была зарплата. Проще говоря, я просто такой, какой я есть.
Я практически слышал, как скрипят мои кости, когда медленно вставал, шаркал к окну и отдергивал занавеску. За ночь выпал еще один фут снега, и он все еще продолжал идти. Мы ожидали, что в Северной Британской Колумбии будет холодно, но это было нечто запредельное. Это была самая холодная весна за все время наблюдений. Когда не было дождя, шел снег, а переменчивый северный ветер пробирал до костей.
Было время, когда в 01:00 по крыше над моей кроватью хлестал сильный дождь, чтобы разжечь во мне дикаря. Я воспринимал неприятную погоду как дразнилку. Она рассеивала туманную дымку сна и зажигала фитиль. Чем сильнее шел дождь или снег, тем дольше я бежал, потому что знал: никто и никогда не сделает что-то настолько поганое, если не будет вынужден. Одними из моих любимых пробежек всех времен были двадцатиметровые забеги вдоль озера Мичиган во время печально известных чикагских зим, но это было давно.
Я взглянул на Киш, которая уютно устроилась и крепко спала. Технически я не должен был являться на базу до 08:00, а кровать так и манила меня обратно в свои объятия, поэтому я снова повернулся к окну и стал наблюдать за падающим снегом. Мне показалось, что ад замерз на хрен, и это был мой сигнал. Я облачился в термокофту, обычные беговые шорты, надел шапочку, надел пару перчаток с подогревом и вышел на девятимильную пробежку.
Я не хотел. Боль в левой ноге по утрам была средневековой, но у меня не было никакой свободы действий. У меня больше не было собственного расписания. Последние семь лет я мог тренироваться, когда хотел. Я мог планировать все остальное в соответствии с моими пробежками и тренировками в спортзале, чтобы оптимизировать свою физическую форму и производительность. Теперь же я снова был солдатом и не мог позволить себе явиться на базу в таком состоянии.
Эти ранние утренние пробежки были обязательны для сорокасемилетнего новичка, потому что почти всем остальным в моем классе новичков было около двадцати лет. Большинство из них были родом из глубинки Канады и шесть месяцев в году играли в хоккей. Они отказались от участия в Generation Soft, и некоторые из них были чертовски настроены на борьбу со мной всеми силами. Я это уважал, но если ты придешь за короной старого руководителя, то получишь отпор.
Это значит, что неважно, что мое тело не может восстановиться так же, как их. Неважно, что я должен был есть более чистую пищу, делать растяжку утром и вечером и уделять первостепенное внимание восстановлению. Неважно, что мне придется меньше спать, потому что в любом проклятом дне есть только столько часов. Если это требовалось, я был готовым воином.
Волевые воины не ищут оправданий. Человеку свойственно отговаривать себя от трудного или неудобного дела, но мы знаем, что оно не подлежит обсуждению. Есть много людей, которые готовы записаться в армию или полицию, устроиться на работу или поступить в колледж или аспирантуру, потому что они ожидают ощутимой и своевременной отдачи от своих вложений. Воины идут на это не ради денег или льгот. Это все подливка. Даже если бы я был на мели, я бы нашел способ заплатить ВМС США, чтобы стать "морским котиком". Никто не вербовал меня в Форт-Сент-Джон, и я потерял деньги, согласившись на эту работу. Но готовые воины сами ищут себе задания и платят за них любые деньги. Я хотел делать эту гребаную работу, и точка.
Было холодно, и я чертовски болел, но моим синякам и этой мерзкой погоде было наплевать на меня, и будьте уверены, это чувство было взаимным. Потому что меня не устраивало просто приходить в надежде закончить школу. Когда вы находитесь на более старшей стороне возрастного спектра, вы часто получаете больше похвалы, чем заслуживаете, за то, что просто пришли сделать что-то физически сложное. Никто не ожидает от вас многого, и возникает соблазн выступить в соответствии с этими заниженными ожиданиями. Прийти - это важный первый шаг, но если вы планируете прийти, то можете и показать себя во всей красе.
Еще ничего не было расчищено. Я пробирался по пороше на центральных улицах, чтобы добраться до шоссе, где бежал по свежим, слякотным следам шин, оставленным пикапами и большими грузовиками. Форт-Сент-Джон населяют люди, которые рано встают, работают на местных ранчо, в нефтегазовой промышленности или в бескрайних еловых и северных сосновых лесах, и им нравится таскать задницу по этому обледенелому шоссе.
Мои ноги быстро онемели, а снегопад усилился до состояния, близкого к метели. Снег и лед облепляли мое лицо, когда я, щурясь, выбегал на встречную полосу движения. Часто мне приходилось уходить с середины дороги в безопасное место на обочине, где снег был глубже, и всякий раз, когда мне удавалось мельком взглянуть на водителя, я находил вдохновение в их расширенных от удивления глазах и шокированных выражениях лиц, наблюдавших, как я материализовался из снежной бури, словно существо из другого мира, от меня струился ореол пара. Казалось, все они задавали себе один и тот же вопрос: "Он сошел с ума или это самый целеустремленный ублюдок, которого я когда-либо видел?"
Каждый след на этом шоссе и каждая улица, по которой я бежал, принадлежали мне. Больше никто в городе не ходил пешком. Большинство новичков еще спали. Но в свои сорок семь лет, после всего, чего я добился, я все еще получал те же самые взгляды, что и в двадцать с небольшим лет. И это освещало меня как факел.
Мои травмы больше не имели значения. Боль, которая ждала меня на тренировке новичков всего через несколько часов, не имела для меня никакого значения. Мое тело разогревалось, а разум снова превращался в чертовски твердый чугун. Потребовалось почти девять миль, но дикарь был готов к любым планам сильных мира сего.
Два самых быстрых бегуна в классе, когда дело доходило до коротких дистанций, были парень, которого я называл Префонтеном (ПФ), и другой по прозвищу Хард Чарджер (ХК). Обоим было по двадцать с небольшим, и в первый же день тренировок, когда мы проходили ряд фитнес-тестов, они обошли меня в спринте на полторы мили. Никто еще не знал, что я всего девять месяцев как перенес операцию с пластиной в ноге. И что мое время - 8:25 - всего на пятнадцать секунд меньше моего личного рекорда, установленного, когда я еще подростком служил в ВВС. Я был
