для меня утешительных слов, – опережает меня Ясмина. – Я же и так знала. Это не новость.
Шагаю ближе. Если слова не нужны, поддержать можно и по-другому. Прижимаясь грудью к ее спине, загораживая собой от всех, кто остался в зале ресторана. Новость это или нет, ситуация дрянная. Ясмина не заслужила такого отношения.
– Хочешь, я ему все-таки врежу?
– Нет, – она расслабленно откидывает голову, упираясь затылком в мое плечо, берет меня за руку и заставляет обнять себя поперек живота, – вдруг и тебе достанется.
– Что? Ты во мне сомневаешься? Сколько раз он подтягивается?
– Не знаю, – измученно смеется она.
– А вот я догадываюсь. Пузо у него зачетное.
– Оно, кстати, стало больше. Говорят, если мужчина в отношениях толстеет, он точно счастлив.
– Какая-то чушь.
– Может быть… – задумчиво произносит она. – Яр, серьезно, не нужно ничего делать. Мы взрослые. Мы давно расстались. Никто и никому больше ничего не должен и ничем не обязан.
Понимаю, о чем она говорит. Я и сам живу с подобными принципами, но когда дело касается ее, они мне уже не так сильно нравятся. Ясмина делает еще одну затяжку и с колючим сожалением произносит, выдыхая дым:
– А ведь я обещала тебе, что будет весело.
– Я пришел не ради веселья.
Она поворачивает голову, и я тоже. Гул ветра стихает, когда наши взгляды сплетаются, а дыхания сталкиваются. Поцелуй так просится, вижу ее желание в дрожащих ресницах, чувствую в сильных толчках сердца под ладонью. И это самое честное, что есть между нами. Несмотря на всю откровенность разговоров, только в такие моменты необходимого принятия все словно встает на свои места. Я и она. Уже как будто вместе. Близкие и открытые чувствам, которые пока еще не получили официального названия.
– Ясь, – взволнованный оклик раздается позади вперемешку с вырвавшейся на балкон музыкой.
Ясмина опускает подбородок и тихо шипит, вдруг перейдя на армянский. За все время нашего общения я уже успел заметить, что делает она так только тогда, когда очень злится.
– Не стоит, Сереж, – мрачно произносит она.
– Слушай… я могу объяснить… – бормочет он. – Парень, ты не оставишь нас на минутку?
Обращение ко мне, еще и такое высокомерное, заставляет меня обернуться, вопросительно выгнув брови. Он что, совсем идиот? Думает, мало ее обидел?
– Нам нужно с ней поговорить, – добавляет Сергей, глядя мне в глаза с каким-то странным превосходством. – Наедине.
– Нет, – сухо бросает Яся, лишая меня возможности постоять за нее. Но я не в обиде. Думаю, ей это важнее, чем мне.
– Но…
– Я сказала – нет! – повторяет Ясмина тверже и выбирается из моих объятий, поворачиваясь лицом к бывшему мужу. – Ты просил меня не вести себя как стерва, что очень сложно, когда ты сам ведешь себя как мудак.
– Все вышло случайно. Клянусь. Мы не собирались говорить об этом сегодня. Это все Макс…
– Не интересно.
– Ясь…
– Не усложняй, Сереж. Ты прекрасно знаешь, что будет, если ты меня разозлишь, а я не хочу в очередной раз портить праздник Хмельницким. Только ради этого, наверное, и стоило развестись. Нам больше не обязательно выяснять отношения друг с другом, верно? Возвращайся за стол, не трепи нервы Ире. Она все-таки в положении.
Опускаю подбородок, скрывая довольную ухмылку. Как она его. С достоинством и холодной головой. Колко, но по делу. Просто умница.
– Докуришь? – Яся протягивает мне сигарету, и улыбка на ее губах как сияние первой звезды. Кажется, она и сама гордится собой, и это все, что мне нужно. – Схожу в уборную.
Почтительно киваю ей, и Ясмина покидает балкон, не подарив бывшему больше ни секунды своего внимания. Обхватываю губами фильтр, горький дым стекает по горлу, а Сергей морщит рот, нырнув в задний карман джинсов, но так ничего и не достает. Тушу окурок в верхней части урны и тут слышу неохотное:
– Эм-м-м… угостишь сигаретой?
– Конечно, – отвечаю я, ничуть не скрывая, что мое дружелюбие наполнено лишь сарказмом и не более.
Протягиваю Сергею пачку и тоже достаю себе сигарету. Курим молча. Чувствую пронзительный взгляд, направленный на меня, но не тороплюсь упрощать ему задачу.
– Вы встречаетесь? – наконец спрашивает он.
– Нет, – отвечаю с легкой улыбкой.
– Что-то не похоже. Давно с ней знакомы?
Улыбаюсь шире и делаю последнюю затяжку. Выбрасываю окурок и поворачиваюсь к Сергею. В нем нет ничего особенного, среднестатистический моложавый мужик. Растерянный и немного уставший взгляд, краснота на лице, то ли от духоты, то ли от алкоголя. И, с одной стороны, было бы любопытно поболтать с ним, но с другой…
– С чего ты взял, что я стану тебе что-то рассказывать? – произношу я.
– Она моя…
– Уже нет.
– Я хотел сказать – бывшая жена, – воинственно заканчивает он.
Надо же, мужика включил? Может, еще и чувство собственности на ширинку давит? Я ведь хорошо знаю, каково это. Он все еще считает себя важным. Верит, что их брак до сих пор что-то значит. Возможно, в какой-то мере это и остается правдой, только вот прошлой ночью Ясмина была со мной, как и множество ночей до. Последние пару месяцев именно я был с ней рядом, слушал ее рассказы о работе, переживаниях, радостях и печалях. Ему кажется, что он знает ее лучше всех, но это не так. Уже нет. Склоняю голову, возвращая Сергею то превосходство, что он бросил пару минут назад мне в лицо, и, не проронив больше ни слова, направляюсь к двери. Мне не о чем с ним разговаривать, не нужно его узнавать. Между нами нет места конкуренции, потому что их история с Ясминой уже закончилась, а наша… наша, к сожалению, застряла в тупике, но это хотя бы еще не конец.
Остаток вечера проходит куда спокойнее, недавняя драма теряет накал, как только в зале появляется праздничный торт. Гости собираются вокруг Дениса и Тани, держащих Даниила на руках. По бокам от них стоят крестные родители именинника, подбадривающие его во время фееричного задувания свечей. По просьбе Ясмины я ненадолго превращаюсь в фото- и видеооператора, чтобы запечатлеть яркие моменты, а после начинается самое веселье – танцы.
Свет в зале немного приглушают, музыку делают громче. Ловлю на себе дразнящий взгляд Яси и понимаю, что мне не отвертеться. Басы вибрацией пробегают по напольной плитке, вокруг мелькают улыбки и летают руки, но мой фокус внимания сконцентрирован лишь на той, что и сама не сводит с меня глаз, танцуя в опасной близости. И я теряю счет времени, один трек сменяет другой. Мы все ближе, пальцы касаются плеч, локтей, живота. Все смелее и смелее, раззадоривая
