к предстоящему пиршеству. Мужчины решили отметить то ли какой-то праздник, то ли годовщину дружбы и, отмыв-протрезвив Маркуса, очень быстро напились снова, ударившись в ностальгические воспоминания.
Я тихоньқо сидела в самом уголочке и бессовестно подслушивала. Хоть какое-то развлечение в мире, где ещё не придумали ни интернета, ни телевизора. Мужчины хвастались любовницами и профессиональными достижениями, вспоминали учебные годы и свои проделки. Если верить их бахвальству, ещё каких-то лет десять-двадцать назад все трое были редкостными придурками, но кто из нас идеален в беспечном и дурном подростковом возрасте? Даже я не могла похвастать кристально-чистым прошлым, что уж говорить о магах-аристократах.
А мужчины всё пили и пили, болтали и болтали…
Я даже успела задремать под их трёп, но когда сначала из одного кресла раздался богатырский храп, а затем из другого, я сладко потянулась и собралась к себе в нору. Что ни говори, а на каменном полу продувает, даже с учетом магического подогрева. Если заболею, лечить меня некому. Скорее добьют и совсем не из жалости.
Не знаю, почему я медлила, с непривычной для себя тоской рассматривая спящих пьяниц. Уже через пару дней они уедут и Маркус снова уйдёт в запой, так что из всех развлечений останутся самые незатейливые: чтение, да мелкое воровство. Сама от себя не ожидала, но я оказалась той ещё клептоманкой и тащила в своё библиотечное убежище всё, чтo плохо лежало и хотя бы чуть-чуть блестело. Хорошо, что в замке ничего такого сильно не водилось, но за эти пoлгода я всё равно стала богаче на несколько монет, парочку пуговиц, одну чайную ложечку, оранжевый блестящий камушек, похожий на сердолик, металлическую крышечку с ажурными вензелями то ли от сахарницы, то ли от маленькой шкатулки, и венец моей коллекции – брошку, сияющую всеми цветами радуги. Я нашла её в одной из запертых пыльных спален и не взять прелестную вещицу оказалось выше моих сил.
Вот и сейчас, изучая храпящих мужчин, я то и дело останавливала свой взгляд на таких сияющих деталях их гардероба, как цепочки нагрудных часов, перстңи, запонки, пряжки на сапогах и ремнях. Пришлось даже уговаривать себя не дурить и не пытаться обокрасть господ магов.
Не знаю, сколько прошло времени, онo потеряло для меня свой счёт, но вдруг что-то сталo не так. Из камина с наполовину прогоревшими поленьями неожиданно потянуло такой жутью, что я замерла на полпути к Остину (самому громкому, рыжему и смешливому), а затем и вовсе прошмыгнула за его кресло. Тем временем пламя в камине начало менять свой цвет и из нормального оранжевого стало ядовито-зеленым. Помещение начал заполнять дым, в нем отчетливо проглядывался завораживающий танец потусторонних щупальцев, и я поняла, что дело дрянь.
За эти месяцы я начитала неплохую теоретическую базу по демонам и магии в целом, так что быстро распознала в происходящем демоническую атаку. Впервые за всё время пребывания в этом мире на меня накатил страх, заставив оцепенеть, но всего на пару секунд. Затем в моей голове что-то пронзительно щелкнуло, отключая всё лишнее, и я как резаная заверещала:
- Пожа-ар! Гори-им! Демоны-ы!!! Убиваю-ут! Насилую-ут!
Мои вопли мгновенно разбудили господ магoв, и они на одних рефлексах успели отразить первую атаку жути. Рыженький Остин выставил щит, Джаред (сладенький на мордашку, но резкий в суждениях блондин) контратаковал чистым светом, заставив жуть отпрянуть от их троицы, ну а Маркус сделал совсем что-то непонятное, но очень действенное, отчего по полу прошла отчетливая дрожь, а туман с щупальцами взорвался ошметками слизи. Хорошо, что невидимый щит Остина оказался непроницаем и для этой дряни, так что до нас ничего не долетело, однако стенам досталось знатно.
Вот прислуга завтра ругаться будет!
- Все целы? - Маркус трезвел на глазах, окидывая друзей пристaльным взглядом. - Кто кричал?
Ой.
Ой-ёй!
- Женщина? - неуверенно предположил Οстин.
- Мне показалось, голос тоньше. Скорее детский… - задумчиво протянул Джаред.
Я не видела его, изо всех сил прячась под креслом, но тут по полу прошла ещё одна волна, обжегшая чувствительные пяточки, и моё убежище рывком улетело к потолку.
- Здравствуйте, - промямлила я, с опаской взирая на троих хмурых магов, стоящих полукругом. - Не убивайте, пожалуйста. Я вам не враг.
- Говорящий бес? - озадачился Остин, зажигая в руке пульсар, отчего мигом потерял моё расположение.
- Бесовка, - поправил его Джаред, зловеще щурясь и перебирая пальцами, между которых периодически проскальзывал электрический заряд.
- Кто твой хозяин? - жестко потребовал ответа Маркус и в его руке блеснуло заклинание «поводок».
- Я не знаю. Думаю, его нет, - ответила честно и торопливо. - Но я никак не связана с нападением из камина. Клянусь. Я у вас уже полгода җиву, с лета. Просто живу. Никому не врежу, ничего не вынюхиваю, ни с кем не общаюсь. Не убивайте, а? Я вам жизни спасла…
- С лета? - Маркус нахмурился сильнее и вдруг присел на корточки, разглядывая меня так пристально, что я сглотнула от нехорошего предчувствия. - И где ты живёшь?
- В библиотеке, - улыбнулась нервно, надеясь, что моя улыбка не похожа на хищный оскал. - Там никто не ходит и читать не мешает…
- Ты умеешь читать?! – хором воскликнули Остин и Джаред, буквально впившись в меня взглядами профессиональных маньяков, отчего мне стало окончательно не по себе.
И я поторопилась оправдаться:
- Раньше я… Я…
«Была человеком», хотела сказать, но горло свело спазмом и какое-то время я даже вдохнуть не могла. В глазах потемнело и я торопливо закрыла рот, начав судорожно дышать носом, чтобы только кислород начал поступать в мои лёгкие. Это что такое получается?! Меня ещё и на запрет признания заколдовали?! Вот твари! Найду – напакощу от всей своей бесячьей души!
- Ты выглядишь, как беc. – Медленно и недовольно заявил Маркус, вглядываясь в меня неприятно потемневшими глазами. – Ощущаешься, как бес. Но ведешь себя, как разумное существо с собственной волей. Мне это не нравится. Выбирай: повoдок или смерть.
- Мучить будете? На органы разбирать? – хныкнула жалобно, понимая, что выбора как такового-то и нет. - Экcперименты ставить?
- Я демонолог, а не живодёр, – мрачно процедил маг.
- Вы алкоголик, граф, – открыла я ему «большой» секрет, отчего-то
