Насчет империи как смыслового порядка и т. д. Это очень глубокая и серьезная тема. Я ведь не ставил вопрос — хорошо, плохо, какие функции, какие аспекты, вообще, нужно было переживать период империи или ненужно, или лучше было бы жить без империи, а может быть, мы бы без империи не были такими замечательными. Я все эти вопросы не ставил. Там море интереснейших вопросов. Я утверждаю только одно: реставрация в этом варианте невозможна. Я не говорю, хорошо или плохо. Я говорю: не надо прыгать в шахту лифта, не дождавшись подхода кабины. Вот и все. А все остальные вопросы крайне существенны, я готов о них дискутировать. Но мне бы хотелось все избежать обсуждения интересных для меня вопросов, — об империи как смыслового порядка, как способа сожительства, развития государственности, культуры, сосуществования культур, цивилизационного аспекта — уйти от этих вопросов. Потому что я считаю, что этот вопрос должен быть заменен другим, для того чтобы эта задачка решалась, стыковалась, чтобы возникала возможность лада в следующем периоде развития страны.
Лейбин: Пора переходить к резюмирующей части. У меня следующее впечатление.
Было серьезное непонимание постановки проблемы. Так, ваши коллеги-институциональные экономисты Александр Долгин и Ярослав Кузьминов сказали на экономическом языке, что нет проблемы. Например, что у власти есть стратегия покупки у населения времени.
А многие остальные коллеги сказали, что проблемы тоже не таковы. Было сильное сопротивление вашему «медицинскому» тезису о том, что не нужно нас лечить от империи. Мне кажется, это закономерная реакция: либо мы обсуждаем общественно значимую тему в содержательном общении, либо одни врачи, а другие — пациенты. Это может быть проблемой дальнейшей разработки о справедливости.
Несправедливо устраивать разговор о справедливости, не раскрывая в полной мере оснований своей позиции, в жанре научной объективности. Я вот вам, Александр Александрович, безусловно доверяю по целому ряду пунктов, и не потому, что трансакционные издержки берегу.
И товарищи спрашивали, с какой позиции вдруг надо лечить «имперскость» и критиковать стратегию властей покупать время у населения. И на эти вопросы нельзя ответить «объективно». Это вопросы к позиции — они субъективны. И любой общественно-политический разговор, и уж тем более разговор о справедливости, не может быть выдержан в рамках «объективной научности». А если так двигаться, то возникнут подозрения о том, что истинная позиция намеренно скрыта. По-моему, без уточнения идеального плана вашей позиции двигаться дальше, к справедливости, не рационально. К справедливости без идеального плана точно не пройдешь.
Аузан: Понимаете, коллеги, я ведь не отрицаю того, что власть хочет купить немного времени. Я утверждаю другое. Предположим даже, власти это удастся. Сколько времени она может купить? Сколько? Что она будет делать, когда закончатся деньги, которые пока растут на деревьях, для того чтобы покупать это время? Что она будет делать со своими проблемами? Что мы будем делать со своими проблемами? Поэтому я не только не отрицал этого, я это утверждал — что национальные проекты и есть попытка честно купить у населения еще немного времени.
Но это не у меня нет идеального плана, что там надо делать. Это у власти нет плана использования того времени, которое она купит. Потому что дальше возникает ровно такая же проблема, но, похоже, не исключено, что денег на покупку времени уже не будет.
Мои необъявленные цели. Они у меня, конечно, есть. Но я ставил перед собой немного другую задачу. Все-таки я считаю, что пытаюсь исследовать процессы движения социального контракта в стране, варианты, субъекты, проблемы, повестка. Можно при этом, полагаю, потом выйти на довольно конкретные вещи. И я не утверждаю, что в этом смысле мои гражданская и исследовательская цели стопроцентно совпадают. Потому что моя исследовательская цель состоит в том, чтобы показать, что, вообще, картинка выглядит так, и с определенной вероятностью тренды пойдут вон туда. Хотя лично мне нравится вот этот тренд, у него, правда, вероятность 9 %, но он мне нравится, и я посмотрю, как можно увеличить вероятность этого тренда, ну, например, до 14 % или до 22 %. Поэтому давайте не будем сейчас совмещать две эти вещи. Потому что мне бы хотелось эту работу если не закончить, то представить в чуть более завершенном виде.
Что получится из этого исследования. Сегодня, вообще говоря, я старался предварить этот разговор, уйти от разговора про договоренности конкретных лиц во власти или у лиц, претендующих на власть, и поговорить о том, какие силы могут или будут действовать и по-разному складывать следующий период российской политической истории. Дальше будем говорить о возможности решить главную проблему этого периода и, может быть, о конкретной повестке, о том, как она, по-моему, по-другому начинает выглядеть, если мы зашли с этой стороны.
Вообще, друзья мои, спасибо. Я эти лекции очень долго готовлю, я их серьезно вынашиваю. Поэтому, когда вы так внимательно относитесь к ребеночку, выложенному на стол, у которого еще не все в порядке с цветом глаз, — для меня это очень важно. Спасибо.
Страна Договор-2008: критерии справедливости
Мы публикуем полную стенограмму лекции президента института национального проекта "Общественный договор", члена Совета при Президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека, зав. кафедрой прикладной институциональной экономики Экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, профессора Александра Аузана, прочитанной 11 мая 2006 года в клубе — литературном кафе Bilingua в рамках проекта “Публичные лекции Полит. ру”.
Этой лекцией Александр Аузан продолжает новую трилогию об основаниях нового политико-экономического цикла в России, являющуюся уникальным в нашей стране случаем действительно оригинального рассуждения в терминах современной западной институциональной теории, да еще и по поводу проблем, которые традиционно считались находящимися за пределами экономической рациональности. Ситуация разговора на этих лекциях замечательна еще и тем, что Александр Аузан с одной стороны, высококлассный ученый-экономист, с другой — практик, общественный деятель, основатель ряда успешных общественных организаций.
В обсуждении принимали участие: Виталий Лейбин (ведущий), Александр Долгин (глава фонда “Прагматика Культуры”), Сергей Магарил (РГГУ), Сергей Лукашевский (Центр “Демос”), Ольга Лобач, Сергей Лукашевский, Елена Гусева и др.
Уважаемые друзья, помните, в “Гарри Поттере” Волан-де-Морта нельзя называть по имени. Это тот, кого нельзя называть. Так вот на мой взгляд в экспертных кругах “справедливость” — это примерно такое же явление. Скажу честно, я, как экономист категорически отказывался применять этот термин в течение ряда лет. Я сам произношу его пока с большим трудом и чувствую себя не вполне уютно в этой теме. Но вынужден об этом говорить. Почему? Гипотеза: мы сейчас находимся на завершении второго пореформенного договора о правлении. Первому договору о правлении соответствовало понятие свободы, идея свободы — это 90-е годы. Центральным понятием второго договора о правлении является стабильность. Я предполагаю, что для третьего договора о правлении, который наступит после 2008 года, центральной задачей, проблемой, болью, вызовом станет справедливость. Почему мне так кажется? Во-первых, если посмотреть на ряд экономических показателей, на которые обычно смотрят, чтобы представить, как соотносится жизнь разных групп населения, индекс Джини, коэффициент фондов, кривая Лоренца, то на протяжении последних 15 лет все эти показатели бурно растут. Это как с давлением — инсульт может случиться. Госкомстат, правда, полагает, что в 2005 году впервые индекс соотношения доходов верхних и нижних групп населения снизился, составил всего 14,7.
