Пожалуй, не было ничего удивительного в том, что первой из атакованных стран стала Греция. Спекулянты любят небольшие государства, так как для нападения на них можно обойтись небольшими деньгами. А проблемы в Греции во многих отношениях были самыми серьезными (хотя уровень безработицы в этой стране, составлявший 10%, был примерно таким же, как в среднем в странах еврозоны, дефицит бюджета, равный 13,6% ВВП в 2009 году, был вторым по величине в Европе и уступал только Ирландии). Задолженность страны составляла 115% ВВП. Как и Соединенные Штаты, Греция еще до кризиса имела дефицит бюджета (5,1% ВВП в 2007 году, то есть хуже, чем у США, где размер дефицита составлял 2,5%). Как и многие правительства и представители финансового сектора, Греция прибегала к мошенническим приемам ведения бухгалтерского учета и делала это при содействии и подстрекательстве финансовых компаний. Американские финансовые компании, узнав о том, как они могут использовать такие приемы и некоторые финансовые продукты (например, деривативы и соглашения репо) для обмана акционеров и государства, стали активно предлагать эти методы и продукты тем правительствам, которые хотели скрыть наличие у них огромного бюджетного дефицита.
В октябре 2009 года в Греции было избрано новое правительство. Новый премьер–министр Георгис Папандреу (Georges Papandreou) вел свою пред выборную кампанию под лозунгом повышения транспарентности, то есть выступал за более высокую прозрачность. Хотя это является необычной практикой, но после избрания он действительно выполнил свое обещание и вытащил на свет проблемы, связанные со счетами правительства, а когда была выявлена еще одна проблема, связанная с использованием дериватвов Goldman Sachs для создания более привлекательной картины финансового положения страны в тот период, когда Греции было необходимо вы полнить условия для вступления в еврозону, ее также начали скрывать oт широкой общественности38.
Но финансовые рынки решили не поощрять. такую честность и вместо этого наказали Грецию с удвоенной силой. Вначале была какая‑то надежда, что Европа воспользуется этим случаем, чтобы исправить свои институциональные недостатки, сохранявшиеся с момента рождения евро. Однако Германия настаивала на том, чтобы никаких акции спасения Греции не проводилось, и не захотела прийти ей на помощь.
Многим наблюдателям, как в самой Греции, так и за пределами, позиция Европы казалась своеобразной, особенно после того, как помощь уже была оказана крупным банкам39.
Спасение корпораций, по–видимому, считалось приемлемой позицией, а вот на спасение страны еврозоны с ее 11 млн жителей было наложено табу. К тому же спасение страны не является в некотором смысле акцией по оказанию помощи. Как и в том случае, когда десять лет назад МВФ помогла Бразилии, если бы Греция получила доступ к средствам с приемлемыми процентными ставками, она смогла бы выполнить свои обязательства. Очевидно, что взлет процентных ставок может создать огромные проблемы, особенно на фоне глубокой рецессии, даже для стран с гораздо более низкой задолженностью, таких как, например, Испания.
Серия полунамеков и туманных обещаний, призванная успокоить рынки, не имела успеха, и это неудивительно. В конце концов Европа совместно с МВФ разработала программу помощи в триллион долларов — сумма, даже превышающая расходы на спасение банков в Америке. Это была программа, относящаяся к категории «шок и трепет»: громко заявив о ней, члены еврозоны надеялись убедить рынки, что Европа придет на помощь любой своей стране при возникновении такой необходимости. После появления этой программы процентные ставки, устанавливаемые для таких стран, как Греция, будут (на что надеялись разработчики) оставаться на низком уровне. Благодаря этому странам не придется обращаться за помощью к Европе и МВФ. Такой сценарий являлся вариацией уже знакомой нам «игры в доверие», к которой МВФ пытался прибегнуть во время кризиса в Восточной Азии десять лет назад. Тогда он не сработал, и далеко не очевидно, что он сработает в настоящее время. Реакции рынка также свидетельствуют об этом: хотя процентные ставки, устанавливаемые для некоторых «проблемных» правительств, опустились с достигнутых стратосферных уровней, они по–прежнему остаются высокими, из чего можно сделать предположение о том, что рынки не удалось убедить полностью.
Греция является относительно небольшой страной, чьи краткосрочные экономические перспективы тесно связаны с остальной частью Европы. Если Германия восстановит высокие темпы роста, немецкие туристы будут приезжать в Грецию, и греческая экономика будет укрепляться, и тогда ее налоговые доходы будут расти, а бюджетный дефицит — сокращаться.
Европа и МВФ сформулировали условия, при которых они готовы оказать помощь Греции: страна должна быстро сократить дефицит своего бюджета через снижение расходов и увеличение налогов. Но, если Греция перейдет на такой аскетический стиль жизни одна, ей придется страдать, и в конце концов все может завершиться для нее очень плохо. Но еще большее беспокойство вызывает вариант, при котором волна аскетизма накроет всю Европу (и, как я уже отмечал выше, достигнет даже берегов Америки). Если многие страны преждевременно пойдут на сокращение расходов, мировой совокупный спрос снизится и экономический рост замедлится, что, возможно, послужит причиной наступления второго этапа рецессии. Америка, может быть, и породила глобальную рецессию, но Европа сейчас рискует ответить миру тем же.
Существуют и другие риски, в том числе и связанные с будущим евро. Исландское фиаско40 показало, что европейская концепция, согласно которой финансовые институты должны иметь возможность работать свободно в любой точке Европы до тех пор, пока их деятельность регулируют «хорошие» правительства, проявила свою необоснованность. Но это еще не все. Греческая трагедия обнаружила более фундаментальный недостаток: единая валюта не может работать без более активного сотрудничества (в том числе в вопросах финансовой помощи), чем то, которое достигнуто в настоящее время.
Как я покажу ниже, Соединенные Штаты жалуются на размер положительного торгового сальдо Китая41, но по отношению к объему ВВП у Германии этот показатель еще выше. Если учесть, что в Европе в целом достигнут торговый баланс, тот факт, что Германия находится в плюсе, означает, что торговое сальдо остальной Европы является отрицательным. И тот факт, что другие европейские страны, помимо Германии, импортируют больше, чем экспортируют, способствует ослаблению их экономик. Соединенные Штаты также выражают обеспокоенность по поводу отказа Китая позволить своей валюте вырасти по отношению к доллару, но использование общеевропейской валюты так же не позволяет Германии повышать курс своей валюты. Если бы такая возможность имелась бы, то Германии было бы трудно экспортировать свою продукцию, торговое сальдо сократилось бы, и правительству этой страны, экономика которой ориентирована на активный экспорт, пришлось бы столкнуться с серьезными трудностями.
