— Не совсем. Нужно будет более внимательно все проанализировать.
— Давайте короче. Раз вы, судя по всему, держите ситуацию под контролем, значит, сможете просветить нас насчет поведения, которого следует придерживаться. Мы вас слушаем.
Правда заключалась в том, что я попал в тупик. Номер Один бесился от ярости, потому что я взял на себя инициативу, не проинформировав его. Тем более что эта инициатива вроде бы дала чудесным образом положительные результаты. Но хуже всего то, что теперь он потребует ручного закрытия всех свопов. Всех без исключения! И мое отклонение денежного потока будет аннулировано, не успев принести плоды. Кошмар…
— Ладно, вижу, божественное вдохновение покинуло Дамьена. Сколько еще свопов осталось сегодня вечером на автоматическом закрытии?
Все, приплыли. Я не ответил. Не мог решиться на добровольное харакири. Что до Этьена, то он молча рассматривал мыски своих туфель. Странно. Обычно этот подлиза не упускает случая проявить себя примерным учеником.
— Никто не в состоянии дать мне эти чертовы данные? Невероятно!
Этьен в конце концов бросился, зажмурившись, в воду. Перед ним лежала распечатка, которую я оставил ему в пятницу вечером, уходя из бэк-офиса.
— У нас имеется две тысячи сто пятьдесят семь свопов, которые завтра будут автоматически закрыты.
— В котором часу? — рявкнул президент.
— В шесть сорок пять.
— Хорошо. Отправляйтесь в бэк-офис и переведите их в ручной режим.
— Дело в том, что… — Да?
— Есть маленькая проблема…
Я вцепился в столешницу. Маленькая проблема? Затаив дыхание, я ждал продолжения. Этьен заговорил слабым, едва слышным голосом:
— Дело в том, что для перехода в ручной режим нам нужно три кода, и…
— Очень мило с вашей стороны объяснить нам, как работает система безопасности, однако… Так в чем проблема?
Я закусил губу, чтобы не закричать от радости. Мне стало ясно, что Этьен пытается нам сказать: по решению директората в свое время ввели довольно сложную систему изменения процедуры обработки свопов, призванную защитить нас от хакеров. Чтобы перенаправить на мой офшорный счет средства, автоматически посылаемые в Lehman, мне хватило комбинации кодов. Однако для перевода свопов из автоматического в ручной режим нужно использовать одновременно три магнитные карточки. Одна была у Этьена. Вторую по праву доверили мне как генеральному директору, отвечающему за безопасность.
— А третья… Марк только что сообщил, что он, к сожалению, увез ее на Антилы.
Присутствующим понадобилось время, чтобы переварить это сообщение. Меня охватило ликование. Запасных карт у нас нет, так что придется делать дубликат, но мы отдали этот заказ сторонним исполнителям. И никто не знает, естественно, личные телефоны менеджеров из компьютерных компаний, занимающихся нашими системами безопасности. Назавтра можно будет срочно связаться с ними, однако не раньше девяти или десяти утра. Конечно, это займет всего несколько минут… Но эти самые минуты наступят гораздо позже первых переводов в Lehman. Ну или, точнее, на мой счет.
На радостях мне захотелось поиздеваться над президентом. Удовольствие, в котором я совершенно зря себе отказывал на протяжении почти двух десятилетий.
— Может, стоит сделать ставку на то, что американцы найдут решение? Вы же говорили о покупке…
Номер Один притворился, что не слышит моего замечания. Он повернулся к главе бэк-офиса:
— Какова сумма свопов, которые улетят завтра утром в Lehman!
— Точно не знаю, господин президент. Если хотите, пойду и проверю.
— Вот-вот, Этьен, идите и проверьте. Тем более что ваше присутствие больше не требуется.
Президент быстро довел совещание до конца. Все втайне надеялись, что ночью будет достигнуто какое-нибудь соглашение и Lehman спасут.
Все, кроме меня!
Пятнадцатое сентября, понедельник. Для капитализма приближался момент истины. Я это предчувствовал, хотя боялся себе признаться. В 7.15 я первый — и единственный — поднялся на этаж дирекции Банка. Тем лучше. Легко представить, в каком настроении явится президент. Я воспользовался свободным временем, чтобы связаться с бэк-офисом. Мне подтвердили, что свопы были автоматически направлены в Lehman ровно в 6.44. Все свопы? Да, все. Нет, никакой тревоги не было, с чего бы?! Да так. Похоже, мой замысел удался. Все шло почти слишком гладко. Тем не менее у меня оставались некоторые сомнения: я хотел узнать, где приземлились деньги. Офисы Вапса d'Andorra откроются не раньше девяти. Следовало чем-то занять себя до этого момента.
Мои сотрудники уже к восьми собрались на morning meeting[68] посвященное анализу того, что случилось за уик-энд. Накануне поздно вечером представитель Lehman Brothers сообщил, что банк обращается с просьбой о переходе под охрану закона о банкротстве "с целью защиты активов и максимизации своей стоимости". Чудесный эвфемизм! Банкиры — словно врачи: и те и другие скрывают свои провалы за профессиональным жаргоном, столь же заумным, сколь и претенциозным. Послушать их, так мы все умрем окончательно исцеленными. Как будто Lehman в состоянии "максимизировать свою стоимость". Заявление о признании банкротства выявило многочисленные дыры и подозрительные задолженности, которыми была буквально нашпигована отчетность. Фулд и его подручные осмелились представить оценку своих активов, сделанную в мае 2008 года, то есть полугодом раньше. Б данной ситуации это равнялось вечности! Гордо предъявленные 639 миллиардов долларов в реальности составляли — и это в лучшем случае! — жалкие полсотни миллиардов, к которым можно было добавить еще тридцать миллиардов собственных средств банка — при условии, что те не растрачены. Восемьдесят миллиардов! Головокружительное падение, если учесть к тому же, что параллельно в колонке пассивов Lehman Brothers официально объявлял о шестистах тринадцати миллиардах долгов. Действительно, имелась, похоже, маленькая проблемка…
По сути, Lehman погибал из-за жадности Фулда. Слишком много ненадежных активов и недостаточно капитала. Простой и убийственный диагноз. "Горилла Дик" был приговорен, но сегодня никто и не думал упрекать его. Почему? Да потому, что большинство деловых банков отлично знали, что находятся ровно в таком же положении. На краю пропасти.
Наши трейдеры не могли в это поверить. Lehman — банкрот? Это казалось им невозможным. После всеобщего потрясения и решения срочных, чисто технических, но не слишком многочисленных вопросов все рванулись на рабочие места, не тратя времени на обмен мнениями. Было 8.25 утра» и мы знали, что в ближайшие часы рынок полностью провалится… Приоритеты были очевидны: сначала выявить риски и попытаться спрятать активы, отмеченные клеймом Lehman, в каких-то малозаметных инструментах. Позднее, повинуясь сигналам подсознания, мы неминуемо расширим маскировочные операции на все продукты, в которые входят ипотечные кредиты. Наконец, нужно будет приступить к разделке туши, пока крупные американские охотники еще спят. Специальной команде было поручено предупредить самых привлекательных клиентов Lehman о том, что их ожидает. Цель — переманить их и организовать тайное бегство на наши счета. Задача нелегкая, но весьма рентабельная. АХА откликнулась сразу же, а со всякими инвестиционными фондами было труднее. Их положение усложнялось с каждым часом. Я узнал непосредственно от самого управляющего американского инвестиционного фонда Amber Capital Джозефа Огурлиана, что лондонский филиал Lehman Brothers в тот же день заморозил большую часть его активов. Банкротство довольно быстро превращалось в мышеловку, в которую на этот раз могли попасться самые богатые.
Девять часов. Париж открылся на падении 2,48 %, а затем быстро провалился более чем на 4 %. Рыночные показатели пошли вразнос. А Нью-Йорк все еще спал.
Я закрылся у себя в кабинете, чтобы связаться с Андоррой.
Стандартная процедура: мне перезвонят на мой личный сотовый. Сообщение было предельно лаконичным: 317+ в 6.45 сегодня утром. Я спрятал эту закодированную информацию в дальний уголок мозга, решив насладиться ею позже.
Тревогу подняли в одиннадцать утра по парижскому времени. Один из начинающих тружеников бэк-офиса случайно заметил аномалию. Lehman Brothers, Brothers Lehman… Неточность высекла искру в его мозгу. Он предположил: компьютер заглючил, и это, возможно, означает, что свопы не переведены. Его охватила безумная надежда, и он начал усердствовать. Пробил час славы, он это нюхом чуял!
Проверив цифры и команды, он скис. Что-то не стыковалось. Во всяком случае, дело было не в компьютерных глюках, и деньги из кассы Банка ушли. Вопрос — куда? Он попытался их найти, пройдя по следам трансфера. Конечный пункт назначения отыскался легко: какой-то неведомый банк, о котором он никогда не слышал. В ответ на запрос о личности клиента, посланный по электронной почте, Banca d'Andorra сообщил, что не может предоставить такую информацию. Триста семнадцать миллионов евро улетучились за несколько минут. Парень перестал что-либо понимать, но чувствовал, что это дурно пахнет. Лучше сообщить начальству, не особо напирая на то, о чем он догадался.
