японского флота потопили линкор "Принц Уэльский" и крейсер "Репульс", самые мощные корабли Британии на Дальнем Востоке. Сингапур, "Гибралтар Востока", пал после всего одного дня боев, что означало долгое и жестокое заключение 120 000 британских, индийских и австралийских военнослужащих, захваченных японцами.
Не объявив предварительно войну Великобритании, Япония отправила дюжину бомбардировщиков, чтобы уничтожить пять устаревших самолетов, все еще стоявших на земле на аэродроме Кай Так в Гонконге. 2 декабря г-жи Кун и Сун в сопровождении самолета "Кай Так" отправились в Гонконг. Кун и Сун были сопровождены "Двустволкой" Коэном на клипер, специально прилетевший из Чунгкинга; Коэн наблюдал со взлетной полосы, как их эвакуировали на втором, последнем самолете, бежавшем из Гонконга.* 14 000 британцев, которых японцы превосходили в численности четыре к одному, сопротивлялись, как могли. В "черное Рождество" губернатор колонии снял иглу с граммофонной пластинки Бетховена, которую он слушал в Доме правительства, и поднялся на третий этаж отеля Peninsula, где лично сдался японскому командующему.
В Шанхае, смирившемся со своей участью, не прозвучало ни одного выстрела. В конце ноября - за двенадцать дней до Перл-Харбора и после пятнадцати лет службы в Шанхае - оставшиеся военнослужащие 4-го полка морской пехоты США прошли парадом по Нанкинской дороге под мелодию "Звезды и полосы навсегда" перед эвакуацией в Манилу. Когда они проходили мимо ресторана Jimmy's Kitchen, известного своими гамбургерами и хашем из солонины, в конце парада к ним присоединился оркестр американских поваров и официантов, игравших музыку в стиле свинг. Члены многонационального Шанхайского добровольческого корпуса, основанного в 1853 году для защиты поселений от повстанцев, вдохновленных тайпинами, получили приказ отступить.
Незадолго до четырех часов утра 8 декабря экипаж единственной американской канонерской лодки на реке Уангпу был захвачен японскими абордажниками (таким образом, USS Wake стал единственным американским военно-морским судном во Второй мировой войне, захваченным в целости и сохранности). Моряки, находившиеся на борту его британского собрата, HMS Peterel, высадили на корабле был жесткий бой. Когда на палубу поднялся отряд японских солдат с самурайскими мечами, капитан закричал: "Убирайтесь с моего чертова корабля!" Пытаясь выиграть время, чтобы сжечь в котле кодовые книги корабля, его скелетная команда начала обстреливать "Идзумо" - все еще пришвартованный у здания японского консульства, - пока снаряды с крейсера не заставили "Питерел" взорваться и перевернуться. (Один мелкий чиновник сбежал и до конца войны скрывался в Международном поселении под псевдонимом "Мистер Дерево").
Отряд японских морских пехотинцев на легких танках и бронемашинах пересек Садовый мост и без сопротивления двинулся по Бунду. К десяти утра флаг Восходящего солнца развевался под куполом спроектированного Палмером и Тернером Гонконгского и Шанхайского банка. Штаб армии был размещен на ипподроме, рядом с Парк-отелем. По Нанкинской дороге разъезжали "грузовики для распространения новостей" с громкоговорителями, солдаты распространяли листовки с карикатурами на Рузвельта и Черчилля, которые в ужасе прижимались друг к другу во время падения японских бомб.
Особое внимание было уделено самым величественным зданиям сэра Виктора Сассуна. В отеле Metropole, где ротарианцы издавна проводили свои субботние встречи, сотрудники британского и американского консульств были помещены под домашний арест, который продлился несколько месяцев, а их счета оплачивало японское правительство. Военно-морской флот превратил охотничий домик сэра Виктора в стиле Тюдоров в один из своих командных центров (ранее в этом году сэр Виктор хитроумно организовал разгрузку Eve's на эпатажного магната из Нинпо). 9 декабря британским и американским гражданам было велено явиться в Гамильтон-хаус, роскошный жилой комплекс сэра Виктора на Фучоу-роуд. Он был превращен в штаб-квартиру кэмпэйтай - японского аналога гестапо, - где иностранцам выдали ярко-красные нарукавные повязки, которые они должны были носить на людях в любое время. Буква "А" означала американцев, "Б" - британцев, а "Н" - нидерландцев.
Отель Cathay стал административным и социальным центром для новых правителей Шанхая. Всего за три месяца до этого китайские диверсанты взорвали бомбу замедленного действия в доме Сассуна, уничтожив ценное японское радиооборудование. Теперь тот же самый человек, который был так оскорблен, когда сэр Виктор и другие еврейские лидеры отказались сотрудничать в создании совместной англо-японской компании по продаже недвижимости, смог отомстить. Капитан Инудзука разместил свои офисы в отеле Cathay и ждал, когда к нему обратятся самые богатые сефарды Шанхая.
Средства массовой информации были поставлены под запрет: в декабре одиннадцать китайских и англоязычных газет получили приказ прекратить выпуск. Газеты Evening Post и Mercury уже давно переехали; издания военного времени выходили в Чунгкинге и Нью-Йорке. Кэрролл Элкотт, известный своими нападками на японцев в эфире радиостанции XMHA - он называл "новый порядок" на Дальнем Востоке "новым запахом" - и путешествующий с телохранителями, вооруженными пистолетами-пулеметами, совершил последний тихоокеанский переход на судне "Президент Харрисон", прежде чем оно было захвачено. Шанхай Таймс", англоязычный канал имперской пропаганды, стал главной ежедневной газетой города, а голос Олкотта в эфире сменился сиплым шипением алкоголика Герберта Эразмуса Моя, китайско-американского сторонника нацизма.
В конце месяца видным иностранцам было велено собраться в отеле Metropole, где им ответят на самые острые вопросы. Один журналист вслух поинтересовался, не бросят ли их в лагеря.
"Международное поселение само по себе является своего рода концентрационным лагерем", - таков был леденящий душу ответ представителя японской армии.
Очень скоро стало ясно, что именно задумали новые правители Шанхая.
Восьмиэтажный китайский отель Bridge House, расположенный по адресу 478 North Szechuen Road на северной стороне Soochow Creek, быстро стал самым страшным адресом в Шанхае. Сотрудники "кемпейтай", возможно, вдохновленные вызывающими бессонницу методами своих коллег из гестапо, будили своих жертв ранним утром стуком в дверь и тащили их в "Бридж Хаус". Там их заключали в клетки за деревянными решетками, кормили рисовой кашей и заставляли сидеть, скрестив ноги, на кишащих вшами одеялах, лишь изредка делая перерывы, чтобы пошарить по холодному бетонному полу. Тех, кто говорил, били или пытали, прижигали сигаретами грудь, затыкали ноздри из шланга с холодной водой, а ногти - с бамбуковыми занозами.
Имя Джона Б. Пауэлла, любезного редактора антияпонской газеты China Weekly Review, уроженца Миссури, оказалось в верхней части японского черного списка. После пыток в Бридж-Хаусе он заболел берибери. Только когда он потерял половину веса, а плоть отслаивалась от пальцев ног, был вызван врач.
Только удача не позволила правой руке сэра Виктора Сассуна, Люсьену Овадье, попасть в Бридж-Хаус. В августе Овадия отправился в Нью-Йорк, чтобы договориться о продаже отеля Metropole американскому консульству. После того как сделка сорвалась, он возвращался в Шанхай, когда по радио объявили о бомбардировке Перл-Харбора. Овадия повернул назад и присоединился к своему боссу
