даже прикрыла глаза и потерлась попкой о твердый стояк.
— Да, вот так… Вот так… Ты горячая штучка, такая горячая, почему я не знал, что у Мамаева такая женушка? — зашептал на ухо Котов, облизывая мочку, посасывая ритмично. — Я слышал, что ты стерва-юристка, которая ставила всяких важных дядей раком, выигрывая громкие дела. Но не знал, что ты и сама не прочь постоять с оттопыренной задницей, умоляя тебя отыметь… О да… Ты хочешь на член, а твой дебил-муж не натягивает тебя, как следует… Давай я это сделаю. Я тебя трахну.
Наваждение пропало.
Мой муж никогда бы не сказал мне такие пошлости.
И пусть от этих грубых словечек в трусики просочились несколько капелек влаги, я не из тех дамочек, которые ради секса и простого желания потрахаться могут разрушить семью.
Я столько в это вложила… себя.
Нет, нельзя!
Но и вырваться тупо силой из объятий наглого Котова бы не вышло. Я расслабилась, запустила руку за спину.
— Помоги мне, глупенький, — шепнула хрипло.
Он с готовностью расстегнул ремень на брюках.
Мне лишь осталось двинуть молнию вниз и запустить руку ему в трусы.
Горячий, большой член лег в мою ладонь, задрожал от прикосновений.
Оооо… Какой.
Я сглотнула слюну, прогнав наваждение.
— Поласкай его как следует, приручи зверя… Получится? — уточнил взбудораженнным голосом.
— Тебе нравится?
Я провела кончиками заостренных ногтей по члену. Он отозвался, призывно пульсируя, дергаясь.
— Хватит меня дразнить, Даря…. Давай… Обопрись на колени на кровать, остальное я сделаю сам. Войду в твою сочную дырочку и растяну, как следует. Тебе понравится быть растянутой и оттраханной.
В голове творилось черт знает что. Еще и из соседней спальни, которая была гостевой, начали доносить охи и стоны, шлепки сочных тел. По повизгивающим крикам я узнала одну из приглашенных на вечер. Скорбящая, очень скорбящая вдова… До сих пор утешается молодыми мальчиками из своей охраны, видимо и сейчас ее пялил тот короткостриженный накачанный парень. Не любила эту дамочку Илону… Бесстыжая особа, но сорила деньгами и обладала связями.
— Ты погляди, нам еще и подыгрывают, можешь не стесняться и постонать, — предложил Котов, поглаживая мой зад и стягивая трусики.
Еще немного.
Пытка какая-то… Стоять вот так и сходить с ума…
Не выдавать своих намерений, а потом…
— Кх… Уууу…. Бля… Сука-сука, убери. Убери… — заматерился Котов, дернувшись.
— Ты сейчас совсем без яиц останешься, — прошипела я, вонзив ноготки.
Мягкая кожу, большие, горячие яички…
Беззащитные.
— Повредишь, тварь…
— Напиши на меня заявление! — царапнула еще.
И только когда Котов полностью убрал руки с моего тела, отпустила.
— Ты расцарапала мои яйца… — произнес он потрясенно.
***
Кот
Несколько лет назад я дико ржал над своим другом — Савелием Волковым, когда его свидание обернулось несколькими швами на травмированном заде.
Видимо, Волк реально изменился и все свои грешки замолил, иначе бы карма не сыграла на его стороне и не вернула мои же шутки вот таким садистским способом.
Я ржал над задницей Волкова, но сам едва спас собственные яйца из когтей хищницы. О, блять, как сука больно… Что она, блять. такое… Реально, стерва! Теперь я понимаю тех, кто опасался перейти Дарине Евгеньевне дорогу. Если она так же цепко за дела хваталась, мужчины уходили не просто с поцарапанными яйцаи. Боюсь, она под самый корень мошонки к херам срезала и давила их острыми шпильками.
Ебааааать… Теперь и с другой телкой не трахнешься!
Я с трудом заправил хозяйство в трусы. Боль еще полосовала меня, Дарина же отошла, успела набросить на тело шелковый халат и завязывала пояс, смотря на меня.
Глаза блестели, ноздри трепетали.
Она завелась от моих слов. Схватка только подстегнула это…
— Завелась? — уточнил я хрипло. — Не говори “нет”. Давай честно.
— Какая разница? Твоему члену это не достанется…
Так, значит, у нас война.
Никто белый флаг не выбросит. Держись, фурия…
— У нас ужин.
— Завтра, — подтвердила.
— Уже?
— Да. Потому что до завтра твои расцарапанные яйца не заживут и ты не сможешь ко мне подкатывать.
За стеной началась долбежка. Баба уже не покрикивала, а просто стонала, кровать билась об стену. О нет, я бы Фурию так в первый раз не долбил. Я бы заставил ее течь, изнемогая от желания и просто заливал ее тело спермой, а она бы ерзала и подставлялась, умоляя…
— Значит, до завтра.
— До завтра.
— Один поцелуй.
— Что?
— Один поцелуй. Меняю долгий белый танец на один поцелуй.
— Всего один. Короткий поцелуй. И после ужина ты больше не будешь меня доставать.
— Согласен.
— Целуй! — разрешила царственным кивком.
Я подошел к ней, расцарапанные яйца ныли. Дарина была настороже, но когда я потянулся к ее губам своими, немного вниз опустила ресницы. В глазах сверкнуло торжество. Она решила, что битва осталась за ней.
И я… Я позволил ей так думать, а потом сделал то, что она никак не ожидала…
Глава 7
Дарина
“Поцелует меня и уползет зализывать раны!” — подумала я.
Ибо с расцарапанными яйцами даже ходить сложно сложно, не то, чтобы танцевать!
И Котов, действительно отправился зализывать.
Но только не свои раны, а… меня.
Я и ахнуть не успела, как он пропал из моего поля зрения. Просто вжух — и его нахального лица нет на уровне моих глаз.
Его лицо напротив низа моего живота, а руки нахально раздвинули халатик. Котов прижался ртом к моей плоти и куснул, всосав, прямо через тонкие трусики.
Я ойкнула и дернулась. Напряженный бугорок плоти импульсивно отозвался на такие дерзкие прикосновения.
— Что ты творишь? Уйди! Немедленно! — зашипела я.
Пыталась держать себя так, чтобы тело не вело.
Потому что завелась и от мыслей, и от фантазий, и от перепалки.
Давно не было хорошего, толкового противостояния, а они меня всегда заводили. После очередной сложной победы я могла сутки не вылезать из постели, доводя до изнеможения своего мужчину.
И теперь этот Котов.
Его большой рот, сочные губы, острые, белые зубы, покусывающие плоть игриво, будто котик грыз меня немного.
Котик хочет кушать киску, пронеслось пошленькое в моей голове, а этот… не котик, но здоровущий, наглый Кот, которого даже поврежденные яйца не остановили от посягательств, пригрозил мне:
— Укушу, блять, — сомкнул зубы на клиторе, прямо через ткань.
Ааааа…
То ли аааай, то ли аааааах…
Я еще
