бы белым клыкам сомкнуться на теле чародея. Глава Моррота был древним и опытным воином, и он успел не просто закрыть собой Эррона, но и полоснуть оборотня своим мечом. Удар черного лезвия рассек левый глаз Скэлла, а он, не издав ни единого звука, с молниеносной скоростью сомкнул пасть на ранившей его руке.
Зиэлю не приходилось принимать участие в сражениях, поэтому он не знал, каково это – видеть, как эльф теряет в бою руку. Потрясение стало слишком сильным. Да и не только для него. Все замерли – Лэйрен был в один миг повержен белым зверем. Один из лучших клинков Народа стал калекой.
– Скэлл! – свой собственный крик он услышал словно со стороны. И почувствовал собственный кинжал у собственного же горла – неведомо как орк освободился от пут и во всеобщей неразберихе подкрался к нему со спины, превратив в своего заложника.
– Дайте мне уйти – и я сохраню ему жизнь, – прорычал он на всеобщем в воцарившейся тишине.
Варрен был единственным, кто направил лук в их сторону – все остальные целились в Скэлла.
– Зиэль, – произнес он, – ты назвал этого монстра своим другом. Ты привел его в наш дом... Кровь Сайтел снова принесла беду нашему народу. Ты взял в заложники не того эльфа, орк.
Зиэль не сразу понял, что произошло – только почувствовал сильный толчок в области груди. Опустил глаза и увидел оперение стрелы на древке, вонзившемся в его тело почти на половину длины. Орк за спиной охнул – она прошла между ребер эльфа насквозь, добравшись до его тела.
Скэлл взвыл – и бросился на помощь. Зиэль понял это, потому что пасть оборотня мягко стиснула его плечо, и эльфа потащило прочь из селения – вместе с орком, который изловчился вцепиться в окровавленную волчью шерсть.
Вслед им никто не стрелял.
***
Скэлл остановился только через час стремительного бега сквозь заснеженный лес. Совершая изумительно длинные прыжки, он в то же время так бережно нес истекающего кровью Зиэля, что эльф практически не чувствовал могучих толчков крепких лап. Во время этого бега, так сильно напоминавшего полет, из тела белого волка выпали все стрелы, оставив в качестве напоминания о битве только следы крови на густом мехе. Рассеченный аметистовый глаз восстановился полностью – как-будто был нанесен самой обычной сталью, а не зачарованным клинком, созданным специально для убийства демонов и всевозможных магических тварей.
Орк изловчился вскарабкаться на покатую холку оборотня, и теперь, когда они остановились, опасливо слез, опасаясь, как бы ему чего не откусили эти острые, как бритва, клыки.
– Ты еще жив? – участливо спросил зеленокожий, принимая Зиэля из пасти Скэлла – тот не оставил ему иного выбора, хотя орк честно попытался скрыться в ближайших кустах боярышника.
Эльф ничего не ответил: стрела в легком мешала конструктивному диалогу. Только скосил глаза на неглубокую колотую рану – след от наконечника.
В голову пришла запоздалая мысль, что они теперь повязаны кровью. То есть, снежный эльф и высокий орк стали кровными братьями милостью вспыльчивых перворожденных.
Ирония, достойная Безумных Богов.
Скэлл принял человеческий облик.
Орк выругался и едва не выронил Зиэля.
Эльф страдальчески закатил глаза.
Может, он уже наконец умрет? Рана-то смертельная...
Скэлл внимательно обнюхал стрелу – и без лишних церемоний обломал оперение и вытащил ее со стороны спины.
Пронзительный спазм сковал все тело эльфа – и он наконец потерял сознание.
Он не знал, сколько пробыл в беспамятстве. Может быть, минуту, а может – день. Неделю. Месяц? Время потеряло свое значение. Просто внезапно ледяной воздух обжег легкие на вдохе, и яркий свет ударил по заметавшемуся в страхе сознанию. Небытие сменилось картиной все того же зимнего леса, только рядом не было ни орка, ни Скэлла в человеческом облике. Вместо них Зиэля обступила стая белых волков с фиолетовыми глазами – и толпа людей в звериных шкурах. Беловолосых и с глазами цветов аметиста и фиалки.
Боли больше не было. Зиэль трясущейся рукой ощупал грудь – и не обнаружил на ней даже намека на рану.
А потом люди и волки исчезли – они оказались всего-лишь сном.
Зиэль проснулся.
Осмотрелся по сторонам и обнаружил, что лежит у костра прямо на снегу. Орк сидел по другую сторону от огня.
– Неисповедимы пути между Землей и Небесами, – произнес бывший эльфийский пленник. – Мое имя – Дакраг Синеглазый. А ты, значит, Зиэль – потомок Сантери Сайтела.
– Что произошло? Где Скэлл? – Зиэль осторожно поднялся и провел свое тело на предмет каких-либо повреждений. Рана, исчезнувшая во сне, отсутствовала и в реальности. Он исцелился.
– Оборотень? – догадался Дакраг, вороша веточкой потрескивающие поленья. – Ушел. Сказал, что мы еще встретимся однажды. У него важные дела, так что он больше не может с нами нянчиться. Еще он извинился за то, что ему пришлось сделать нас такими же, как он. Тебя иначе было не спасти, я а как воз в хвосте каравана эту же силу получил – из-за того, что в рану кровь Скэлла попала, так что ему пришлось и меня в свою стаю принять.
Зиэль присмотрелся к груди орка – и вправду не обнаружил на ней следа от наконечника. А потом он посмотрел Дакрагу в глаза и увидел, что они стали фиолетовыми.
– Ну чего пялишься? Они у тебя теперь такие же. Фиалкоглазые мы теперь. Как темные твои сородичи.
Зиэль не нашел, что ответить.
– Что делать теперь будем? – спросил Дакраг. – Я к своим вернуться не могу – конфликт у меня с кланом вышел. У тебя, получается, тоже. И переросток белохвостый нас бросил.
– Ты сказал, что он говорил... Я думал, он не умеет.
– Так он и не умел. Просто пока ты тут дрых, он меня слушал – и научился. И трех дней не прошло.
– Трех дней? – потерянно переспросил Зиэль. – Я что, так три дня лежал? В снегу?
– А нам теперь холод не страшен. И жрать на самом деле не хочется. И раны заживают как на... Скэлле. Угораздило же с тобой встретиться. Кстати,
