Ознакомительная версия.
Занятые неформально по найму – это скорее молодые люди с невысоким уровнем образования, сосредоточенные в торговле, строительстве и бытовых услугах. Самозанятые слабо отличаются по возрасту и образованию от формальных работников, однако имеют выраженную профессионально-отраслевую специализацию, связанную с сельским хозяйством, торговлей и оказанием определенных услуг.
Тенденции деформализации характерны практически для всех регионов страны, но ее уровень сильно различается. Спрос на труд в регионах, порождаемый экономическим ростом, слабо транслируется в рабочие места в корпоративном секторе, а реализуется преимущественно в наиболее примитивных, но широко распространенных формах организации деятельности неторгуемых секторов. Такие виды деятельности как торговля, строительство, бытовые и личные услуги составляют основу неформального сектора в России и одновременно дают значительный вклад в рост совокупной занятости. С одной стороны, они (торговля, строительство, услуги) относительно менее чувствительны к качеству институциональной среды. С другой, рост доходов населения и укрепление рубля стимулируют спрос на импортные товары и в то же время – на неформальные услуги, поощряя расширение соответствующих видов деятельности.
Механизмы отбора: что наводит «тень» на наш «плетень»? Не менее важная проблема связана с механизмами селекции, направляющими одну часть работников в формальный, а другую – в неформальный сектор. Как происходит этот отбор, по каким принципам он осуществляется, какими факторами определяется? Носит он случайный или неслучайный характер? Сопоставимы ли формальные и неформальные работники по своим качественным характеристикам или нет? Если нет, то у каких групп вероятность попадания в неформальность оказывается выше, а у каких ниже и почему? Очевидно, что от ответов на эти вопросы во многом зависят наши представления о природе неформальности и ее последствиях с точки зрения благосостояния работников.
Новейшие исследования (как теоретические, так и эмпирические) склоняются к выводу, что наиболее важным фактором, определяющим, кто из работников попадает в формальный, а кто в неформальный сектор, служит уровень их производительности. В силу целого ряда причин риск попадания в неформальность связан обратной зависимостью с уровнем потенциальной производительности. Конечно, и среди занятых на формальной основе обнаруживается немало низкопроизводительных (плохо оплачиваемых), и среди занятых на неформальной основе – немало высокопроизводительных (хорошо оплачиваемых) работников. Тем не менее можно утверждать, что распределение работников в неформальном секторе оказывается, в среднем, сильнее смещено – в пользу относительно менее производительных, тогда как в формальном секторе – в пользу более производительных групп.
Тогда вопрос стоит так: а что определяет производительность? Выше мы обсуждали влияние наблюдаемых характеристик человеческого капитала – образования. Но производительный потенциал работника определяется не только наблюдаемыми и легко измеримыми характеристиками. Здесь имеют значение также и те, к измерению которых мы с простой «рулеткой» не можем подобраться.
Во-первых, это ненаблюдаемые способности, которые не только сами влияют на приобретаемое образование (и через него – на риск неформальности), но и не нейтральны по отношению к заработкам внутри самого неформального сектора. Такие способности, будучи важной компонентой человеческого капитала, определяют то, что человек умеет делать, как быстро он адаптируется в новой среде и как приобретает новые навыки.
Во-вторых, это склонность к риску, которая для всех неформалов выше. Для наемных работников выход за рамки регулирования означает и выход за рамки государственной социальной защиты, принятие на себя дополнительных рисков, связанных с потерей работы, охраной труда, невыплатой заработной платы, и т. п. Для самозанятых – это риски предпринимательства. В обоих случаях мы ожидаем, что бо́льшие риски материализуются в «премиальных» доходах, которые, однако, не обязаны быть стабильными.
Мобильность: между светом и тенью. В российских условиях формальный и неформальный сектора присутствуют не изолированно, а активно взаимодействуют друг с другом. Существование массивного анклава неформальных трудовых отношений может оказывать заметное влияние на функционирование всей экономики: на потоки на рынке труда, на профессиональную и социальную мобильность, на экономическое неравенство и использование человеческого капитала, на удовлетворенность жизнью и работой. «Соседство» с ним серьезно искажает работу формального сектора, «разъедая» его правовой фундамент и способствуя проникновению в него разного рода полуформальных практик.
Наше исследование говорит о том, что меж– и внутрисекторная мобильность весьма высока. Приход в неформальный сектор в общем случае не есть «непоправимая судьба». Выход из него возможен и достаточно распространен. Правда, есть особенности и они зависят от типа неформальности. Так, в неформальные по найму приходят из формальных и туда же уходят. Формальные и неформальные самозанятые образуют свой контур оборота, а нерегулярные работники меняются местами преимущественно с неактивными. Интенсивность движения плохо сочетается с идеей сегментации, но устойчивое существование автономных контуров не позволяет от нее полностью отказаться.
Что же касается внутрисекторной мобильности, то неформальные рабочие места имеют очень короткую продолжительность жизни. Это не удивительно, поскольку никаких механизмов их законодательной или судебной защиты не существует. Однако чем больше доля таких рабочих мест в экономике, тем менее стабильна занятость в целом.
Выгодно ли быть неформалом? Одним из ключевых является вопрос о последствиях неформальности для благосостояния работников и их семей. Сопровождается ли попадание в неформальный сектор «премией» или «штрафом»? Насколько велики эти предполагаемые выигрыши или проигрыши? Одинаковы ли они для разных групп работников, отличающихся по своим социально-демографическим характеристикам? Если неформальность штрафует и сильно, то она повышает риски бедности.
Наши данные свидетельствуют о том, что средний неформал (работающий по найму) зарабатывает меньше, чем наемный работник формального сектора. То, что неформальная занятость сопровождается потерями в заработках, можно считать стандартным результатом: именно такой эффект фиксируется большинством исследований по другим странам. Даже сама величина разрыва – 15–20 % – соответствует результату, чаще всего встречающемуся в работах по неформальности. К еще большим потерям в заработках ведет нерегулярная или случайная занятость. В то же время доходы самозанятых оказываются выше, чем у формальных работников. Это можно рассматривать как свидетельство все той же внутренней неоднородности неформального сектора и наличия в нем двух ярусов. На одном рабочие места оплачиваются лучше, чем сопоставимые в формальном секторе, а на другом – хуже. Это еще один факт, также выглядящий в свете межстрановых сопоставлений вполне типичным. Наконец, вполне типичным является и то, что в российских условиях «штраф» за неформальный наем оказывается выше в нижних и ниже в верхних децилях распределения по заработной плате. Иными словами, чем хуже производительные характеристики работников, тем более высокую цену они платят за попадание в неформальный сектор.
Ознакомительная версия.
