Если последовать наивному рецепту сократить расходы и/или повысить налоги, это приведет лишь к ухудшению ситуации, что очень наглядно продемонстрировала реакция рынка на сокращение бюджетных расходов в Испании. Конечно, сравнение правительства с домохозяйством — это метафора, однако такой взгляд на государственные финансы является не только неправильным, но и опасным. Семьям, которые живут не по средствам, то есть тем, чьи расходы превышают доходы, и которые не могут найти банк, готовый финансировать их потребительский разгул, не остается ничего другого, кроме как снизить свои затраты. Достаточно большое сокращение приведет счета такого домохозяйства в порядок. Но когда правительство снижает расходы, за этим следует замедление экономического роста, расширение масштабов безработицы и сокращение доходов, что ведет к уменьшению налоговых поступлений. Государственный бюджет в конечном итоге ничего не приобретает или улучшается лишь незначительно. Кроме того, правительство США, как правило, имеет возможность финансировать свои расходы, занимая по ставкам, близким к нулевой, несмотря на наличие огромного дефицита бюджета.
Впрочем, из этого затруднительного положения есть один выход. Беспокойство по поводу размера задолженности должно привести к изменению структуры государственных расходов, к расходам, которые приносят высокую экономическую отдачу. Как я объяснил в этой книге, рынки ведут себя близоруко: они неблагоразумно занимались кредитованием до кризиса, а теперь снова поступают таким же образом. А вот заимствования для финансирования инвестиций (например, в технологии, инфраструктуру и образование) с доходностью порядка 5 или 6% могут привести к снижению долгосрочной национальной задолженности, поскольку рост, как в краткосрочной, так и долгосрочной перспективе, принесет более чем достаточно дополнительных налоговых поступлений для выплаты причитающихся процентов. Надо учесть и то, что в прошлом такие государственные инвестиции приносили гораздо более высокую доходность, чем та, на которую мы здесь ориентируемся31.
Может также измениться и структура налогов, что приведет к повышению экономического роста и снижению дефицита. Еще один пример этого рода — увеличение налогов на корпоративную прибыль для корпораций, которые не занимаются реинвестированием в свой бизнес, и их снижение душ реинвестирующих компаний (с помощью, скажем, инвестиционного налогового кредита). Повышение инвестиций приводит к более высоким темпам роста экономики, а более высокие темпы роста в свою очередь обеспечивают более высокие налоговые поступления. Также можно прибегнуть к увеличению налогов на высокие доходы, получаемые отдельными людьми, и их уменьшению дли тех, у кого эти доходы низкие.
Правительство может сделать еще больше, чтобы помочь расти частному сектору: если старые банки перестают выдавать кредиты, оно может создать новые банки, которые будут заниматься этой деятельностью. Потратив всего лишь небольшую долю тех средств, которые были использованы на устранение последствий выдачи плохих кредитов старыми банками, правительство могло бы создать ряд новых финансовых институтов, не обремененных грузом прошлых плохих решений.
За последнее время администрация неоднократно пыталась укрепить доверие потребителей в надежде, что, поступая таким образом, она сможет восстановить прежние объемы потребления и инвестиций. Но эти попытки оказались неудачными, что произошло не потому, что растущий дефицит подорвал доверие потребителей, как утверждают консерваторы, а потому, что администрация сделала ставку на экономику финансового «просачивания вниз». Она надеялась, что неограниченных вливаний денег в банки окажется достаточно для возобновления кредитования, а этого одного хватит для восстановления экономического роста. Банки, может быть, и получили помощь, и «зеленые побеги», появившиеся в марте 2009 года, возможно, являются отражением этого процесса, но к увеличению числа рабочих мест это так и не привело, а именно это очень важно для большинства американцев. Доверие к экономике не было восстановлено, а вот уверенность в точности экономических прогнозов администрации (и в целебных свойствах ее лекарственных средств) оказалась подорванной.
Тот факт, что дела в других странах обстоят еще хуже, вряд ли может служить утешением. А наличие у нынешнего кризиса ярлыка «Сделано в США» вряд ли будет способствовать укреплению международного авторитета нашей страны. Более того, усилия Министерства финансов, направленные против попыток Европы упорядочить деятельность американских хедж–фондов, которые оно предприняло весной 2010 года, привели лишь к негодованию и распространению мнения о том, что нынешняя администрация оказалась в руках тех сил, которые породили этот кризис.
На начальном этапе этого кризиса была надежда, что экономики разных стран удастся «расцепить», то есть что Европа и Азия смогут расти даже тогда, когда Америка погружается в рецессию. Но эта надежда оказалась ложной, хотя частичное расцепление все же наблюдалось по крайней мере в течение какого‑то времени. Рост в Азии, произошедший с тех пор, как эта книга впервые появилась в продаже, действительно впечатляет. В 2009 году рост китайской экономики составил 8,7%, индийской — 5,7%, а в первом квартале 2010 года экономика этих стран выросла на 11,9 и 8,6% соответственно. Столь сильный рост привел к повышению цен на сырьевые товары и помог всем мировым экспортерам сырья. Глобальный рост, наблюдавшийся на протяжении предыдущих десятилетий, во многом был достигнут именно благодаря развивающимся рынкам; по–видимому, они останутся источником роста и в дальнейшем32. Но их рост сам по себе вряд ли приведет к восстановлению экономик Европы и Америки. Хотя Китай резко увеличил потребление33, но он покупает товары, произведенные в своей стране, и пользуется местными образовательными и медицинскими услугами.
Когда это издание готовилось к печати, из имевшихся на тот момент прогнозов можно было сделать вывод, что уровень безработицы в Европе, в настоящее время сопоставимый с уровнем в Соединенных Штатах, будет оставаться таким же высоким. Это в первую очередь подтверждается тем, что давление на расходные статьи бюджета в Европе еще сильнее, чем в США. Европейские фискальные органы призывают страны ограничить дефицит бюджета 3% ВВП, а задолженность — 60% ВВП. Но в условиях этого кризиса никто не сможет и близко подойти к достижению целевого уровня дефицита: бюджетный дефицит Испании в 2009 году составил 11,2%, Великобритании — 11,5%, Италии — 5,3%, а Ирландии — 14,3%. (Если долг Испании равен лишь 60% ВВП, то у Греции и Италии отношение величины задолженности к объему ВВП составляет около 115% и продолжает расти34.)
