по крайней мере, подчиненную роль в богослужении, но функции Нефертити в культе Атена были равны функциям ее мужа. Интригует то, что "Великий гимн" изначально сосредоточен на женском теле, на том, что питает и поддерживает нерожденную жизнь внутри него. В нем даже описывается процесс родов: "Когда он выходит из утробы, чтобы дышать, / в день его рождения, / Ты широко открываешь его рот, / Ты обеспечиваешь его потребности". Хотя Атен становится все более трансцендентным богом, здесь он показан как рождающий в деталях, которые регистрируют опыт. И "Великий гимн" заканчивается обращением к Нефертити, "великой царице", "Владычице двух земель, / Нефернефру-Атену-Нефертити, живущей вечно".
Революция в искусстве, произошедшая в Ахетатене, напоминает о тесной связи между искусством и религией как союзными формами формирования смысла. Обращаясь к прошлому, мы склонны проецировать наши нынешние идеи и категории на общества, которые почти наверняка не признали бы их. Различие между искусством и религией - подразумевающее, что искусство может быть отделено от религии, а религия от искусства - является одной из таких проекций. Революция в Ахетатене показывает, что в далеком прошлом, да и во многих современных обществах, создание смысла - это упражнение в ориентации, которое включает в себя фундаментальные вопросы, выходящие за рамки четко разграниченных областей искусства и веры.
Революция Ахетатена закончилась почти так же внезапно, как и началась. Нефертити и Ахенатен были больше заинтересованы в строительстве своего нового города, поклонении своему новому богу и создании новых скульптур, чем в сохранении своей империи. Все более отчаянно нуждаясь в военной помощи, их вассалы писали им со всего региона, часто на аккадском языке, который в то время был лингва франка на Ближнем Востоке, и на глиняных табличках с использованием клинописи. Старые враги в Фивах, должно быть, использовали пренебрежение к империи в своих интересах.
Вдобавок к этому давлению пришли болезни. Туберкулез, малярия и другие неназванные болезни были эндемичными в Египте, что стало результатом концентрированного городского образа жизни. Существует даже предположение, что решение Нефертити и Ахенатена основать новый город было попыткой спастись от этих болезней. Но болезни последовали за ними, и вскоре их город тоже был подвержен им. Нефертити и Ахенатен, несмотря на эти бедствия, остались верны своей клятве никогда не покидать новый город. Когда Ахенатен умер, его торжественно похоронили, а тело сохранили в царской гробнице, построенной специально для этой цели. Его разрыв с прошлым не был абсолютным, и он думал о вечности в традиционном ключе. Возможно, он даже представлял себе, что его город после основания будет перестроен на более постоянной основе.
Как всегда после смерти фараона, преемственность имела решающее значение. Преемниками Ахенатена были два очень недолговечных фараона, каждый из которых правил менее года, и есть некоторые предположения, что Нефертити могла быть одним из них. Большая стабильность была обеспечена только тогда, когда сын Ахенатена, Тутанхатен, будучи еще ребенком, занял трон под руководством высокопоставленного писца и администратора Ая (который позже сам вступит на престол).
Но стабильность требовала разрушения всего, что создали Нефертити и Ахенатен. Тутанхатен изменил свое имя на Тутанхамон, чтобы показать, что он отказывается от новой веры своего отца и возвращается к богу Амуну. Более того, он перенес двор и все, что к нему относилось, обратно в Фивы. Он не зашел так далеко, чтобы полностью объявить культ Атен вне закона, и его собственная гробница, впечатляюще обнаруженная в начале двадцатого века, даже содержала изображение Атена, как бы в память о необычном эксперименте его отца. Но для всех намерений и целей эра Атена подошла к концу.
С уходом двора становилось все меньше причин для жизни на этом суровом пустынном плато, и поэтому город Ахетатен постепенно был заброшен. Это, безусловно, относилось и к Тхутмосу, который зависел от царского покровительства. Он не спешил уходить, но тщательно выбирал, что взять с собой, а что оставить. Гипсовые слепки его незавершенных работ были бесполезны, их не нужно было перевозить с большими затратами в Фивы или Мемфис. Все незаконченные или готовые скульптуры и рельефы Ахенатена и его бога теперь были устаревшими; они тоже были оставлены.
То же самое произошло и с прекрасной моделью бюста Нефертити. Больше Тутмос не показывал своим ученикам, как использовать точный пальцевый метод измерения пропорций с помощью этого бюста, и не демонстрировал, как добавить глаз к его лицу. Чтобы почтить годы своей службы двум революционным королям, он аккуратно поместил все эти статуи в кладовую и запечатал ее стеной. Двор мог покинуть город и все, за что он стоял, но Тутмос не хотел, чтобы мародеры осквернили остатки его ручной работы. И там, в запечатанной кладовой, бюст остался, защищенный от вмешательства. В какой-то момент деревянная полка, на которой стоял бюст Нефертити, разрушилась, и бюст упал на землю, где его постепенно покрыл ил, принесенный Нилом. К счастью, ил сохранил бюст в течение следующих трех тысяч лет, пока Эс-Сенусси своими большими, но осторожными руками не очистил его от ила, перевернул бюст и с изумлением посмотрел на него.
Избавиться от прошлого не так-то просто, даже если мы продолжаем пытаться. Прошлое лежит под землей, иногда тысячи лет, и ждет, когда его снова откопают.
НЕ ИМЕЙ ДРУГИХ БОГОВ ПРЕДО МНОЮ
Египетские правители и писцы не обращали особого внимания на людей, живших на периферии их империи. Иначе обстояло дело: различные группы полуоседлых пастухов знали, что их судьба тесно связана с судьбой их египетских владык. Одна из таких групп, в частности, рассказывала историю своего народа, в которой Египет играл далеко не последнюю роль. В этой истории рассказывается о пастухе по имени Иосиф, сыне Иакова, который был продан в Египет в качестве рабского работника. Добросовестный и трудолюбивый работник, он сумел подняться в административном аппарате империи и в итоге занял один из самых высоких постов в стране. Благодаря своему тщательному управлению ресурсами он привлекает внимание фараона (безымянного).
Использование Иосифом системы хранения поразительно, потому что исторически верно, что Египет извлек выгоду из революции в области хранения. В основе этой революции лежало сельское хозяйство, которое позволило людям оседать и тесниться в городах. Нил, который снабжал Египет не только водой, но и богатыми питательными веществами поймами, идеально подходил для этого нового образа жизни.
Хранение зерна и других продуктов питания сделало возможным другой вид хранения, а именно богатства. Кочевые народы были сравнительно эгалитарными. Хотя у них были свои вожди, различия в богатстве ограничивались тем, что люди могли нести на спине или на лошади
