упорядоченный календарь, делила год на двенадцать месяцев по тридцать дней, каждый месяц на две семидневные и две восьмидневные недели, и добавляла пять интеркальных дней в конце года.21 Астрология и магия были повсеместны; ни один важный шаг не предпринимался без учета состояния созвездий; любая земная карьера, по мнению людей, определялась добрыми и злыми звездами, которые сражались на небе, как ангелы и демоны сражаются в человеческой душе - древняя война Ормузда и Ахримана.
Сасанидская династия вернула зороастрийской религии авторитет и достаток; земли и десятины были закреплены за жрецами; правительство было основано на религии, как в Европе. Архимаг, уступавший по власти только царю, возглавлял вездесущую наследственную жреческую касту волхвов, которые контролировали почти всю интеллектуальную жизнь Персии, пугали грешников и бунтарей угрозами ада и держали персидские умы и массы в рабстве на протяжении четырех веков.22 Время от времени они защищали граждан от мытарей, а бедняков - от угнетения.23 Магическая организация была настолько богата, что цари иногда брали большие суммы из храмовых сокровищниц. В каждом крупном городе был храм огня, в котором священное пламя, якобы неугасимое, символизировало бога света. Только жизнь в добродетели и ритуальной чистоте могла спасти душу от Ахримана; в борьбе с этим дьяволом была жизненно необходима помощь волхвов и их магических гаданий, заклинаний, чародейств и молитв. Помогая таким образом, душа обретала святость и чистоту, проходила ужасную процедуру Страшного суда и наслаждалась вечным счастьем в раю.
Вокруг этой официальной веры другие религии нашли скромное место. Митра, бог солнца, столь популярный у парфян, получил незначительное поклонение в качестве главного помощника Ормузда. Но зороастрийские жрецы, как и христиане, мусульмане и иудеи, считали упорное отступничество от национального вероучения смертным преступлением. Когда Мани (ок. 216-76 гг.), объявивший себя четвертым божественным посланником в ряду Будды, Зороастра и Иисуса, провозгласил религию безбрачия, пацифизма и квиетизма, воинственные и националистически настроенные волхвы распяли его, и манихейству пришлось искать свой главный успех за границей. Однако к иудаизму и христианству сасанидские священники и цари были в целом терпимы, как и римские папы, которые были более снисходительны к евреям, чем к еретикам. Большое количество евреев нашло убежище в западных провинциях Персидской империи. Когда сасаниды пришли к власти, христианство уже утвердилось там; его терпели, пока оно не стало официальной верой вековых врагов Персии - Греции и Рима; его преследовали после того, как его духовенство, как в Нисибисе в 338 году, приняло активное участие в защите византийской территории против Шапура II,24 и христиане в Персии проявили свои естественные надежды на византийскую победу.25 В 341 году Шапур приказал истребить всех христиан в своей империи; целые деревни христиан были истреблены, когда он ограничил запрет священниками, монахами и монахинями; даже в этом случае 16 000 христиан погибли в гонениях, которые продолжались до смерти Шапура (379). Ездегирд I (399-420 гг.) восстановил религиозную свободу христиан и помог им отстроить свои церкви. В 422 году собор персидских епископов сделал персидскую христианскую церковь независимой как от греческого, так и от римского христианства.
В рамках религиозных культов и споров, правительственных эдиктов и кризисов, гражданских и внешних войн народ нетерпеливо обеспечивал жизнедеятельность государства и церкви, обрабатывая землю, пася стада, занимаясь ремеслами, ведя торговлю. Сельское хозяйство было возведено в ранг религиозного долга: расчистить пустыню, возделать землю, уничтожить вредителей и сорняки, вернуть пустующие земли, запрудить ручьи, чтобы оросить землю - эти героические труды, как говорили людям, обеспечивали окончательную победу Ормузда над Ахриманом. Персидский крестьянин нуждался в духовном утешении, ведь обычно он работал в качестве арендатора у феодала и платил от шестой до третьей части своего урожая в виде налогов и податей. Около 540 года персы переняли у Индии искусство изготовления сахара из тростника; греческий император Ираклий нашел сокровищницу сахара в царском дворце в Ктесифоне (627 г.); арабы, завоевав Персию четырнадцать лет спустя, вскоре научились выращивать это растение и ввели его в Египет, Сицилию, Марокко и Испанию, откуда оно распространилось по всей Европе.26 Животноводство было персидской сильной стороной; персидские лошади уступали арабским по родословной, духу, красоте и скорости; каждый перс любил лошадь, как Рустам любил Ракуша. Собака была настолько полезна в охране стад и домов, что персы сделали ее священным животным; а персидская кошка приобрела всеобщее признание.
Персидская промышленность при Сасанах развивалась от домашних к городским формам. Гильдии были многочисленны, а в некоторых городах появился революционный пролетариат.27 Шелкоткачество было завезено из Китая; сасанидские шелка искали повсюду и служили образцами для текстильного искусства Византии, Китая и Японии. Китайские купцы приезжали в Иран, чтобы продать шелк-сырец и купить ковры, драгоценности, румяна; армяне, сирийцы и евреи связывали Персию, Византию и Рим медленным обменом. Хорошие дороги и мосты, хорошо охраняемые, позволяли государственным почтам и купеческим караванам связывать Ктесифон со всеми провинциями; в Персидском заливе были построены гавани, чтобы ускорить торговлю с Индией. Правительственные постановления ограничивали цены на кукурузу, лекарства и другие товары первой необходимости, а также предотвращали появление "углов" и монополий.28 О богатстве высших классов можно судить по истории о бароне, который, пригласив на обед тысячу гостей и обнаружив, что у него всего 500 сервизов, смог занять еще 500 у своих соседей.29
Феодалы, жившие в основном в своих сельских поместьях, организовывали эксплуатацию земли и людей и собирали из своих арендаторов полки для участия в войнах. Они готовили себя к бою, увлеченно и храбро следуя за погоней; они служили в качестве галантных кавалеристов, вооружая людей и животных, как в более поздней феодальной Европе; но они не дотягивали до римлян ни в дисциплине своих войск, ни в применении новейших инженерных искусств осады и обороны. Над ними в социальной касте стояли крупные аристократы, которые управляли провинциями в качестве сатрапов или возглавляли департаменты правительства. Управление должно было быть достаточно компетентным, поскольку, хотя налогообложение было менее суровым, чем в Римской империи Востока или Запада, персидская казна часто была богаче императорской. В 626 году в казне Хосру Парвеза было 460 000 000 долларов, а ежегодный доход составлял 170 000 000 долларов.30- огромные суммы с точки зрения покупательной способности средневекового серебра и золота.
Закон был создан царями, их советниками и волхвами на основе старого авестийского кодекса; его толкование и исполнение оставалось за жрецами. Аммиан, воевавший с персами, считал их судей "праведными людьми с доказанным опытом и юридическим образованием".31 В целом персы были известны как люди слова. Клятвы в суде были окружены всем ореолом религии; нарушившие клятву сурово наказывались в
