с национальной безопасностью или международными экономическими отношениями" (Cronin 1989, 251). Здесь мы сталкиваемся с одним из расхождений (№ 12 его модели) между теорией и практикой. На практике Кронин делает правильный вывод: военную мощь и переговоры о глобальных условиях торговли, от которых зависит "образ жизни" населения США , лучше оставить в руках сильного президента и Конгресса. Таким образом, граждане США , отказываясь от прямого участия на национальном уровне, могут сделать рациональный выбор, если они предпочитают получать выгоду от международной силы и превосходства. Теоретически, однако, нет причин, по которым модель " разумной демократии" не должна применяться и на национальном уровне - по крайней мере, во внутренних делах.
3.
Оптимальное влияние предпочтений граждан: Термин "разумная демократия" предполагает, что институциональные механизмы таковы, что предпочтения граждан оказывают максимальное влияние на политику и политику правительства. Разумная демократия , дополняющая представительные решения случайными народными голосованиями, кажется, соответствует этому критерию. Однако достижение оптимального влияния граждан зависит от дополнительных особенностей институтов, и разумная демократия имеет множество форм. На примере Швейцарии мы наблюдаем высокую взаимозависимость между представительными и прямыми демократическими процедурами. Поскольку прямая демократия является также средством для политической оппозиции, проблема референдума обеспечивает соблюдение законодательства путем переговоров и разделения власти. Как уже говорилось в гл. 5, пропорциональное представительство может обесценить выборы. Что касается отзывчивости и чуткости правительства, то между выборами и голосованием существует явный компромисс: Швейцарские граждане теряют в "программном контроле" через выборы, но выигрывают в "контроле над вопросами" через прямую демократию. Таким образом, эмпирические данные заставляют усомниться в том, что любая комбинация прямой демократии и представительного правительства всегда может дать гражданам оптимальное влияние. Во-вторых, могут существовать и другие модели. Фриц Шарпф в своей книге "Демократическая теория" (1970, 54ff.) приводит ряд веских аргументов в пользу того, что расширение участия на практике приводит к групповому плюрализму , который благоприятствует статус-кво "имущих" и исключает основные вопросы реформ, в которых больше всего нуждаются "неимущие". Поэтому он предлагает модель, которая максимизирует предпочтения избирателей через выборы - самый простой и социально наименее дискриминационный механизм. По мнению Шарпфа , система, в наибольшей степени отвечающая предпочтениям избирателей в отношении структурных реформ, представлена двухпартийной парламентской демократией, чувствительной к небольшим изменениям на выборах и обладающей достаточной властью для преодоления сопротивления плюралистических групп интересов . Следовательно, Шарпф отдает приоритет расширению участия не в сфере политических институтов, а в обществе и экономике .
4.
Размер населения - ограничивающий фактор для разумной демократии? Исторический опыт свидетельствует о том, что полупрямая демократия может работать не только в небольшой 8,6-миллионной стране, такой как Швейцария, но и в Калифорнии с населением около 40 миллионов человек. Но может ли практика референдумов и инициатив также работать в масштабах всей страны США с населением более 300 миллионов человек или Индии с населением 1,3 миллиарда человек? Многие относятся к этой идее скептически, но причины остаются туманными. Является ли прямая демократия наиболее уязвимой частью демократии в больших странах из-за растущих манипуляций со стороны больших денег и средств массовой информации? Или же прямая демократия - подходящий способ сделать центральное правительство более отзывчивым? Никто не знает, но одно кажется очевидным: политическая культура прямого участия - это коллективный процесс обучения, для развития которого необходимо время, а также возможности для исправления ошибок. С этой точки зрения развитие снизу вверх от местного, регионального до национального уровня представляется более целесообразным, чем навязывание сверху вниз, как в отношении демократии, так и прямого участия .
6.1.3.3 Перспективы прямого участия
Разумная или полупрямая демократия , представляющая собой смесь парламентского принятия решений путем референдумов и народных инициатив , - не единственный способ дать людям возможность высказаться вне выборов. В последние десятилетия прямое участие в различных формах распространилось от местного до национального уровня. Если в европейских странах все чаще проводятся общенациональные плебисциты и голосования по вопросам ЕС, это можно рассматривать как результат мощных низовых движений, начавшихся полвека назад. Движения за гражданские права в США , студенты и многие другие популистские движения в европейских странах были недовольны недостаточной отзывчивостью правительства, бросали вызов элитарной политике и требовали более активного участия в политической жизни. Новые социальные движения , низовые политические организации и неправительственные организации сделали гражданское общество более активным в повседневной политике. Инструменты прямого участия, особенно на местном и региональном уровнях, развивались в различных формах, включая планирование адвокации, форумы граждан, партисипативное бюджетирование, группы или сети граждан, и это лишь некоторые из них (например, Ekman и Amnå 2012). С развитием Интернета диапазон мобилизации резко расширился. Местное и глобальное становятся все более взаимосвязанными (Tarrow and della Porta 2005).
Прямое участие также играет определенную роль для молодых демократий. В Центральной и Восточной Европе мы находим опыт прямой демократии, несмотря на сложную ситуацию: необходимость пройти трудный путь развития гражданской культуры, демократических институтов и рыночной экономики одновременно. В Бразилии или Южной Африке движения безземельных рабочих и фермеров отстаивают свои права, используя комбинации прямого противостояния и переговоров с правительством. Децентрализация проектов в странах к югу от Сахары часто сопровождается прямым участием местных жителей в планировании и составлении бюджета, включая процедуры, позволяющие участвовать даже неграмотным. В таких случаях прямое участие позволяет не только выразить свои потребности, но и познакомить людей с функционированием местного государства и демократии (Linder 2010).
Все эти опыты прямого участия, сделанные в совершенно разных контекстах, имеют некоторые общие черты. Они все еще находятся на экспериментальной стадии, пунктуальны, если не исключительны, и способны влиять на институциональную политику лишь в незначительной степени. Тем не менее, все они обусловлены стремлением людей лучше отстаивать свои ценности , интересы и права, что в конечном итоге может привести к устойчивым формам партисипативной демократии.
Однако было бы неправильно рассматривать более активное участие как единственное средство совершенствования демократии или надеяться, что прямая демократия даст ответ на все проблемы управления. Управление также всегда подразумевает принятие решений в интересах групп и интересов, которые не могут быть представлены демократическим путем и не могут адекватно участвовать. Например, решения, касающиеся системы образования, в основном затрагивают молодых людей, которые еще не могут голосовать, но принимаются взрослыми. Многие социальные реформы, например, уголовного права или психиатрии, нуждаются в поддержке профессионалов, журналистов и других представителей "активной общественности". Самое главное - все общества должны заботиться о будущих поколениях. Особенно люди, живущие в высокоразвитых индустриальных демократических странах, за несколько десятилетий
