаем, что нам с этим делать». Мягкая сила.
Стойкость и любовь одновременно
Довольно часто к тому моменту, когда мы решаем высказаться, накипело уже столько, что мы говорим с позиции, во-первых, гнева, во-вторых, нравственной правоты. Я хочу, чтобы вы раз и навсегда забыли и то и другое. Я учу мужчин и женщин стоять за себя с любовью к партнеру, применять мягкую силу.
В культуре индивидуализма и патриархата можно сохранять связь, а можно сохранять могущество, но не то и другое одновременно. Помните об этом. Власть — это власть над кем-то, а не с кем-то, поэтому, переходя на позицию власти, вы рвете нить взаимной привязанности. Доминирование не порождает близости. Патриархат с его гендерной бинарностью утверждает, что чувство принадлежности — качество «женское», а власть — «мужское». О кооперации и речи нет. Это очень важно понимать, особенно женщинам. Слишком часто, когда женщины (или кто угодно на «женской» стороне уравнения) переходят от уступчивости к твердости, они просто переходят с «женской» стороны на «мужскую». Они утверждают «Я», но при этом забывают «Мы». Властные женщины, обретшие собственный голос, до ужаса похожи на властных мужчин. Вот как об этом пишет великая Кэрол Гиллиган, психолог и феминистка.
Для многих женщин забота о себе по-прежнему остается противоположностью добродетели [11], что означает, что для них «мы» не включает в себя «я» (либо допускает лишь очень приглушенный голос «я»). Поскольку феминизм считает прогрессивным, когда женщины ведут себя как привилегированные мужчины, притязание на собственное «я» как на неотчуждаемое право в духе того прагматичного идеализма Просвещения, который вы описываете, он поощряет женщин менять самоотверженное «мы» на эгоцентричное «я».
Пятьдесят лет феминизма позволили многим женщинам занять такую же антиотношенческую позицию, какой всегда придерживались мужчины. Я хочу большего — не только того, что мы, семейные терапевты, называем переменами первого порядка (перестановки мебели), но и перемен второго порядка (перестройка фундаментальной структуры). Я хочу, чтобы мы камня на камне не оставили от гендерной бинарности и вышли за пределы ложной дихотомии силы или принадлежности. Мягкая сила одновременно и дает право голоса «Я», и оберегает «Мы».
Я впервые столкнулся с мягкой силой одним весенним днем, когда сидел на крыльце дома моего друга Алана. Алан совершил
