гусиной охотой вокруг Гарца и в гостиницу "Три липы", утверждал, что он был управляющим делами вермахта, а на самом деле он отвечал за продовольственную службу. В Техасе Фляйшера назначили управляющим клубом , пока он не был окончательно "репатриирован" в Германию. Фон Браун также предложил армии нанять Вальтера Вайземана, нацистского специалиста по связям с общественностью, который работал в арматурном цехе в Пеенемюнде. Фон Браун назвал его "выдающимся ученым". На самом деле Вейземанн изучал инженерное дело в Америке, работая на армию.
В пятнадцати сотнях миль через всю страну, зимой 1946 года, в Райт-Филд находилось тридцать немецких ученых. Полковник Путт считал это количество оскорбительно низким. По крайней мере, раз в месяц он писал в штаб-квартиру ВВС армии в Вашингтоне с просьбой прислать больше немецких ученых и интересовался, почему ввоз этих "редких умов" происходит медленными темпами. На самом деле немцам было практически нечего делать на Райт-Филд, и многие из них были неспокойны. Центр изучения воздушных документов, ранее находившийся в Лондоне, также переехал в штаб-квартиру Командования воздушных материалов в Райт-Филд. Там пятьсот сотрудников сортировали, каталогизировали, индексировали и переносили на микрофиши около 1500 тонн немецких документов, захваченных после войны Alsos, CIOS и T-Forces. Материал был настолько обильным, что более ста тысяч технических слов были добавлены в англоязычный словарь Командования материальных средств ВВС. Обилие информации давало некоторые возможности для работы преимущественно праздной группе немецких специалистов, которые, в свою очередь, возмущались подобной работой. Немцы считали себя изобретателями и провидцами, а не библиотекарями и бюрократами.
Один из немцев, нацистский бизнесмен по имени Альберт Патин, отслеживал жалобы групп , которые теперь попадали на стол полковника Путта. По словам немцев, дело было не только в отсутствии интересной работы, но и в целом. Хиллтоп был свалкой. Платежи поступали медленно. Почта в Германию шла еще медленнее. В Дейтоне не было цивилизованной культуры. Лабораторное оборудование в Райт-Филд не шло ни в какое сравнение с грандиозными лабораториями Третьего рейха. В целом, говорили Путту немцы, они начали "не доверять" своим американским хозяевам "на основании обещаний, нарушенных офицерами США".
Следующий шаг полковника Путта был неоднозначным. Он обратился за помощью к Альберту Патину. В свои пятьдесят восемь лет Патин был одним из самых высокопоставленных немцев в Хиллтопе. Он был подрядчиком по производству вооружений военного времени, чьи многочисленные заводы выпускали оборудование для Люфтваффе под руководством министерства Шпеера. Когда предприятия Патина были впервые захвачены армией США, один из американских технических следователей, капитан Х. Фрайбергер, был настолько поражен промышленным видением Патина , что назвал "здравость его принципов откровением". Для полковника Путта инновации Альберта Патина военного времени представляли все лучшее и лучшее в науке Рейха. Путт жаждал научных изобретений, которые серийно выпускались на заводах Патина, включая навигационные приборы, механизмы управления в полете и устройства автоматического управления. Такие технологии, по мнению Путта, позволят армейским ВВС на десять лет опередить русских.
Нанять Патина для выполнения контракта с ВВС США означало игнорировать его прошлое. На его оружейных заводах использовался рабский труд, что являлось военным преступлением. В автобиографическом отчете для Путта Альберт Патин признался, что многие из шести тысяч человек в его штате были рабами, которых поставляли эсэсовцы Генриха Гиммлера. Патин заявил, что ему не стыдно за это; он объяснил полковнику Путту, что был одним из лучших начальников в Третьем рейхе. Он не обнес свои заводы электрическими ограждениями, как это делали другие промышленники. Патин признавал, что его доступ в военное время к ближайшему окружению Гитлера приносил пользу его бизнесу, но он не видел, как это делает его военным спекулянтом. Он просто выполнял приказы. Патин проводил летние каникулы с семьей Герингов, а зимние - с начальником отдела закупок боеприпасов Альберта Шпеера Дитером Шталем, но так поступали многие. Он был не лучше и не хуже.
В этот медленный период на Райт-Филд полковник Путт поручил Альберту Патину обследовать других немцев. Он велел Патину быть внимательным к обидам, чтобы Патин мог оформить свой список претензий. В свою очередь, Путт должен был направить это резюме своему начальству в Air Materiel Command. Задача Патина, по словам Путта, заключалась в том, чтобы подчеркнуть, что немцы впали в депрессию, вплоть до самоубийства, оставшись без своих семей и без надежды на долгосрочную работу. Полковник Путт направил резюме жалоб Патина в штаб ВВС в Вашингтоне на имя бригадного генерала Джона А. Сэмфорда. В своем сопроводительном письме Путт просил принять немедленные меры, чтобы " улучшить моральное состояние [немцев] и спасти существующее положение".
Имя Альберта Патина уже привлекло внимание генерала Сэмфорда. Вся почта, отправляемая ученым в Райт-Филд, сначала проходила проверку в армейской разведке. Альберт Патин регулярно получал письма от своих сотрудников из Германии, многие из которых также искали работу в США. Недавно на имя Патина пришло письмо, в котором обсуждались выгодные предложения от агентов французской и русской разведок. Об этом нежелательном событии стало известно в офисе бригадного генерала Сэмфорда . Вместе со сводкой о недовольстве немецких ученых генерал Сэмфорд принял меры. Он направил список жалоб, а также перехваченную почту Патина в Военное министерство по адресу . "Немедленные действия в этой ситуации необходимы, если мы хотим переманить ценных ученых из Франции и России в Соединенные Штаты", - предупредил генерал Сэмфорд своих коллег.
Время создало идеальный шторм . Объединенный комитет по разведке находился в процессе осуществления серьезных изменений в политике. Он только что предупредил Объединенный комитет начальников штабов, что существующая идея сдержанности в отношениях с Советским Союзом должна быть пересмотрена. "Если не остановить миграцию важных немецких ученых и техников в советскую зону, - говорилось в служебной записке JIC, направленной в Объединенный комитет начальников штабов, - мы считаем, что Советский Союз в течение относительно короткого времени может сравняться с Соединенными Штатами в области атомных исследований и управляемых ракет и опередить США в других областях, имеющих большое военное значение, включая инфракрасное излучение, телевидение и реактивную тягу". JIC также ошибочно утверждает, что немецкие физики-ядерщики помогали русским в разработке атомной бомбы и что "их помощь уже значительно сократила, вероятно, на несколько лет, время, необходимое СССР для достижения практических результатов". В действительности же Советы достигли того уровня, на котором они находились в разработке атомной бомбы, не благодаря редким немецким умам, а путем кражи информации у американских ученых в Лос-Аламосе. Только в 1949 году ЦРУ узнало, что русским "кротом" был британский ученый по имени Карл Фукс, работавший над Манхэттенским проектом.
В ответ на мнение о том,
