– Это подло, Слава… Мне больно, понимаешь?! А каково мне, хоть кто-нибудь подумал?! Всем всегда было плевать на меня!
– Не хочу больше с тобой говорить. Мурат страшный человек, и благодари бога, что он тебя не взял в оборот. Мне так не повезло!
Рявкаю и выдираю локоть из захвата сестры, открываю дверь и выхожу, вылетаю на тротуар, слезы катятся градом по щекам, все чувства перемешались.
Единственный вопрос бьет по вискам с частотой отбойного молотка.
Нет. Не мог. Несмотря на крики Настасьи, внутри цветет протест. Мужчина, написавший мне эту проклятую смс, не способен на милость, не способен на человечность.
Отчетливо слышу в голове голос Монгола.
– Папа, а как называлась та благотворительная организация, которая помогла Матвею?
Застываю на месте, чуть не падаю. В голове взрывается сверхновая. Палач. Он говорил не про возможность, которая в жизни выпадает, не про удачу.
В тот день, когда я рассказала ему о проблеме Матвея, он дал название организации, через которую поможет брату.
Догадка. Всего лишь предположение. Но сердце в груди заходится от счастья и отчаяния.
Шагаю не глядя. Мне нужно идти, чтобы уловить ход убегающих от меня мыслей, опять спотыкаюсь и кричу, когда вдруг черный внедорожник резко перекрывает мне дорогу, чуть не сбив.
Наблюдаю, словно в замедленном кадре, как опускается тонированное стекло с водительской стороны и на меня смотрит мужчина.
Глава 33
Боже. Остановка сердца. Наши взгляды сталкиваются и меня бьет на поражение, прикладывает давящей болью. Сердце пульсирует надрывно, бешено и обида поднимает голову, отчаяние и вместе с тем надежда…
Тело парализует, хочу дернуться назад, но не получается. Мужчина выходит ко мне навстречу, ловит меня за руку, не дает уйти, спастись, убежать.
Дежавю. Опять в его руках. Снова в его власти.
Ком подкатывает к горлу, он ведь сам прогнал, то есть отпустил. Да, отпустил, а сейчас здесь, опять тянет как магнитом, излучает свое чертово притяжение, мне кажется, между мной и им электрическое напряжение, можно прощупать искры, которые летят в стороны, или это только от меня?
Это я, дура, влюбилась в Палача.
В мужчину, которому не нужна.
Монгол за секунду вталкивает меня в салон автомобиля, хлопает дверью и сам садится за руль.
– На этот раз меня не шмякнули на заднее сиденье, а усадили рядом с водительским. Прогресс на лицо.
Ирония. Черная. Могу посмеяться. Не реагирует на мои слова. Блокирует двери. Вбиваюсь спиной в пассажирское кресло, подавляю дрожь рук и дышу, пытаюсь справиться с паникой.
Салон сужается, Монгол слишком мощный, огромный, он словно вытягивает весь мой воздух.
– Алаайа…
Этот голос пропитан ядом соблазнения. Один взгляд на него и мне дурно. Чертовски взрослый, опытный, наглый, знающий, как именно действует на женщин.
– Что, Гун? Что такого произошло, что ты вновь вспомнил о невесте врага?
Кладет руку на руль и сжимает кожаную оплетку, ладонь широкая, предплечье обтянула кожанка и сидит как влитая на тугих мышцах, отвожу взгляд, ловит меня за подбородок, заставляет встретиться взглядом, а я замечаю, как напрягаются его челюсти, как сжимаются мышцы под скулами.
– Не вспоминай о нем даже.
Опять в бешенстве, опять ненависть. Или мне кажется, не могу понять, меня знобит, а еще заносит и я шиплю:
– Я уже перестала быть невестой. Порченый товар Айдарову не по вкусу. Не в этой роли уж точно. Так ведь?!
А вот теперь глаза вспыхивают, ярость. Вот именно сейчас Палач в бешенстве.
– Чтобы больше не слышал это проклятое имя из твоих уст.
Учитывая весточку, полученную мной от Айдарова, фраза Монгола вызывает истерику, скрытую смехом.
Сильная ладонь сжимает мое плечо, проводит пальцами вдоль косточки и мне так невыносимо становится от этой близости, от запаха, который проникает в меня и вызывает гнетущее томление.
– Как ты?
Спрашивает и меня обдает жаром, моим внутренним, злобой и обидой.
– Тебе-то что?! Что еще от меня нужно?! Ты выкину меня, и не лезь больше в мою жизнь! Только горе от тебя, только боль!
– Угомонись! – рыком, сквозь сжатые белоснежные зубы.
– Опять пришел, чтобы о наваждении своем поболтать, о том, что напоминаю тебе кого-то?! – рявкаю в ответ, мои шрамы все еще свежи, они саднят и делают больно.
Ровно так же, как и я делаю больно ему своими словами.
– Нет! – отвечает с пылом. – Тебя хотел увидеть. Ярослава. Тебя! – произносит глухо, надрывно, словно выдает тайну.
– Выпусти меня отсюда! – отвечаю зло. – Хватит! Отпусти!
– Нет! – и бьет кулаками по рулю, а я вжимаюсь сильнее в сиденье и прикрываю глаза. Зверь бесится, а у меня ощущение, что я заперта с ним в клетке.
Тянет меня на себя, близко. Слишком.
– Хочу тебя, – проговаривает и опаляет жаром дыхания мое лицо, а я глотаю раскаленный воздух и тону в диком безумном поцелуе, когда накрывает мои губы, сминает своими жесткими.
Воздуха лишает. Хватаюсь за широкие плечи, сминаю, царапаю, не понимаю уже, отталкиваю или, наоборот, цепляюсь за Монгола изо всех сил.
Прерывает поцелуй. Чуть отдаляется. Я глаза распахиваю, смотрю в его янтарные, на дне которых два костра горят, и я сгораю, когда слышу хриплое:
– Когда ушла, понял, что не могу без тебя. Видеть тебя хочу, чтобы рядом была, чтобы чувствовать…
Крепкие пальцы смыкаются сзади на моей шее и подталкивают вперед так, что я падаю на него, а Гун ведет носом по моей щеке вниз к чувствительному местечку между плечом и шеей.
– Ощущать твой женственный запах – уже кайф.
Отдаляется и вновь заглядывает в мои ошарашенные глаза.
– Только этого мало. Тебя хочу, Алаайа, чтобы рядом была, чтобы провоцировала, бесила. Маленькая заноза в сердце…
Притягивает меня рывком, рука скользит под пальто и кофту мою вверх тянет, чтобы к коже прикоснуться, чтобы выжечь меня дотла.
Широкая ладонь скользит к спине, властно сгребает тоненькую маечку-бюстье, и опять проскальзывает к животу, горячие подушечки пальцев очерчивают ребра, проходятся чуть вверх, взвиваюсь, отпрыгиваю.
– Моя ты. Моя. Алаайа.
Рыкает зло и тащит за несчастную кофту, чуть не рвет, притискивает к себе и накрывает мой рот. Не дает передышки. Оглушает напором и страстью. И где-то я понимаю, что Монгол именно такой. Буйный. Дикий. Грубый. Яростный. В нем нет поверхностных чувств. Все на грани. На разрыве.
Этот поцелуй пропитан моей болью и отчаянием, моей тоской по мужчине…
И сердце трепещет от понимания, что он пришел.
За мной пришел…
Слова говорит, о которых мечтала. Поцелуй все длится, меня словно пьют, и его руки на моей коже так интимно ласкают, дотрагиваются так нагло. Еще никто и никогда
