было остро пару раз за грудки схватились махнули кулаками. Нас разняли.
— Так дошло дело до драки или нет?! — зацепился за мою оговорку Гоша.
— Драка — это если бы он лежал и выплевывал свои кишки!
— Ты мне по фактам раскладывай! Нюансы Льву расскажешь.
— Я махнул ему по роже первым, доволен? Мамаев заслужил, начал нести херь про Дарину. Мол, просто заскучала в идеальном браке, наебется с жеребцом вроде меня и снова к нему вернется! Он в ответ заехал по корпусу, грудак до сих пор ноет.
— Он боксер бывший, — спокойно заметил Гоша. — Дальше?
— Ничего. Нас разняли. Разъехались, каждый в свою сторону, говорю же! Он был жив, уходил на своих двоих!
— Тогда почему тебя обвиняют в покушении?
— Подстава! Декабрь, сам посуди. Хотел бы я от него избавиться, сделал бы чисто и тихо. Никто бы не заметил даже. Не узнал, и тени подозрения на меня бы не упало. Не стал бы я переезжать его на своем байке. Под камерой уличной, еще и номером светить. У них из всего только запись, где мужик на таком же байке, с моими номерами, его сбивает.
— Ты сам где был? Может, байк на стоянке был?
Я вздохнул и сунул в рот еще одну сигу.
— Я в это время на байке гонял. Мысли проветривал, люблю это, знаешь же… Клянусь, точно не я Мамаева переехал.
— Подумаем, что можно сделать. Льву распишешь все, где был и во сколько, поищем. Не бзди, вытащим. Волка на месте с поличным, вооруженным пушкой брали, но мы же его отмазали. И тебя отмажем… — одобрительно хлопнул по плечу Гоша.
— Как там Фурия? Норм все?
— Мне-то откуда знать, — удивился приятель.
— Что? Она не у вас в Мартиной?
— Нет, не было.
— Я дал ей твой адрес, просил перекантоваться у вас временно. Она, что, не послушала?
— Судя по тому, что я знаю от тебя и от моей Мартиши, Дарина не из тех, кто станет слушаться.
— Бляяяя… Обиделась, что ли? Аааа, Даря… Да еб твою мать! — громыхнул кулаками по столу. — Ради твоего же блага рявкнул, чтобы не рвалась в бой.
— Ты рявкнул, теперь ищи-свищи ветер в поле. На звонки она не отвечает.
— Надо ее найти.
Глава 49
Котов
— Варианты? — деловито поинтересовался Декабрь. — Ты ее лучше знаешь. Надеюсь, знаешь!
— Наверное, к мужу двинула, — признал я неохотно. — Проверить, не спиздел ли я насчет покушения и все такое, — вздохнул.
— Доверие у вас на нуле, я так понимаю.
— Не нуди, а?! — вскипел я.
— Это не в упрек. Просто факт. Строить свою бабу будешь, когда она реально твоей станет, — заявил напоследок Гоша. — Все, запускаю Льва. С ним уже подробнее давай, вспоминай мелочи, любая деталь может пригодиться. Если ты невиновен, мы быстро это докажем. Выйдешь. Больше не рыпайся, ок? Говнистый этот Мамаев. Чувствую, не отпустит он так просто свою жену. Ну я тебе говорил, да? Предупреждал…
— Да-да, я помню. Для некоторых мужчин красивые женщины — будто бриллиантовые цацки и все в таком духе. Вот только я чувствую, что Мамаеву Дарина нужна. Она у него… вроде как все в узде держит, что ли? Такие мелочи, которые, когда их больше нет, вдруг оказываются архиважными.
— И ты забываешь про фонд.
— И это, да…
Я прикусил губу, размышляя.
— Надо посерьезнее копнуть. Зови Льва, короче! Для начала мне нужно развязать руки и ноги, — ухмыльнулся.
***
При помощи Льва и не без помощи связей и больших денег удалось откреститься от обвинений в покушении на убийство.
Благо, я вспомнил, что заезжал в небольшой универмаг за сигаретами и энергетиком. Проверили, там были камеры. Записи удалялись каждые три дня.
Нам повезло обратиться на третьи сутки и выудить видеозаписи. На них четко было виден я, мое лицо на кассе. Время, дата — все зафиксировано. Покушение на Олега было совершено через пятнадцать минут после того, как я засветился на камерах. Попасть на другой конец города, чтобы переехать по-тупому Олега мне бы не удалось. Ведь ехать туда, как минимум, час-полтора. Время — одно из самых загруженных.
Обвинению пришлось признать свой провал и отлипнуть от меня.
Одной проблемой меньше — перед законом я чист, но другая проблема так и осталась нерешенной. Дарина не выходила на связь, на звонки не отвечала, не появлялась ни на квартире, ни в доме, ни даже в больнице, блять!
За это время, что мне пришлось провести за решеткой, моя нервная система была практически на нуле, истощена, измотана.
Дарина не давала о себе знать, и это просто выпило все мои силы.
Дарина и мой… наш… ребенок.
Почему-то я был уверен, что это дочка.
Последнюю ночь перед тем, как меня выпустили, я даже спать не мог. Тупо боялся закрыть глаза — мне снилось самое ужасное, что только можно было вообразить. Бледное лицо Дарины, ее остекленевшие глаза и светлые волосы, плавающие в луже крови.
Ужасный сон, худший из комаров.
***
На выходе из места временного заключения меня встречал Волков, Декабрин был занят. При взгляде на посвежевшее лицо Савы, который будто скинул несколько лет после возвращения и воссоединения со своей обожаемой Ритой и их сынишкой, мне вдруг вспомнилось, как я подтрунивал над ним. Подначивал по-дружески, иронизировал. То хуеплетом называл, то бездельником, который просто протирал штаны за решеткой, пока его не перевели на лечение, закрытый режим, но свободы гораздо больше. Позднее я продолжал подтрунивать над ним, считая, что поднимаю настроение, поддерживаю, мол.
Но теперь не хотелось смеяться. Тогда я просто не понимал многого, сейчас все изменилось, картина мира стала другой.
— Скажи одно, ты как кукушкой не двинулся? — спросил я. — Пока сидел, — добавил, но мог бы не уточнять.
Судя по острому блеску в глазах Савелия, он все понял.
— Золотой наш. Ха… — лающим смехом отозвался Волков. — Дошло наконец? То-то же… И че, кто теперь… хуеплет?
— Ни слова больше.
Попытался закурить, никотин уже не лез в глотку, и пальцы тряслись, если их вытянуть прямо. Мне кажется, будь на моей голове волосы подлиннее, я мог бы и нити седины разглядеть.
— Ладно, не будем поминать старое. Особенно, если учесть, что тебе отчасти по моей
