гораздо дольше вас. Сейчас я остался один – и скоро мне тоже придет время покинуть Землю. Но до этого я должен еще кое-что успеть. За прошедшее время мы многому научили вас – но те люди, которым мы вручили свои знания, использовали их к своей пользе. Они прибрали к рукам власть и богатства…
– Это жрецы!
– Да, это жрецы. Так что теперь я пришел к тебе, чтобы помочь справиться с их всевластием. Благодаря моей помощи ты уже пошатнул их власть – но она еще велика. У жрецов много слуг, много сторонников. Повсюду у них есть свои глаза и уши. Ты должен обновить государственную машину, должен поставить на важные посты своих людей… Я скоро покину тебя…
– О прошу, останься!
– Мне придется. Такова воля высшего разума. Но я оставлю тебе тот жезл, который сегодня помог тебе справиться с жрецами. Он еще не раз поможет тебе – и он же поможет в случае крайней необходимости услышать мой голос. Ты молод и полон жизни. В твоих руках огромная власть. Используй эту власть, используй свою силу и молодость, чтобы победить жрецов и привести Египет к процветанию…
* * *
Утром я прихватила с собой вечернее платье, которое купила не так давно, всего пару раз и надела, тщательно наложила макияж и отправилась на работу. Великий день настал.
Сразу было ясно, какую большую роль Азадовский придает будущей презентации. Он даже купил новую дорогущую кофемашину. Надо же, а мы его упрашивали…
Перед началом презентации он собрал всех сотрудников, оглядел и начал отдавать распоряжения – кто за что будет отвечать. При этом меня он старательно обходил взглядом.
Когда уже все получили инструкции, я напомнила о себе:
– А меня вы не забыли?
– Нет, конечно. Вы, Карасева, ездили вчера в кейтеринговую фирму, вот вы сегодня встретите их представителей и проследите, чтобы с этой стороны у нас был полный порядок.
– Я все-таки научный сотрудник, искусствовед! – возмутилась я для вида. На самом деле его распоряжение отлично вписывалось в мои планы. Точнее, в наши с Сорокой. То есть с Игорем.
Ну да, забыла сказать, еще вчера я позвонила Вадику и поинтересовалась насчет Игоря – дескать, не занят ли он, а то мне нужна его помощь.
– Ну, не знаю… – заважничал этот нахал, – в прошлый раз он мне был услугу должен, потому и помог, а теперь уж…
– У меня денег нет! – предупредила я. – Так что ты ему передай, а если он не позвонит – я пойму, своими силами как-нибудь обойдусь.
Игорь перезвонил через пять минут, что я посчитала хорошим знаком.
Сейчас Азадовский не удостоил меня ответом, только выразительным взглядом показал все, что обо мне думает.
Я же в ответ взглянула на него совершенно невинно, чтобы он, не дай бог, не догадался, что я думаю о нем. Ну, погодите, Арсений Павлович, я не я буду, если не сорву все ваши планы!
Как раз в это время подъехала машина из фирмы «Карлик Нос».
Двое рослых парней ловко выгрузили ящики с шампанским и коробки с закусками, перенесли все это в подсобку, которую я им показала, и там же переоделись в униформу официантов.
Тут настал мой час.
– Мальчики, – проговорила я игривым тоном, – вам весь вечер работать, не хотите ли выпить кофейку?
– Я кофе не пью! – заявил один из них. – У меня от кофе бессонница.
– Кофе – это можно! – оживился второй.
Ладно, они сами решили стоящую передо мной дилемму – кем из них пожертвовать…
Я сварила ему чашку эспрессо (заодно опробовала новую кофемашину) и незаметно капнула туда капельку раствора из той ручки, которую дал мне Сорока. Такая, знаете, маленькая ручка, только она не пишет. А если кнопочку нажать – то капелька покажется. И на чашку вполне одной капли хватит. И на вкус совершенно не влияет.
Парень в два глотка выпил кофе и похвалил.
Потом он вместе со своим напарником стал готовить реквизит для сегодняшней презентации. То есть доставать и перетирать бокалы, вытаскивать из ящиков бутылки, раскладывать по тарелочкам бутерброды и остальные закуски…
Я настороженно следила за ним.
Неужели состав не подействовал?
До начала презентации оставалось уже меньше часа.
И тут, наконец, любитель кофе побледнел, смущенно взглянул на меня и тихонько спросил:
– Я извиняюсь, а где у вас туалет?
Я показала ему, и как только он скрылся за дверью, постучала условным стуком в комнату, где прятался Игорь.
– Ну что? – спросил он, выглянув.
– Сидит, – ответила я лаконично. – Это надолго?
– Часа на два гарантированно!
Игорь уже был переодет в униформу официанта.
Немного выждав, он отправился в подсобку и включился в подготовку к мероприятию.
На недоуменный взгляд второго официанта он ответил:
– Меня прислали вместо Василия. Ему что-то поплохело.
Напарник только пожал плечами: в кейтеринговой фирме люди работают только на выезде и мало знают друг друга.
К пяти часам, когда было назначено начало презентации, в главном зале музея было уже людно.
Наш музей, как я уже говорила, не из самых крупных и к такому скоплению посетителей не привык. Но сегодняшнее мероприятие было заметное – как-никак выставка древних и ценных египетских артефактов, некоторые из которых впервые представлены широкой публике. Так что к нам приехало много известных и заметных людей, чиновников из городской администрации, представителей научных и общественных организаций.
Ну и само собой, как мухи на мед, слетелись представители прессы.
А еще… еще среди гостей я увидела Вадика Семечкина.
То есть в том, что он пришел, не было ничего удивительного – я ведь его сама пригласила, но вот как он выглядел…
Вадька был в смокинге!
Вы можете себе представить?
Удивительно, где он его раздобыл? Я вообще не думала, что бывают смокинги такого размера! Потому что бегемоты ведь по музеям не ходят.
Я протиснулась к нему через толпу и тихонько проговорила:
– Вадик, ты просто неотразим! А можно тебя спросить, где ты достал смокинг?
– Где-где, – отмахнулся Вадик. – Напрокат взял!
А я вспомнила свой сон. Там тоже был многолюдный прием, и Семечкин в смокинге…
Не хватало только хамелеона на лацкане.
И что вы думаете? Стоило мне о нем подумать, как я увидела Люцифера. Он высунул голову из-за пазухи.
– Ну ты даешь, Семечкин! – возмутилась я. – Зачем ты Люцифера с собой взял? У нас же все-таки художественный музей, а не зоологический!
– Ему очень хотелось посмотреть выставку, – вздохнул Вадик, – сказал, что ни за что меня не простит, если я его не возьму…
– Если он сбежит – нипочем его тут не
