Наконец, Ливий (59 г. до н.э. - 17 г. н.э.) в предисловии к своей "Истории Рима" отмечал следующее:
Я хотел бы попросить каждого из моих читателей уделить самое пристальное внимание следующим темам: жизнь и мораль общества; люди и качества, благодаря которым с помощью внутренней политики и внешней войны было завоевано и расширено господство. Затем, по мере постепенного снижения уровня нравственности, пусть он проследит за упадком национального характера, наблюдая, как сначала он медленно опускается, затем все быстрее и быстрее скатывается вниз и, наконец, начинает погружаться в стремительное разрушение, пока не достигнет тех дней, когда мы не можем вынести ни наших болезней, ни их лекарств.
И вновь из этого правила были сделаны частичные исключения. Римский философ-стоик Сенека (4 г. до н.э. - 65 г. н.э.) ожидал будущего роста знаний человека , когда писал, что "наступит день, когда потомки будут удивляться нашему незнанию вещей, которые тогда покажутся столь очевидными". Сенека, тем не менее, не ожидал, что новые знания приведут к улучшению человека, и оставался приверженцем теории вырождения.
Эпикурейцы отвергали идею золотого века. "Для них, - писал Бьюри, - самое раннее состояние людей напоминало состояние зверей, и из этого примитивного и жалкого состояния они трудом достигли существующего состояния цивилизации, причем не под внешним руководством или вследствие какого-то изначального замысла, а просто путем применения человеческого интеллекта". Цитируем эпикурейского философа Лукреция (99-55 гг. до н.э.):
Таким образом, время тянет вперед все и вся.
Постепенно входить в среду людей,
И разум возносит его к берегам света.
Ибо одно за другим люди видели
По мере того, как ум становится яснее, до тех пор, пока с помощью своих искусств
Теперь они достигли высшей точки.
Однако даже Лукреций и эпикурейцы не ожидали постоянного улучшения благосостояния людей и считали, что мир закончится в руинах. То, что произошло между их временем и наступлением всеобщей гибели, их не интересовало. Как и стоики, они были "философией смирения".
Или история - это цикл разрушения и обновления?
Теория мировых циклов процветала на протяжении всей античности. В индуизме мы сталкиваемся с бесконечным числом вселенных, которые как предшествовали нашей, так и последуют за ней. Цикл вселенского созидания и разрушения контролируется божеством по имени Кала, или Время. В буддизме, напротив, цикл разрушения и обновления происходит без вмешательства божества. В обеих религиях всеобщему разрушению обычно предшествует социальная деградация, а всеобщее обновление знаменуется возвращением добродетели и мира.
Эта теория цикличности человеческого общества была популярна и в Древней Греции, и в Риме. Спустя два столетия после Гесиода и Гомера греческий философ Платон (428/427-348/347 гг. до н.э.) утверждал, что эпохи Гесиода соответствуют вращению Земли - сначала в одну сторону, затем в другую. Во время первого вращения боги наблюдали за делами людей и удовлетворяли их потребности. По мнению Платона, в этот период наступил золотой век. Когда вращение Земли изменилось, боги предоставили людям самим управлять своими делами, что привело к предсказуемым катастрофическим результатам.
Некоторые пифагорейцы также принимали идею бесконечных вселенных, но считали, что каждая новая вселенная будет точно такой же, как и предыдущая (т.е. похищение Елены будет повторяться до бесконечности). То же самое можно сказать и о стоиках. По словам римского императора Марка Аврелия (121-180 гг. н.э.), разумная душа
обходит всю Вселенную и окружающую ее пустоту и осматривает ее очертания, выходит в безграничную протяженность времени, охватывает и осмысливает периодическое возрождение Целого и понимает, что те, кто придет после нас, не увидят ничего нового, как и те, кто пришел до нас, не увидели ничего более великого.
Полибий (200-118 гг. до н.э.), греческий историк, большую часть жизни проживший в Риме, использовал некоторые идеи Платона и Аристотеля об идеальной форме правления для разработки циклической теории политики, известной как анацикличность (от греч. ἀνακύκλωσις). Полибий различал три "благотворные" формы правления (монархия, аристократия и демократия), которые, по его мнению, были слабыми и неустойчивыми, и три "злотворные" (тирания, олигархия и ораторство), Монархия, аристократия и демократия), которые он считал слабыми и неустойчивыми, и три "злокачественные" формы правления (тирания, олигархия и охлократия), которые он считал деспотичными и поэтому нежелательными. Согласно современной интерпретации модели Полибия,
политические сообщества сначала управляются королями. В конце концов царская власть превращается в тиранию. Последний тиран свергается или вынужден делиться властью с аристократией. Аристократия вырождается в деспотичную олигархию. Иногда возникает независимая средняя экономическая прослойка - средний класс, hoi mesoi в аристотелевском понимании. Если этот средний класс укореняется, то возникает демократия. Со временем, однако, возникает плутократия, расслоение общества на богатых и зависимых. Надежды зависимых масс подпитывают обострение конкуренции между их политическими покровителями, превращая демократию в самовластие, которое, пожалуй, лучше назвать правлением демагогов. Турнир демагогов проходит среди все более узкого круга популярных лидеров до тех пор, пока не победит один чемпион, который вернет политическое общество к монархии в той или иной форме, завершив цикл.
Поэтому на фоне всеобщего хаоса и упадка древние ухватились за луч надежды - появление героя, настолько добродетельного, что он (а это всегда был мужчина) сможет, так сказать, повернуть время вспять и вернуть человечество к счастливым временам былых времен. В римской имперской пропаганде таким героем был Цезарь Август (63 г. до н. э. - 14 г. н. э.). В честь его правления Вергилий (70-19 гг. до н.э.) написал Четвертую эклогу, в которой писал: "Начинается новый великий цикл веков... Золотой век возвращается, и первенец его сходит с небес". Однако с неизбежной смертью каждого добродетельного героя мир вновь погружается в беззаконие. Не случайно, наверное, согласно одной из мифологических традиций, хаос - дитя Хроноса (т.е. времени).
Или мы вообще движемся к Судному дню?
Зороастрийцы разработали идею окончательного суда: день расплаты, когда нечестивые будут наказаны (а затем прощены), зло будет побеждено, а люди обретут бессмертие и смогут гармонично сосуществовать с создателем Вселенной Ахура Маздой и рожденным девственницей мессией Саошьянтом. Таким образом, в зороастризме мы сталкиваемся с концепцией финальной развязки, которая совершенно отлична от непрерывного процесса деградации или, тем более, непрерывного цикла смерти и обновления.
Судный день, или Яум ад-Дин, вновь появляется в иудаизме и, согласно одной традиции, предваряется приходом Мессии. Согласно другой традиции, каждый человек будет судим сразу после смерти. В Судный день "некоторые иудеи считают, что все будут воскрешены, чтобы их можно было судить, в то время как другие полагают, что воскреснут только те, кто морально хорош". Большинство мусульман считают, что после смерти душа попадает в Барзах -
