По причине отсутствия в 1917-ом году государствообразующей нации, тогда тоже было политически безграмотно рассуждать о национализации. Действительная политическая борьба, сама политическая практика показала, что страна тогда не созрела даже до буржуазно-демократических преобразований, не говоря уже о буржуазной национализации, а большевики “перескочили через буржуазно-демократический капитализм” и “буржуазную национализацию” и, создавая собственную государственную власть советского государства, произвели социалистическое огосударствление бывшей прежде царской феодально-бюрократической государственной и прочей собственности.
Такая политика большевиков стала возможной потому, что они идеологически обосновали и произвели социалистическую реформаторскую революцию внутри удельно-крепостнической земледельческой формации. Они создали принципиально новую для мировой истории социал-феодальную систему партийно-бюрократического управления всей собственностью огромной империи на основаниях традиции дворянско-бюрократического управления Российской империей. Социал-феодальная система управления позволила им политически унаследовать самодержавную империю царизма, осуществить направляемую государственными интересами быструю индустриализацию чрезвычайно отсталой, крестьянской страны и вывести её в ранг мировой Сверхдержавы внутри традиции государственных отношений народного феодализма. Она была понятной большинству крестьянского и пролетарского (то экономически оторванного от крестьянства, но не порвавшего с его культурными традициями) населения и получала поддержку русского народа всю эпоху советской индустриализации, до той поры, пока не завершилось раскрестьянивание русской деревни. Если бы не большевизм, диктатура коммерческого космополитизма, которая обязательно установилась бы через полтора-два года после Февральской революции 1917-го, превратила бы слабозаселённую страну в абсолютную частную собственность орд спекулянтов, ростовщиков, казнокрадов, коррумпированных чиновников, в бешено раздираемый на части сырьевой и около сырьевой товар. И такая диктатура развалила бы Российскую империю на множество отдельных земель, которые оказались бы в колониальной зависимости от главных капиталистических держав того времени.
В этом именно и заключается историческое объяснение и оправдание коммунистического режима. Он утвердил тоталитарной системой власти безусловную диктатуру интересов развития индустриальных производительных сил государства через подавление коммерческого космополитизма, коммерческого экономического и политического интереса и абсолютного права частной собственности посредством жёсткого централизованного планирования производством, а так же занялся плановым распределением ресурсов жизнеобеспечения и производимых и закупаемых на мировых рынках товаров. Ни о какой реальной национализации в коммунистической системе тоталитарно-бюрократического управления собственностью страны не могло быть и речи. А "социалистическая национализация" стала лишь идеологическим клише для оправдания жёсткого и вне демократического огосударствления всего и вся, от территории страны до личной жизни населения.
5. Национализация – ответная мера в борьбе с коммерческим космополитизмом
В марксистской теории классовой борьбы, в которой именно классовая борьба объявляется движущей силой общественного и исторического развития человечества, понять и недвусмысленно определить, что есть национально-корпоративное или национальное общество, национальное государство, никак не удаётся, а употреблять слово нация можно к чему угодно, даже к родоплеменным сообществам. Бессмысленное употребление слова нация к сообществам, стоящим на совершенно разных ступенях исторического развития, было узаконено при советском коммунистическом режиме и по инерции, естественным образом, продолжает использоваться при нынешней диктатуре коммерческого космополитизма. Убедительнейшим тому доказательством служит состряпанная либералами Конституция Российской Федерации, которая обосновала режим господства воров и торговых спекулянтов.
В действительности же национально-общественное, национально-государственное самосознание средних слоёв горожан возникает и укрепляется лишь как ответная реакция на диктатуру коммерческого политического интереса, как реакция на захват власти политическими силами обслуживания абсолютного господства частной собственности, которая превращает всё, в том числе и производительные силы, самих людей в обыкновенный товар. Наиболее наглядно это происходило во времена Великой французской революции, при диктатуре выразителей коммерческого политического интереса, которая осуществлялась в виде режима Директории. Именно Директория, опираясь на идеологический либерализм, впервые в мировой истории начала целенаправленно проводить политику всеохватного разгосударствления всей собственности страны и превращения её в товар, политически обеспечивая всевластие корыстных частнособственнических интересов. Но тем самым она заставила искать меры противодействия этому со стороны социальных слоёв, жизненно заинтересованных в развитии производства.
Теоретически важно разобраться, на каком же этапе либерального разгосударствления происходит политическое пробуждение националистических настроений средних слоёв горожан государствообразующего этноса?
Исторический опыт Франции показывает, это происходит тогда, когда затрагиваются жизненные интересы подавляющего большинства государствообразующего этноса, когда возникает угроза самому будущему этих интересов. А осознание непосредственной угрозы жизненным интересам большинства окончательно пробуждается в связи с политической борьбой за утверждение абсолютной частной собственности на землю. Во Франции времён Великой революции, к примеру, Директория в течение нескольких лет неоднократно пыталась протащить через представительное законодательное собрание закон о частной собственности на землю для превращения земли и недр в обыкновенный товар, но так и не смогла этого добиться. Каждый раз, поднимая вопрос о частной собственности на землю, она будоражила Францию, поднимала во всех социальных слоях и в революционной армии тревогу. Покушаясь на землю, на традиционно основное средство жизнеобеспечения подавляющего большинства населения, Директория пробуждала архетипическую, инстинктивную память коллективного бессознательного государствообразующего этноса, которая появилась с возникновением его этнического самосознания и развилась в ожесточённой борьбе связанных кровным родством земледельческих племён за территорию проживания, где велась добыча ресурсов жизнеобеспечения. Тем самым Директория пробуждала в государствообразующем этносе всё более сознательную потребность в возникновении общественной власти, способной стать противовесом произволу власти спекулятивной и ростовщической олигархии.
