льет дождь и я пробую новый портативный "Ремингтон", какой у тебя шанс? Возможно, именно поэтому ты получишь две партии чулок. Ты их заслужила.
Ваш
Папа
Его критические замечания в адрес правительства касались вопросов, непосредственно связанных с торговлей и финансами: например, акциз на соль или правовой статус Банка Альянса, а также его bête noir - стоимость рупии. Он сказал Ивонне, что предложенная ревальвация принесет выгоду его семье, но будет противоречить национальным интересам Индии, поэтому он решительно выступает против нее. Он не согласился с ее мнением, что слишком много воевал с вице-королем, и утверждал, что в основном воевал с министерством финансов. Его критические замечания не всегда находили отклик в СМИ и в Ассамблее. В письме, написанном в газету The Times of India, утверждается, что сэр Виктор и другие члены его лоббистской группы, Индийской валютной лиги, просто действовали от имени владельцев мельниц. В письме высмеивается так называемая симпатия Виктора к индийским сельхозпроизводителям и утверждается, что эти "хлопковые магнаты в прошлом делали все, что было в их силах, чтобы вырвать у бедных сельхозпроизводителей как можно больше денег". Та же газета раскритиковала "жалкий вид сэра Виктора Сассуна в Палате представителей.... Он настоял на том, чтобы занять свое место в серой шляпе" - театральный жест, призванный подчеркнуть "нелепую неопределенность Ассамблеи".
Виктор вышел из Ассамблеи в конце 1923 года, но вернулся на второй трехлетний срок после того, как лорд Рединг покинул Индию в 1926 году. Он не доверял движению Свадеши, которое верило в самоуправление Индии и призывало покупать товары индийского производства, а не британский импорт, а также сомневался в Махатме Ганди и его тактике. Несмотря на то, что забастовки на его фабриках раздражали его и делали нетерпеливым, он был склонен слишком упрощать причины недомогания Индии. Он был убежден, что все проблемы исходят от коммунизма, который практически захватил профсоюзное движение в Бомбее благодаря помощи из-за рубежа, а его противники живут в страхе перед собственной жизнью.
В отличие от компании David Sassoon & Co., которая постепенно уходила из Индии, деятельность E. D. Sassoon в период с 1914 по 1924 год характеризовалась значительным увеличением не только количества ткацких станков, но и инвестиций в оборудование и фабрики. После этого начались проблемы. На собрании акционеров фабрики E. D. Sassoon было принято решение о сокращении капитала и прав держателей обыкновенных акций. Крики "Позор, позор!" сопровождали выход из зала собрания некоторых акционеров, недовольных тем, как руководство управляет компанией. Один из индийских акционеров сказал Виктору: "Сассуны были раджами Индостана, и люди им доверяли", но он утверждал, что схема председателя совета директоров была просто защитой тех, кто имел привилегированные акции - семьи Сассун. Поскольку конкуренция росла как в Индии, так и за рубежом (в основном в Японии), Виктор неоднократно бил тревогу в Ассамблее. В конце 1927 года он предвидел войну за демпинг между Индией и Китаем; он утверждал, что власти Индии относятся к мельничной промышленности с пренебрежением и серьезно рискуют, поступая таким образом. Он сравнивал отрасль с "раненым, лежащим на дороге" и предупреждал, что если не защитить условия, то отрасль сильно пострадает.
Еще одной серьезной проблемой не только для хлопковой промышленности, но и для всей индийской экономики стал рост коммунальных беспорядков в период с 1924 по 1930 год. Многие из них были вызваны межрелигиозными инцидентами между мусульманами и индуистами и быстро распространились по значительной части страны, нарушив работу предприятий. Индусско-мусульманские беспорядки усилились с начала 1890-х годов, чему способствовало распространение телеграфа и газет по всей Индии, разносивших новости о беспорядках, которые, в свою очередь, провоцировали новые акты мести. Всякий раз, когда вспыхивала межобщинная напряженность, зачастую связанная с религиозными праздниками мусульман или индусов, британцы оказывались в безнадежной ситуации, пытаясь установить мир и сосуществование между двумя доминирующими религиозными группами.
В то время как хлопковая промышленность испытывала трудности, опиумный бизнес находился в своей завершающей стадии. Записка, направленная Э. Д. Сассуну в 1924 году из брокерской фирмы Samuel, Samuel & Co. (еще одна торговая группа, основанная в 1878 году и зарегистрированная в 1907 году), весьма поучительна. К офису Сэмюэла в южной Маньчжурии обратилось правительство Квантуна, управляющее территорией, переданной в аренду и контролируемой Японией, с просьбой поставлять им индийский опиум, а Сэмюэл, в свою очередь, спросил Э. Д. Сассуна, могут ли они его поставлять, "предположительно по той же схеме, что и персидский опиум, поставляемый вами в наш тайбэйский офис". Опиум был основой бизнеса Сэмюэла на Тайване и, в меньшей степени, в южной Маньчжурии. К сожалению, ответа на этот запрос нет, но очень сомнительно, что Э. Д. Сассун в то время имел какой-либо доступ к индийскому опиуму, если только у него не было каких-то непроданных запасов.
Несмотря на все эти экономические и политические проблемы, Виктор, настоящий bon vivant, умел наслаждаться роскошью и предаваться своим увлечениям. Его любовь к скачкам не знала границ. После смерти отца он купил десятки лошадей у индийского хлопкового магната, чей бизнес стал жертвой экономического спада, и построил для их тренировки частный ипподром в Пуне стоимостью более 110 000 фунтов стерлингов. В то время, когда фабрики с трудом платили своим работникам, больницы накапливали долги, а школы закрывались из-за нехватки средств, это было неоправданной экстравагантностью, которую газета The Times of India назвала "абсурдной и достойной сожаления". Однако его это не остановило, и скачки проводились там каждую среду и субботу. Всякий раз, когда он был в городе, он приезжал на трассу из своего бунгало в Пуне, названного Евой, на большом желтом автомобиле с индивидуальным номерным знаком "EVE1". Однако главный приз был в Англии, и он шутил, что "есть только одна гонка, превосходящая евреев, и это Дерби". Он был близок к этому в 1927 году, когда его обошел его друг Фрэнк Керзон, и в дальнейшем выигрывал его четыре раза. Как и его предшественники, расходы на досуг он уравновешивал филантропией, и в том же году, когда он построил ипподром, он создал фонд в шестьсот тысяч рупий (примерно половина стоимости его поблажек) для распределения среди местных благотворительных организаций в Индии.
Виктор регулярно устраивал ужины у себя дома и тщательно продумывал план рассадки гостей. Пример одного плана ужина 1927 года.
Личные дневники Виктора свидетельствуют о суматошном сочетании деловых и политических обязанностей, которые еще больше осложнялись длительными путешествиями. Он совершал как минимум один роскошный круиз в год и заранее, как и другие пассажиры первого класса, получал от лайнера буклет с подробным описанием маршрута и именами
