Хорошие дети бывают и шумными, и непослушными. Главное — это что мы все любим друг друга.
И, так и оставаясь в снегу, я коснулась одной рукой запястья другой и изо всех сил позвала Харелта. Я вложила в этот зов не только остатки своих сил, но и зачерпнула из неприкосновенного запаса каждого мага — из жизненных сил. Такой зов украдет у меня не меньше года жизни, но… Если помощь не придет, то количество жизненных сил будет уже не принципиально.
— Спокойно, спокойно. Щит держится, — ровный, уверенный голос нонны Шавье заставил меня шевелиться. — Оставайтесь во второй форме, иначе замерзнете. Почему не улетели?
— Ежи. — Один из драконов превратился в высокого вихрастого мальчишку. — Трое встали на крыло, и их размолотило иглами. Двоих удалось спасти, третий… Третий где-то в снегах.
Выбравшись из снега и подняв на руки Энни, которая так и не превратилась обратно в дракона, я подошла к нонне.
— Щит выстоит до рассвета. Я отправила зов Харелту, надеюсь, родовые артефакты смогут привлечь его внимание.
«И надеюсь, он достаточно хорошо меня знает, чтобы понять: просто так я бы не стала его отвлекать», — эту мысль я оставила при себе.
— А вы… Вы правда взяли на себя ответственность за будущее Энбетестир? — не сдержал любопытства вихрастый подросток.
На что я спокойно ответила:
— Разве в этом есть сомнения? Я здесь, чтобы первой встретить опасность. Ни одна тварь не подойдет к моей дочери, пока я жива.
— Я так долго тебя ждала, — шепнула девочка и крепче обняла меня за шею, — так долго.
— Прости, что немного задержалась. — Я погладила ее по спутанным локонам. — Твоя прическа опять испорчена. Пойдем в сани, я переплету тебе косу.
— Вы считаете, сейчас есть для этого время?! — истерично спросил мальчишка.
На что я спокойно ответила:
— А что еще делать? Господин Лерро пострадал от ежа, в крови гуляет отрава. Нонна Шавье и нон Рифас не смогут перебить это дикое количество измов.
— Тем более что их становится только больше. — Рифас скривился. — очевидно, что Врата либо не закрыты, либо только-только закрыты, то есть к нам идут те, кто успел прорваться.
Я переплела Энни косу и отправила девочку наверх, на башни. Никто из нас не решился внести изменения в плетения Харелта: не хватало все испортить.
Рассвет близился, измы… Кажется, они перестали прибывать. Или они перестали помещаться на плато, что тоже может быть.
— Когда щит падет, — хмуро проговорила я, — дети должны улететь. Каждый крылатый возьмет бескрылого и полетит к малому храму. А мы… Мы сделаем все, чтобы измам было не до детей.
— Вы восстановили силу? — осторожно спросил Лерро.
— Да. Не в полном объеме, но в этом отношении я вынослива.
Перевоплотившись, Лерро поднялся к детям и объяснил им нашу идею. Плато, на наше счастье, резко обрывалось именно в сторону малого храма. Таким образом, если нам удастся отвлечь внимание измов, уже через пару минут дети будут в безопасности.
— Мама, нет! Я останусь с тобой! Дети могут быть непослушными!
Она слетела ко мне, подбежала, обхватила за талию и заплакала.
А я, обняв ее крепко-крепко, соврала:
— Если мы будем одни, то сможем выжить. Нам не придется отвлекаться на вашу защиту.
— Правда?
— Правда-правда, клянусь своей косой. — Я поцеловала малышку в лоб. — Иди. Лерро объяснил вам, как лететь?
— Да. — Энни сморгнула слезы. — Ты только не умирай, ладно?
— Ни за что, — я с трудом улыбнулась, — мы только-только собрались быть счастливыми.
Проследив за крылатой фигуркой, что истаяла в темноте, я перевела взгляд на нонну Шавье.
— Щит можно снять самим. Я перестрою его так, чтобы открыть пролом для измов и одновременно для детей. Выверну верхние шипы внутрь и скрою отлет драконят.
— Уверена? — сощурилась нонна.
— Абсолютно.
— Тогда смотри, мы назвали это ядием — ядовитая молния, что поражает только измов. Вернее, измов и артефакты с механикой. Я поэтому и спрашивала тогда, не соприкасается ли твой щит с санями.
Первым делом мы пустили волну ядия по моему щиту. Но из-за его размера эффект получился не слишком ярким: молнии не хватило и на половину тварей.
— Мы встанем впереди, — коротко произнес Лерро и хлопнул Рифаса по плечу, — если у молодого нона нет возражений.
— Никаких, — пожал плечами Рифас. — Жаль только, что прыгунок потерялся где-то. Не выживет.
— Тут бы он точно не выжил, — утешил его Лерро, а после вскинул голову вверх и гортанно зарычал.
— Изначальный драконий язык, — объяснила мне нонна Шавье. — Что-то вроде: «Готовьтесь к отлету».
Вдох-выдох, и я, размяв руки, начала перекраивать щит. И одновременно вытягивать из него силу — пусть возвращается ко мне, а не уходит в пустоту.
Первым делом открыла окно для драконят. И с секундной разницей вывернула шипы внутрь щита и изобразила огромную трещину со стороны измов.
Трещину, которую измы расширили без моей помощи. В щит трижды подряд ударили иглы — толстенные, черные, маслянисто блестящие.
— Вот и славно, — хрипло выдохнул Лерро, — они их не заметили.
В руках усатого дракона появились огненные хлысты, которые испепеляли измов с одного удара. Рифас разжег в руках те же самые прозрачные сферы, они заставляли тварей таять.
А мы… Мы с нонной принимали тех, кого упускали мужчины. Едва успевая дышать, мы сбрасывали с рук ядовитые молнии и пытались вытянуть хоть немного силы из окружающего пространства.
Небо посветлело. Первый рассветный луч зажег его яркими красками, но мне было совершенно не до снятия перчатки. Момент, которого я так ждала, настал, но… Интрига принадлежности стала мне абсолютно безразлична.
— Не жалеешь? — спросила вдруг нонна Шавье. — Ты могла бы сейчас быть в безопасности. Пить горячий шоколад и ждать рассвета.
— Ни о чем не жалею. — Я засветила в руках очередную ядовитую молнию. — Главное, чтобы не пожалели вы.
Лерро и Рифас, что стояли впереди, в самом разломе моего щита, синхронно выкрикнули:
— Не о чем жалеть!
И, будто подтверждая свои слова, Лерро ловко выщелкнул одну из тварюшек, а Рифас растворил вторую.
Но долго так продолжаться не могло. Беда пришла снизу: одна из мелких тварей провертела нору и, выскользнув у ног нона, пробила собой
