они не свалят.
Через час лесорубы погрузили стволы деревьев на телегу, движимую паровым двигателем, и уехали. Команда Славки продолжила путь. Вечерело. Над пожелтевшей в закатном солнце водой носились рои комаров и одиночные стрекозы. Выписывали фигуры высшего пилотажа стрижи. Рыба веселилась, плеская серебристыми хвостами по поверхности воды. В зарослях рогоза на излучинах реки остервенело орали лягушки. В неподвижном воздухе замер накопившийся за день летний зной.
— Свобода, — блаженно прошептал Пятак на выдохе.
— А в лагере сейчас ужин, — Морда испортил ему наслаждение моментом.
— По мне уж лучше устриц трескать на свободе, чем баланду на рынке, — Васька передернул плечами. — Была бы сеть, еще и ухи навернули бы. Ой! — он неожиданно подпрыгнул. — Меня кто-то за ногу тронул.
— Хорош вам шуметь, — зашипел на них Славка. — Мы еще от лесорубов недалеко ушли.
Команда послушалась его. До наступления ночи шли молча, не спеша, озираясь по сторонам. Прежде чем совсем стемнело, они увидели ориентир, к которому стремились — железнодорожный мост, перекинутый через речку. Для мальчишек, рожденных после гибели цивилизации, ее останки в виде сложных инженерных сооружений, сделанных из металла и бетона, воспринимались как чудеса, к наследию которых они не имели никакого отношения. Тысячи километров рельс, сотни мостов, насыпи в два человеческих роста. Таких грандиозных проектов человечество больше не могло себе позволить. А составы, ржавеющие на путях? От их могучего и агрессивного облика Славке становилось не по себе. Они казались ему могучими богатырями, погибшими, но способными в один прекрасный момент ожить и показать всем свою силу.
Ребята выбрались из воды прямо под мост по крупному щебню, на котором не оставалось следов. Пришлось надеть обувь, чтобы не поранить стопы. Половодье нанесло под мост кучу валежника, так что проблем с разведением огня у команды не было. Они забрались под стык основания моста и его полотна между огромными балками. Морда набрал дров и сделал приспособление для разжигания. Жизнь на рынке приучила мальчишек добывать огонь из чего угодно. Они умели разжигать его при помощи вращения трута и даже камней, высекая искры.
Морда крутил ровный трут ладонями. Пятак слегка прижимал его сверху, чтобы трение о деревяшку, на которую он опирался, было сильнее. Васька счистил с сухих веток всякую шелуху, которая могла быстро разгореться, и сидел, склонившись вниз, зорко следя, когда появится огонек, который нужно раздуть. Славка и Жора выбрались на полотно железной дороги на разведку. Погоня за ними могла случиться совсем не по тому сценарию, на который они рассчитывали. Однако в этих местах было так тихо и безмятежно, что мучавшие Славку предчувствия растворились в ночной тишине.
Из-под моста потянуло дымком. Ребята собрались вокруг разгорающегося костра, чтобы приготовить себе ужин. Они зажимали раковину устрицы с сомкнувшимися створками двумя палочками и держали над огнем, пока те не раскрывались. Держали еще немного, а потом выгрызали из панциря горячую плоть, сильно пахнувшую речной водой.
— Деликатес, — Морда с сожалением доел последнюю устрицу. — Я бы еще чего-нибудь слопал.
— Давайте утром еще раз соберем устриц прежде чем идти дальше? — предложил Жора.
— Давайте, — согласился Славка.
— А куда в итоге мы пойдем? — поинтересовался Васька.
— Я не знаю пока, — бригадир пожал плечами. — Подальше от своих, чтобы информация о нас затерялась между трусами, а там видно будет.
— Если нас поймают, все равно сдадут на наш рынок, у них же Кодекс. Беглый обращенный должен быть возвращен хозяевам.
— Будем более осторожными, чтобы не попасться. Попробуем идти ночами, а днем прятаться и спать, — предложил Славка.
— Можно идти от одного поселка к другому. Трусы не любят их, боятся, им там все время что-то мерещится, — обстоятельно посоветовал Жора.
— Да, это хорошая идея, — согласился Славка.
— А кто-нибудь из вас верит, что есть места, в которых живут такие, как мы, и куда трусы не могут попасть? — неожиданно спросил Морда и оглядел товарищей горящим взглядом.
— Я не верю, — растягивая слова, произнес Пятак и зевнул. — Сказки, чтобы не одуреть от безнадеги.
— А кто-нибудь из вас хоть раз слышал в голове голос, который рассказывал об этом? — поинтересовался Славка. Ни с кем, кроме слепого Ильи он не делился этим прежде.
— Нет, мой голос обычно говорит, что пора бы пожрать, — усмехнулся Морда.
— У меня тоже нет никаких голосов, — признался Жора.
Васька и Пятак тоже никогда не слышали внутри себя никаких особенных голосов.
— А у тебя был что ли? — недоверчиво спросил Пятак.
— Да. Много раз. Но он такой нечеткий, нужна абсолютная тишина, чтоб слышать его. А где ее у нас найти? Либо работаешь, как конь, либо дрыхнешь без сил, — Славка решил, что сейчас самое время рассказать об этом. — Я не чокнулся, не думайте, мы со слепым Ильей обсуждали эту тему, и он повторил все то же, что слышал я.
— Да ладно? — изумился Пятак. — И чё там он бубнил?
— Ну, что есть такие места, куда обращенным можно спрятаться от трусов. Что там нас ждут и всегда рады.
— А как туда попасть? — Морда напряженно уставился на товарища, веря, что тот сейчас даст ответ.
— Я не знаю. Этот голос что-то говорил о том, что надо развивать в себе какой-то дар, и тогда можно увидеть вокруг себя гораздо больше, в том числе и то место, где можно спрятаться.
— Расплывчато, — Жора поворошил прогорающие угли в костре. — Лучше бы он назвал географический ориентир, в который надо придти.
— Он что-то говорил о сияющей на закате короне, которая может указать путь, но не сказал, где ее можно увидеть, — поделился Славка.
— Звучит как проповеди, на которые ходят необращенные, — фыркнул Жора. — Приди туда, не знаю куда, соблюдай то, не знаю что, и тогда «Черный спектр» не дотянется до тебя. Жареному это не помогло.
— Лет через десять трусы совсем перестанут выходить из безопасных зон, — предположил Пятак. — И тогда этот мир станет нашим.
— Не, бегать десять лет я не согласен, — Морда завертел головой. — Мне тогда уже будет далеко за двадцать, а я не видел ни одного обращенного в этом возрасте. Может, мы и не живем так долго.
— Убивают нашего брата, — жестко ответил ему Славка. — Из-за страха. Боятся, что мы соберем силу.
— Согласен, — покивал Жора. — На то они и трусы, чтобы всего бояться. Только надеяться, что вскоре что-то поменяется, наивно. Необращенные не сдадутся просто так, они за жизнь цепляются сильнее, чем мы. Даже если они засядут в зонах, то придумают, как управлять нами не выходя оттуда. Нам нужно место, в котором они нас не найдут, чтобы набраться сил.
— Если только оно существует.
