к свету, малыш. — Дыхание перекрывало, слезы, застилавшие глаза, мешали рассмотреть, где сейчас ребенок.
— Я иду! — И мальчик обнял ее теплыми ручонками, а затем растворился в воздухе.
Лена снова открыла глаза. Она все еще в своей постели. Что это было? Сон во сне? Она не была в доме бабы Шуры? Не говорила с призраком мальчика? Как кружится голова…
Ленка села на кровати, с трудом координируя движения. Желудок скрутило в легком приступе тошноты, но она поборола позыв к рвоте. Встала и, накинув на ночную сорочку зимнюю куртку, вышла на улицу подышать.
Родная деревня еще спала.
Вечером того же дня Володя ехал домой со службы. Он сосредоточенно смотрел на дорогу, лицо его было серым, губы сжались в тонкую нить. Вот уже несколько дней у него нарастало чувство необъяснимой тревоги и тоски.
Тоску он списывал на то, что рухнули все его мечты о романе с Ленкой. С тех пор как Лена пришла в себя, она не проявляла к нему ни малейших признаков интереса.
А тревогу… тревогу он ничем не мог объяснить.
Предчувствие беды запускало свои щупальца медленно, осторожно и боязливо, но все-таки неотвратимо.
Володя обратил внимание, что дурные приметы, в которые он не верил и которых не замечал, теперь стали преследовать его буквально на каждом шагу.
По дороге на работу дорогу перешла черная кошка. Раньше он не видел такую в окрестных дворах. Может, приблудилась с соседней улицы? На работе начальница заглянула в кабинет и раскрыла зонт: «Пусть сохнет, пока мы дела обсудим». — «Нельзя зонт в помещении раскрывать! Примета дурная!» — подумал Володя, но почему-то промолчал. Потом споткнулся на лестнице и чуть не расшиб себе лоб о стену. Еще на улице его облаял огромный пес, которого хозяин едва удержал на поводке. В машине почти закончился бензин, а ближайшая заправка была закрыта. Еле-еле дотянул до Ленкиной.
Поставил машину, воткнул шланг в бак и пошел к кассам.
Он бы не удивился, не будь ее сегодня на работе. Такой уж день. Но Ленка оказалась на месте и даже очень ему обрадовалась.
— Как хорошо, что ты заехал! Я хотела поговорить с тобой.
— Ну все, мне крышка! Когда женщина объявляет, что хочет поговорить, добра не жди. — Володя протянул ей деньги за бензин. Ленка не почувствовала сарказма в его голосе.
— В некотором смысле ты прав. Там нет других водителей у колонки? Давай выйдем на улицу.
— Начало интригующее. Как раз хотел покурить, пойдем.
Они вышли за территорию заправки, Володя достал сигареты и зажигалку.
— Слушаю, товарищ начальник.
— Мне нужна твоя помощь, чтобы совершить преступление.
Он даже бровью не повел:
— Продолжай.
— Надо украсть у Насти зеркало. То, в которое она ловила души умерших.
— И что потом? — Володя затянулся, выпустил дым.
— Потом мы его уничтожим, а души выпустим на свободу.
— Эх, Ленка! — Володя взял ее за руку. — Ну давай украдем.
— Серьезно? Это же… ну… ты же следователь… а я тебя о таком прошу.
— Если зеркало Насти не сделано из чистого золота или платины, то на серьезную статью такая кража не потянет. Разве что на мелкое хулиганство. А мы с тобой постараемся все сделать так, чтобы нас никто ни в чем и обвинить-то не смог, да?
— Конечно! — обрадовалась Ленка. — Только я все равно не ожидала, что ты так быстро согласишься.
— Плохо ты меня знаешь. Я для тебя… — Но последнюю фразу Володя закончить не успел. На трассе, вдоль которой они шли, раздался визг тормозов, затем со встречной полосы на обочину вылетела машина.
С перекошенным от страха лицом водитель отчаянно жал на тормоза. К счастью, скорость его была не слишком высокой.
Они не успели сообразить, что происходит, как автомобиль по касательной ударил Володю по ногам. Он полетел в одну сторону, машина в другую. Ленка осталась ошарашенно стоять на месте — ее не задело только чудом.
Через секунду она уже набирала телефон службы спасения и бежала к Володе. «Только был бы жив!» — пронеслось у нее в голове.
* * *
— Что-то зачастили мы с тобой по больницам, — улыбнулся Володя, когда Ленка вошла в палату. — Сколько прошло с предыдущей аварии? Еще и полугода нет.
Лена молча присела на его кровать, положила пакет с яблоками на тумбочку.
— Ну что ты загрустила? Меня выпишут скоро. Подумаешь, гипс будет. Мы зеркало и с гипсом украдем. План-то есть у тебя?
Ленка тяжело вздохнула.
— Я сама справлюсь.
— Это что за новости?
— Я боюсь, Вов. Боюсь за тебя, понимаешь? — Она отвела глаза.
— В каком это смысле? Я за себя не боюсь, а ты за меня боишься?
— Есть у меня одно подозрение. — Лена видела, что в палате, кроме Володи, никого нет, и все же наклонилась к его уху, чтобы сказать: — Я боюсь, что это проклятие. И оно тебя заберет, если мы продолжим.
— Да ладно тебе, что нам, впервой, что ли? Столько всего уже пережили, справимся и с проклятием.
Но Ленка, не дослушав Володю, выскочила из палаты.
По больнице она прошла, низко опустив голову, чтобы никого и ничего не замечать. Села в автобус до Клюквина, прислонилась лбом к холодному стеклу. За окном поплыли яркие осенние пейзажи. Стоял теплый, солнечный день бабьего лета. Только вот на душе у Лены было серо и холодно. Зря она попыталась втянуть в это дело Володю. Надо самой. Надо все сделать самой. Настя же не просто так все эти души в зеркало заманила, не коллекционирует же она их. Нет, она с помощью покойников черные ритуалы собралась проводить. А когда такие вещи делают? Правильно, по ночам. То есть нужно, чтобы ведьме кто-то такой ритуал заказал. Настя пойдет колдовать в полнолуние, тут она ее и подкараулит.
Старый автобус чуть было не занесло на повороте к деревне. Ленка крепче вцепилась в ручку сиденья перед собой. Началась раздолбанная дорога до Клюквина от поворота с трассы. Ленка отвернулась от окна, но желудок все равно возмутился.
Как только водитель открыл двери, она выбежала на улицу и спряталась за остановку. Ее неудержимо тошнило — то ли от страха, то ли от неприятия всей этой истории с Настей.
* * *
— Светлана Васильевна, — представилась Тетерина Насте.
Настя равнодушно показала незнакомой женщине на стул у окна.
Тетерина с любопытством разглядывала жилище молодой ведьмы. Настя пока не догадывалась, кто к ней пришел и зачем. Ведьма — это еще не значит, что провидица. С Тетериной Настя была незнакома, откуда
