165
Интересно и не так уж удивительно, что государственные инвестиции не оказывают столь же пагубного воздействия. Возможно, масштабные проекты, начиная с федеральных автотрасс и заканчивая ИАЭА или Национальными институтами здравоохранения, повышают удовлетворенность трудом у инженеров, техников и ученых, участвующих в них, — точно так же, как инновации и инвестиции в частный сектор повышают удовлетворенность занятых в нем людей.
Phelps, Altruism, Morality and Economie Theory (1975). B 1974 году в ходе семинара по экономическому анализу права в Чикагском университете я изложил аргументы, на которых основывалась уверенность отдельных участников конференции в том, что определенная доля альтруизма способствует эффективности экономики. (В те времена я даже не задумывался об экономическом динамизме.) Джордж Стиглер, руководитель этого семинара, попросил привести примеры. Я ответил, что люди будут с большей готовностью платить свой подоходный налог в полном объеме, если для них важно внести свой небольшой вклад в деятельность государства или если они чувствуют, что другие работники тоже выплачивают свой подоходный налог в полном объеме. Гэри Беккер, в те времена — убежденный неоклассик, сказал: «С этим мы согласны, но можете ли вы привести другие примеры?» Я предположил, что люди боялись бы выйти на улицу или использовать автомобиль, если бы они не были уверены в том, что другие готовы соблюдать правила дорожного движения, дабы избежать ущерба. Профессор Стиглер возразил, заявив, что люди соблюдают правила дорожного движения лишь для того, чтобы избежать неудобств. Несколько подобрев к обсуждаемой теме, он добавил: «Люди не хотят останавливаться, чтобы соскребать ошметки мяса с лобового стекла».
Bourguignon, «Deux éducations, deux cultures.» Понятие «двух культур» многим читателям напомнит о знаменитой лекции «Две культуры» Ч.П.Сноу, который, будучи писателем и ученым, порицал то, что художники игнорируют науку и ее замечательную культуру. Практически в духе Бургиньона он мог бы добавить, что культура ученых, как и культура инноваторов, допускает неудачи: последние являются составной частью игры. Игра, успех в которой гарантирован, была бы неимоверно скучной. Но верно и то, что наши научные исследования и предпринимательская деятельность выражают саму нашу сущность, так что неудачи ранят нас.
Theil, «Europe’s Philosophy of Failure».
Phelps, «Economic Culture and Economic Performance» — доклад прочитан на конференции «Центра» в 2006 году и издан в 2011 году: Perspectives on Performance of the Continental Economies.
Bojilov and Phelps, «Job Satisfaction: The Effects of Two Economic Cultures» (2012).
Расчеты, представленные на рис. 9.1, основаны на стандартных данных Министерства торговли США; весьма эффективная организация графика представлена у Роберта Дж. Гордона. Рис. 9.1 соответствует рисунку 4 в работе: Gordon, «Is U.S. Economic Growth Over?» (p.13). Автор любезно предоставил мне и остальные расчеты, основанные на том же массиве данных, графически отображенные на рис. 9.2.
В простом анализе замедление страны количественно оценивалось по снижению темпа роста в период с 1950-1970-х до 1970-1990-х годов. См.: Hoon and Phelps, «Growth, Wealth and the Natural Rate» (1997).
Это рассуждение следует статье Хуна и Фелпса: Hoon and Phelps, «Growth, Wealth and the Natural Rate». В период роста заработной платы домохозяйства будут получать больший доход, но это не отменяет нашего вывода: сбережения не растут слишком быстро, поэтому богатство отстает от заработной платы. Если домохозяйства экстраполируют наблюдаемый рост дохода на будущее, это ведет к резкому росту потребления, падению сбережений, а снижение роста богатства увеличивает разрыв между заработной платой и богатством. Однако ощущение будущих прибылей, то есть возросшего «ожидаемого богатства», само по себе резко увеличивает «ожидаемое богатство», а потому стимулирует рост потребления и уменьшение количества труда. Но в конечном итоге приведенный в тексте анализ верен.
Когда же речь заходит об экономике, использующей для производства не только труд, но и физический капитал, возникают реальные сложности. Снижение потребности в труде и снижение потребности в капитале приводит к совершенно разным результатам. Снижение потребности в рабочей силе при производстве инвестиционных товаров будет оказывать давление, понижающее относительную цену инвестиционных товаров, что, в свою очередь, снижает заработную плату, которую смогут выплачивать эти отрасли, и в то же время снижает заработную плату, которую будут требовать домохозяйства. Падение потребности в капитале при производстве потребительских товаров будет повышать относительные цены, по которым отрасли, занятые производством инвестиционных товаров, реализуют свою продукцию, что сильно повышает реальную заработную плату в трудоинтенсивных отраслях, увеличивая при этом богатство.
В некоторых общепринятых моделях экономики все продукты производятся по одному и тому же методу или рецепту, как инвестиционные, так и потребительские товары. Снижение стоимости инвестиционных товаров, то есть средств производства, при определенных обстоятельствах не ведет к долгосрочному снижению общей занятости или реальной заработной платы: незанятые объемы капитала и рабочей силы в конечном счете снова начинают использоваться и выходят на прежний уровень арендной и заработной платы в тех участках сектора, где относительные цены не упали. Но, в действительности, производство потребительских товаров является, если говорить в целом, относительно капиталоинтенсивным, в отличие от инвестиционных товаров, не говоря уже о капитале, которые фирмы инвестировали в сотрудников. Например, в двухсекторных экономиках относительные или реальные цены могут упасть в значительной части сектора, занятого производством инвестиционных товаров, что обусловлено снижением производительности в секторе потребительских товаров или замедлением (а иногда, наоборот, ускорением) роста производительности труда в секторе, занятом производством инвестиционных товаров. Тогда работники сектора, занятого производством инвестиционных товаров, сталкиваются с той проблемой, что большая часть сектора потребительских товаров является относительно капиталоинтенсивной, причем часто это качество выражено весьма заметно, — как в фильме Хичкока «К северу на северо-запад», где на огромном поле с кукурузой не видно ни одного рабочего, а в кадре — герой Кэри Гранта, который смотрится совершенно не к месту. Поэтому рабочие могут найти работу с заработной платой, которая снижена до такого уровня, что некоторые работники с достаточно высоким уровнем богатства не согласятся на нее. В работе Фелпса «Структурные спады» (Phelps, Structural Slumps, 1994) эта модель, то есть модель потребительского рынка, и модель обученных сотрудников позволяет выйти за пределы общепринятой модели.
