на пол, рассыпаясь переломанным ворохом стеблей, а я смотрю на послание, валяющееся у моих ног, как на ядовитую тварь…
Только инициалы. Две заглавные буквы, разделенные точками.
Так подписывается только один человек и такое послание в цветах я уже получала, когда этот ненавистный жених решил сделать меня своей.
“М. А.”
Всего лишь инициалы. Только две буквы, но этого достаточно, чтобы понять, что про неудавшуюся невесту не забыли и мою семью в покое не оставили.
Я замираю. Стою так, может, полчаса, а может, и час. Погружаюсь в полный шок.
Пока вдруг не раздается настойчивое пиликанье в кармане штанов.
Оповещение о входящем смс.
Достаю гаджет, как в тумане читаю сообщение от неизвестного абонента и с каждой прочитанной строчкой кто-то словно незримой леской перетягивает горло, вспарывая до крови. Душит.
Кошмар не закончился, он продолжается, становится беспросветным…
Мне нужно на воздух. Нужно дышать. Мечусь по коридору в поисках спасения.
Его нет.
Беру пальто. На автомате накидываю на плечи. Хочу выйти из дома. Мне воздуха не хватает.
– Цветы от Мурата?
Голос сестры раздается словно не из-за спины, а из другой реальности. Поворачиваюсь и вижу, как она подходит и поднимает карточку с пола.
Смотрит внимательно и сминает в кулаке, проговаривает с надрывом, обвиняет:
– Он не забыл тебя!
– Нет… – сипом.
– Стоило ожидать… Таких, как Мурат, не сломить, он человек огромных связей и возможностей. А ты дура! – рявкает в сердцах Настасья. – Неблагодарная к тому же! Он для нас все сделал! Матвею организовал лечение!
– Настасья, очнись! Ему помог фонд!
– Думаешь, мы были нужны какому-то зарубежному фонду?! – смеется громко, нервно. – Как бы не так! Тут связи нужны, влияние, чтобы из-за рубежа специалистов привезти, чтобы именитый профессор лично приехал в Москву и наблюдал за каким-то ребенком, которому фонд помощи помог?! Ты веришь в это?!
– Прекрати! – машу головой, не верю, что Мурат мог помочь.
– Ты идиотка! Бросила жениха, удрала с любовником, а он слово данное выполнил. Я знаю! Я уверена, только человек с возможностями Мурата, несмотря на твой омерзительный поступок, мог сдержать слово!
– Настасья, хватит! – кричу уже, сжимая телефон в руке, а мне пальцы до сих пор жжет от того, что прочитала там, от той грязи, которой меня облили.
– Не мог этот монстр доброе дело совершить! Не мог! Слышишь?!
Кричу уже и Настасья подается ко мне, словно подраться хочет, как в далеком детстве, когда мы куклу не поделили. Вернее, она захотела мою, ту самую, которую мама подарила незадолго до того, как слегла.
Я бережно хранила эту игрушку как память, не трогала даже, из коробки не вынимала, пылинки сдувала, пока однажды не вошла в свою комнату и не увидела растерзанную упаковку, валяющуюся на ковре, а рядом… рядом Настасья играла с моей распакованной куклой.
Тогда впервые у меня перед глазами черной пеленой все пронеслось, дальше помню только урывками: орущая Настя, мачеха и нянька. Оказывается, меня пытались отодрать меня от сестры, на которую я напала.
Только звонкий шлепок по щеке привел в чувство.
Вот так и сейчас у меня перед глазами темнеет и я буквально готова вцепиться в Анастасию. Делаю шаг, второй и равняюсь с сестрой.
– Не продолжай больше. Уймись.
– Иначе что?!
– Рот закрой и не заставляй затыкать тебя.
Глаза у нее наполняются слезами.
– Ты недостойна его!
Присматриваюсь к сводной сестре. Ее лицо искажено гримасой негодования. В ней обида живет, а я не могу понять, чему именно она завидует, почему ревнует.
– Что в тебе такого, что даже сейчас он не прекращает свои знаки внимания?! Ты предала его! Пренебрегла! А он тебе… тебе цветы шлет, а на меня смотрел, как на грязь! Словно я пятно на его начищенных глянцевых туфлях!
Подрывается ко мне и ловит за пальто.
– Ты ведь уже не девственница! И все равно. Он тебя выбирает! Не меня! Мы же теперь одинаковые. Обе мужиков знали, а Мурат тебе цветы присылает…
– Что ты такое говоришь?!
– Отец умолял помочь найти тебя! И знаешь, что было?! Мурат его чуть с лестницы не спустил. Кричал, что ты порченая! Я думала, Айдаров за тебя всех нас убьет… Его только миллиардер тот утихомирить смог.
– Какой миллиардер? – цепляюсь за слова сестры. Настасья сейчас не контролирует себя и проговаривается.
– Ставров! Только к нему Айдаров прислушался. Он сказал, что не простит тебя, и что в итоге?! Он все равно тебе цветы посылает! Любит! А ведь ты его ненавидишь, а я… я…
Замолкает и ревет.
– Настасья, ты в своем уме?! Ты понимаешь, что за бред несешь?!
– Это не бред! Он спал со мной, слышишь?! Спал и вышвырнул, а на тебе жениться захотел!
Прикрываю рот ладонью.
– Ты спятила?! Связаться с Айдаровым?!
Не слышит меня.
– Ты виновата. Во всем твоя вина. Он бы на мне женился, если бы на том чертовом приеме моя чертова сестричка не захотела вылезти из своей комнаты. Назло мне! Если бы он тебя не увидел, то я сейчас была бы Айдаровой!
– Он не женился бы на тебе! Меня захотел только потому, что девственницей была. Женщину, знавшую мужчину, он бы не взял!
Слезы брызгают из глаз. Я знаю, что говорю. Доказательства в смс. И хоть абонент неизвестен, но я знаю, от кого послание.
Сестра не верит, хватает меня за локоть, хочет еще что-то сказать, а я в ее глаза смотрю, на щеки грязные из-за потекшей туши, на слезы, текущие градом, и меня поражает молнией откровения.
Сестра искренне влюбилась в Айдарова.
За что можно полюбить такого?! За статус, за власть, за деньги?!
Не знаю. В ней отчаяние и боль. Была бы любовь к деньгам, не убивалась бы так. Не делала из него героя, который помог нашему брату.
У нас с Настасьей общая любовь к Моте. Как бы мы ни цапались, ни изводили друг друга, но все же Анастасия не конченная мерзавка.
А Айдаров… Он ее растоптал, использовал и выкинул, спал с ней, а решил жениться на девственнице-сестре…
Ужасно. Подло и грязно. Хотя, о чем это я?! Для Мурата подобное в порядке вещей.
Наконец, начинаю припоминать тот злосчастный прием, когда решила насолить Марине и вышла к гостям. Я помню улыбчивую сестру, как она сияла в окружении гостей, и вспоминаю, кто именно стоял рядом с ней. Айдаров.
Вспоминаю, как не придала значения, как сестра игриво, невзначай касалась пиджака своего собеседника, как улыбалась, чуть прикрыв веки, и бросала томные взгляды из-под пушистых ресниц.
Черт!
Что-то внутри царапает сильно.
– Я умоляла его взять меня в жены, просила, тогда бы не было всего этого ужаса, а он выгнал меня, как дворняжку, предварительно кувыркнувшись со мной. Напоследок, так сказать…
– Настасья,
