лица свои к востоку или к западу, но праведность в следующем: Кто верует в Бога, и в Последний день, и в ангелов, и в Книгу, и в пророков, и кто из любви к Богу дает из своего богатства своим родственникам, сиротам, бедным, странникам и нищим, и для освобождения пленных, и кто соблюдает молитву... и, заключив завет, исполняет свой завет, и кто терпелив в невзгодах и лишениях и во время насилия: таковы праведники, таковы верующие в Господа! (ii, 177).
V. ИСТОЧНИКИ КОРАНА
Как стиль Корана основан на стиле древнееврейских пророков, так и его содержание во многом является адаптацией иудейских доктрин, сказаний и тем. Коран, который порицает евреев, - это самая искренняя лесть, которую они когда-либо получали. Его основные идеи - монотеизм, пророчество, вера, покаяние, Страшный суд, рай и ад - кажутся иудейскими по своему происхождению, даже по форме и одежде. От иудаизма он отличается главным образом тем, что настаивает на приходе Мессии. Мухаммед откровенно сообщает о современных обвинениях в том, что его откровения были "ничем иным, как мошенничеством, которое он сфабриковал, и другие люди помогали ему в этом,... диктуя ему утром и вечером" (xxv, 5; xvi, 105). Он великодушно признает еврейские и христианские Писания богооткровенными (iii, 48). Бог дал человеку 104 откровения, из которых сохранились только четыре: Пятикнижие Моисею, Псалмы Давиду, Евангелие Иисусу, Коран Мухаммеду; кто отвергает хоть одно из них, тот, по мнению Мухаммеда, неверный. Но первые три настолько испортились, что им больше нельзя доверять, и теперь их заменяет Коран.29 Было много вдохновенных пророков - например, Адам, Ной, Авраам, Моисей, Енох, Христос, но последний и величайший - Мухаммед. От Адама до Христа Мухаммед принимает все повествования Библии, но иногда изменяет их, чтобы спасти божественную честь; так, Бог на самом деле не позволил Иисусу умереть на кресте (iv, 157). Пророк утверждает, что согласие Корана с Библией является доказательством его божественной миссии, и интерпретирует различные библейские отрывки30 как предсказание его собственного рождения и апостольства.
От сотворения мира до Страшного суда он использует еврейские идеи. Аллах - это Яхве; Аллах - это сокращение от аль-ллах, старого бога Каабы; родственное слово использовалось в различных формах в разных семитских языках для выражения божественности; так, евреи использовали Элохим, а Христос на кресте обращался к Илаю. И Аллах, и Яхве - боги сострадания, но они также суровые и воинственные божества, способные на многие человеческие страсти и решительно не желающие иметь другого бога, кроме них. Шма' Йисраэль из иудейского ритуала, утверждающая единство Бога, повторяется в первой статье мусульманской веры - "Нет бога, кроме Аллаха". Коранический рефрен о том, что Аллах "милостив и сострадателен", перекликается с той же часто повторяющейся фразой в Талмуде.31 Обозначение Аллаха как Рахмана, милосердного, напоминает о том, как в талмудическую эпоху раввины использовали Рахмана для обозначения Яхве.32 Талмуд любит говорить: "Святой, благословен Он"; мусульманская литература следует за ним, часто повторяя слова: "Аллах" (или "Мухаммед"), "благословен Он". По-видимому, евреи, познакомившие Пророка с Библией, также передали ему отрывки из Талмуда; сотни отрывков в Коране повторяют Мишну и Гемары.33 Учения Корана об ангелах, воскресении и рае следуют скорее за Талмудом, чем за Ветхим Заветом. Истории, составляющие четвертую часть Корана, можно отнести к агадическим (иллюстративным) элементам Талмуда.34 Там, где повествования Корана отличаются от библейских рассказов (как, например, в истории об Иосифе), они обычно согласуются с вариантами, уже существовавшими в агадической литературе домусульманских евреев.35
Из Мишны и Галахи - устного закона евреев - Мухаммед, по-видимому, почерпнул многие элементы ритуала, даже мельчайшие детали диеты и гигиены.36 Церемониальное очищение перед молитвой предписывается, а руки можно мыть песком, если нет воды, - точно по раввинской формуле. Иудейский институт субботы понравился Мухаммеду, и он перенял его, сделав пятницу днем молитвы для мусульман. Коран, как и Моисеев закон, запрещает есть кровь, плоть свиней и собак, а также любого животного, которое умерло само, было убито другим животным или принесено в жертву идолу (v, 3; vi, 146); Коран, однако, разрешает есть верблюжью плоть, которую запретил Моисей, но которая иногда была единственной доступной плотской пищей в пустыне. Мусульманский метод поста следует древнееврейскому образцу.37 Раввины предписывали евреям молиться трижды в день, обратившись лицом к Иерусалиму и Храму, и припадать лбом к земле; Мухаммед адаптировал эти правила к исламу. Первая глава Корана, которая является основной молитвой ислама, по сути, является иудейской. Прекрасное приветствие на иврите - Шолом алейхем - параллельно благородному "Мир вам" ислама. Наконец, талмудический рай, как и коранический, - это рай откровенно физический, а также экстатически духовный.
Некоторые из этих элементов вероучения и практики могли быть общим наследием семитов; некоторые из них - ангелы, дьяволы, сатана, рай, ад, воскресение, Страшный суд - были заимствованы евреями из Вавилонии или Персии, а из Персии могли перейти непосредственно в ислам. В зороастрийской, как и в магометанской, эсхатологии воскресшие мертвецы должны пройти по опасному мосту через глубокую пропасть; злые попадают в ад, добрые - в рай, где они наслаждаются, помимо прочих благ, обществом женщин (хари), чья красота и пылкость будут длиться вечно. К иудейской теологии, этике и ритуалам, а также персидской эсхатологии Мухаммед добавил арабскую демонологию, паломничество и обряд Каабы, и получился ислам.
Его долг перед христианством был еще меньше. Если судить по Корану, он знал христианство очень плохо, его Писание - только из вторых рук, его богословие - в основном в персидско-несторианской форме. Его искренняя проповедь покаяния в страхе перед грядущим Судом имеет христианский оттенок. Он путает Марию (евр. Мириам), мать Иисуса, с Мириам, сестрой Моисея, и, введенный в заблуждение растущим поклонением Марии в христианстве, считает, что христиане смотрят на нее как на богиню, образующую троицу с Отцом и Христом (v, 116). Он принимает несколько неканонических легенд об Иисусе и рождении Девы Марии (iii, 47; xxi, 91). Он скромно признает чудеса Иисуса, но не претендует на такие способности для себя (iii, 48; v, 110). Как и докетизм, он считает, что Бог поставил фантом вместо Христа на кресте и вознес Его на небо невредимым. Однако Мухаммед не стал делать Иисуса Сыном Божьим. "Далеко от трансцендентного величия Аллаха, чтобы у него был сын" (iv, 171). Он умоляет "людей Писания" "прийти к соглашению между нами и вами, что мы не будем поклоняться никому, кроме Аллаха" (iii, 64).
В целом, несмотря на то, что Мухаммед осуждал близость с ними, он хорошо относился к
