него автограф. Люди говорили ему, что он похож на голливудского актера Адольфа Менжу.
Однако сегодня никто не смел препятствовать его продвижению к вращающейся двери. Замок на Бунде подвергался штурму, и его владыка явился проверить целостность укреплений.
Выйдя на улицу, он стал обходить здание по периметру, притягивая взгляд к узким гранитным ребрам, разделявшим колонны стройных окон на фасаде здания. На уровне улицы колоннада вестибюля отеля и торговый пассаж на первом этаже доходили до конца Нанкин-роуд. Следующие три этажа занимали корпоративные подразделения Sassoon House, среди которых.
E.D. Sassoon & Co., штаб-квартира частной банковской и торговой компании, которая была краеугольным камнем бизнеса семьи на Дальнем Востоке. Далее располагался сам отель Cathay: 215 номеров и сьютов на пяти этажах, каждый с отдельной ванной комнатой. На верхних этажах для гостей был отведен целый уровень для ужинов и танцев. В передней части здания, ближе к набережной реки, из крыши выходили первые три яруса башни: гриль-башня в китайском стиле, банкетный зал в якобинском стиле и пентхаус, из которого он только что спустился. Сверху возвышалась пирамидальная крыша из серебристой меди, завершающаяся смотровой площадкой на высоте 202 футов над уровнем улицы, предназначенной для наблюдателей Шанхайской пожарной команды.
Кому-то Cathay показался причудливым воплощением китайской ракеты в стиле ар-деко. Сэру Виктору его гранитные обтекаемые формы напомнили аэродинамические седаны, сами силуэты которых навевали мысли о скорости, в последнее время появившиеся в Америке. Он прекрасно контрастировал со своими соседями, берегами и набережными Бунда, ржавые угловые камни и коринфские колонны наводили на мысль о неподвижности, традициях и солидности капитала и империи.
В качестве условия строительства Cathay сэр Виктор убедил муниципальный совет разрешить ему выпрямить "собачью ногу" Нанкин-роуд. Южный периметр здания сужался к северному краю, который шел по диагонали вдоль Цзиньки-роуд, так что две стороны сходились почти в одной точке у фасада отеля на берегу реки. С воздуха Cathay образовывал плоскодонную, но вполне читаемую букву "V".
Не случайно именно так сэр Виктор подписывал свою корреспонденцию. Позже, в том же году, подпись дополнит огромный жилой комплекс, который он строил для размещения своих сотрудников. Когда он будет закончен, его извилистый фасад образует стилизованную букву "S" на дальнем берегу ручья Сухоу. Читая слева направо, пассажир гидросамолета над Бундом видел бы буквы "V" и "S", вшитые в самые волокна Шанхая. Сэр Виктор Сассун стал бы первым человеком в истории, который вписал свои инициалы в целый город. Это была подходящая эмблема для человека, получившего большую часть своего состояния от производства хлопка.
Всего пятью годами ранее скептики говорили ему, что на берегах реки Вангпу никогда не вырастут настоящие небоскребы. В Шанхае вековая грязь уходила вниз, местами на тысячу футов. Инженеры сэра Виктора решили эту проблему, погрузив 1600 свай, изготовленных из бетона и дугласовой пихты, доставленной с побережья Орегона, на глубину шестидесяти футов в ил. На сваях располагался бетонный понтон, на вершине которого возвышалась железобетонная конструкция Sassoon House. Таким образом, Cathay стал единственным отелем в мире, где постояльцы дремали на гигантском плоту, свободно плавающем в полужидкой аллювиальной грязи.
Взрыв на реке стал первым настоящим испытанием для конструкции. Судя по всему, оно было пройдено: продолжая осматривать колоннаду, сэр Виктор не обнаружил в граните ни одной трещины. "Архитектор Туг Уилсон хорошо выполнил свою работу.
Проходя дальше по восточной стороне здания, сэр Виктор был вынужден не отрывать глаз от улицы. В лучшие времена место, где Нанкин-роуд сворачивает на набережную Уангпу была хаотичной. Здесь изуродованные нищие выпрашивали копперы, а рикши промышляли торговлей, а электрические трамваи прокладывали себе путь сквозь толпы. Теперь, выйдя на Бунд, набережную реки, которая изгибалась так же элегантно, как лезвие кирпана сикхского полицейского, он увидел столпотворение.
Над водой дым от взорванной шахты возле Идзумо рассеивался в зимней дымке. Между арками Садового моста, перекинутого через ручей Сучоу, на Бунд хлынул непрерывный поток людей. Прибытие японцев явно вызвало панику на другой стороне ручья в Хонгкью. Потные кули толкали телеги с огромными деревянными колесами, нагруженные содержимым целых семей. Дети в мягких хлопчатобумажных куртках прижимали к груди тряпичных кукол и игрушечные паровозики, а самые маленькие колыхались и раскачивались в корзинах, которые свисали с шестов через плечи старших братьев. Один старик нес птичью клетку, другой - дедушкины часы. В ту зиму из-за наводнения на Янцзы китайские районы города уже заполонили бездомные крестьяне. Международное поселение снова должно было стать пристанищем для самых отчаянных беженцев Китая.
Сэр Виктор расположился на углу гостиницы, у конца колоннады Нанкинской дороги, расставил ножки штатива на асфальте и прикрутил кинокамеру. Как раз в тот момент, когда зажужжал мотор и он начал поворачивать объектив, чтобы снять панораму, послышался винтовочный выстрел. В футе над его головой разбилось оконное стекло.
Будь он проклят, если кто-то не стрелял в него.
Поспешно сложив штатив, он направился к ближайшему входу в отель. Швейцар, обученный не пропускать экскурсантов и бездельников, сначала загородил вращающуюся дверь рукой в перчатке. Покраснев, он отвесил глубокий поклон, когда босс направился к лифту, который доставил его в офис на третьем этаже.
В доме Э.Д. Сассуна сэр Виктор достал из письменного стола служебный револьвер, который хранился у него со времен Великой войны, и положил его в сумку.
Пояс и велел секретарше вызвать машину и водителя. Никто не собирался стрелять в него перед домом, который он построил. Возможно, японцы и решили бы сыграть грубо, но у шанхайского Международного поселения были свои ресурсы.
Сэр Виктор провел этот день в постоянном движении, осматривая оборонительные сооружения по периметру поселения, делая снимки и общаясь с солдатами Добровольческого корпуса. После взрыва, потрясшего Катай, муниципальный совет объявил чрезвычайное положение и назначил бригадного генерала Джорджа Флеминга главнокомандующим. Шотландские фузилёры, как он узнал, несут службу на пяти милях баррикад на границах поселения.
Остановившись на контрольно-пропускном пункте, сэр Виктор побеседовал с молодым офицером. По его словам, мэр китайского муниципалитета Шанхая согласился на большинство требований японцев, включая прекращение бойкота японских товаров, спровоцировавшего кризис. Дикой картой во всем этом была 19-я армия, толпа китайских солдат с далекого юга - многие из них были вооружены винтовками, оставшимися со времен франко-прусской войны 1870-1 годов, и ручными гранатами, сделанными из сигаретных жестянок, - которые наводнили окрестности Шанхая после Северной экспедиции националистов. Оставалось только гадать, растворится ли эта толпа в сельской местности или встанет на борьбу с японцами.
Оборона, вынужден был признать сэр Виктор, выглядела надежной. На реке Вангпу стояли канонерские лодки, а все поселение
