склады.
Негоцианты в Мусомпо оказались лучшим источником информации о том, как работает рынок, поэтому я поговорил со многими из них, с кем смог. Некоторые из них рассказали мне, что продают гетерогенит тому складу, который предлагает лучшую цену; другие договариваются о продаже только определенным складам. Я узнал, что не все негоцианты получают половину дохода; некоторые берут одну треть, а некоторые - одну четвертую. Я не смог найти никакой логики в этих различиях, кроме той доли, о которой смогли договориться старатели. Я спрашивал многочисленных негоциантов, что происходит с кобальтом, купленным в Мусомпо, и мне ответили, что основными покупателями гетерогенита, проданного в Мусомпо, были CDM, COMMUS, SICOMINES, CHEMAF и KCC.
Прежде чем покинуть Мусомпо, я разыскал склад 555 - тот самый, о котором упоминал Джини как о покупателе большей части кобальта из Ципуки. Оно находилось примерно в сорока метрах к востоку от склада 1818. Я стоял в отдалении и наблюдал, как четыре группы негоциантов подъехали к депо - три на мотоциклах и одна пара в пикапе, нагруженном таким количеством кобальта, что шины сплющились до земли. Негоцианты быстро заключили сделку с боссом Ченом, который остался за ограждением. Погрузив мешки, они поехали на восток по шоссе в направлении Лубумбаши. Пятым прибыл приметный грузовик с красной окраской. Я увижу еще много таких же в пределах главной концессии CDM в Касуло. Я наблюдал, как двое конголезцев в светло-серых комбинезонах вышли из грузовика и заговорили с боссом Ченом в депо 555. Затем они перегрузили более двух десятков мешков с кобальтом со склада в грузовик, который уехал по шоссе.
После отъезда грузовика CDM стало поздно, и активность в Мусомпо замедлилась. Депо 555 некоторое время оставалось пустым, если не считать босса Чена и его охранников. Я подошел к ним, чтобы попытаться завязать разговор. Чен был одет в брюки-карго, кроссовки без носков и простую синюю рубашку, а его ноги лежали на деревянном столе, и он постукивал по своему смартфону. В отличие от многих китайских агентов автобазы , к которым я обращался, Чен был довольно приветлив и с удовольствием разговаривал. Он рассказал, что родом из Фуцзяня и работает в депо 555 уже два года. По его словам, он получает хорошую зарплату и рад, что приехал в ДРК на работу, но он скучает по своей семье и может видеться с ней только раз в год, когда возвращается в Китай на Чун Цзие, праздник Нового года по лунному календарю. Я спросил Чена, что заставило его проделать такой путь в Конго и провести год вдали от жены и детей.
"В Китае слишком высокая конкуренция. Такой человек, как я, не может продвинуться в Китае. Африка - большое место. Там нет такой конкуренции. Мы можем найти здесь возможности", - сказал Чен.
Чен жил в квартире в обнесенном стеной китайском анклаве в Колвези, где проживали многие китайские экспатрианты в этом районе. В анклаве был китайский продуктовый магазин и частный ресторан. Неподалеку также находилась частная китайская медицинская клиника.
"Здесь меньше народу, чем в Китае. Здесь меньше загрязнений. Я постараюсь перевезти сюда свою семью. Мы сможем жить лучше", - говорит Чен.
Я заметил, что в Depot 555 нигде не было указано, по какой цене он продается. Чен объяснил: "Негоцианты спорят о цене, поэтому я проверяю цену на Лондонской бирже металлов на своем телефоне и показываю ее им. Я предлагаю процент от этой цены в зависимости от чистоты. Тогда они не спорят".
Мне было интересно узнать, как Чен устроил свой склад, ведь предполагалось, что им могут владеть и управлять только граждане Конго.
"CDM организовала депо", - сказал он.
Когда я спросил его, знает ли он, как CDM создает депо, у нас состоялся следующий обмен мнениями:
ЧЕН: Здесь каждый может заниматься бизнесом, если заплатит правильную цену.
Вы имеете в виду взятку?
Чен: Да. Это хорошая система.
Вы хотите сказать, что подкуп - это хорошо?
В Китае даже взятка не поможет, если вы не входите в элитные круги. Здесь же деньги делают вас элитой. Вот почему так много китайцев приезжает в Африку.
Понятно.
За эти годы я совершил три поездки в Мусомпо, и, судя по всему, все, что я видел и слышал во время этих визитов, говорило о том, что некоторые из крупнейших горнодобывающих компаний Конго дополняли свое производство кобальтовой рудой, которую добывали старатели и продавали негоцианты на рынке. Начиная с Мусомпо, не было возможности определить источник кобальта - все мешки сбрасывались в одни и те же транспортные грузовики и отправлялись на переработку на одни и те же предприятия. Функционирование Мусомпо выглядело не более чем массивным, централизованным механизмом отмывания добытого кустарным способом кобальта в официальную цепочку поставок.
В Мусомпо было два покупателя кобальта, которые представляли для меня особый интерес - CDM и CHEMAF. Именно эти две компании управляли двумя образцовыми участками кустарной добычи в провинции Луалаба. Статус образцового рудника должен был означать безопасные условия труда для старателей, отсутствие детского труда, справедливую зарплату, отсутствие опасного рытья туннелей и, самое главное, железные гарантии того, что кобальт, добытый на этих участках, никогда не смешивался с кобальтом из других источников. Эти заявления должны были заверить покупателей кобальта в том, что их цепочки поставок не запятнаны детским трудом или другими злоупотреблениями. Босс Чен был не первым и не последним, кто утверждал, что CDM и CHEMAF открыто покупали кустарный кобальт на других рынках.
Пришло время нанести визит на модельные сайты.
САЙТ МОДЕЛИ ХЕМАФ
Типовой участок CHEMAF для кустарной добычи был расположен к северу от Колвези на руднике Мутоши рядом с деревней Мукома. CHEMAF приобрела права на концессию в рамках совместного предприятия с Gécamines в 2016 году. Я возлагал большие надежды на этот модельный участок, поскольку мне сказали, что он был разработан в координации с неправительственной организацией Pact, расположенной в Вашингтоне, округ Колумбия. Pact - это известная НПО, которая работает в более чем сорока странах по самым разным вопросам - от расширения прав и возможностей женщин до устойчивого развития, здравоохранения и социальных услуг, а также кустарной добычи.
Модельная площадка CHEMAF была запущена в 2017 году. В сентябре 2019 года перед посещением участка в Мутоши я встретился в Колвези с несколькими членами команды Pact, работающей в ДРК. Они попросили говорить на условиях анонимности, опасаясь негативной реакции со стороны штаб-квартиры Pact. Я спросила, почему может возникнуть негативная реакция из-за разговора со мной, и они ответили, что не должны были говорить с посторонними о месте Мутоши. Они объяснили, что организация получила несколько миллионов долларов поддержки
