Эти группы связаны между собой тесными узами совместного владения и контроля над банками и промышленностью, сложной системой переплетающихся интересов, соперничества, конкурентной борьбы, ареной которой является весь капиталистический мир.
Способы обогащения американской финансовой олигархии обычно скрыты от общественности. Лишь время от времени скандальные разоблачения проливают некоторый свет на проделки финансовых тузов.
Так было, например, в октябре 1947 г. Несколько более мелких финансовых компаний обратилось с жалобой в министерство юстиции, обвиняя компании Моргана, Гарримана, «Кун-Леб компани», «Диллон, Рид компани» и другие крупные банковские фирмы в том, что они, действуя совместно, фактически монополизировали в высшей степени выгодную сферу деятельности, выпуская и продавая облигации и акции промышленных, железнодорожных и других компаний. В связи с этим делом выяснились некоторые любопытные подробности хозяйничанья финансовой олигархии. Оказалось, что в течение периода с 1 января 1938 г. до 30 апреля 1947 г. 17 крупнейших банковских фирм руководили сбытом акций и других ценных бумаг на общую сумму в 14 357 млн. долл., что представляет собой приблизительно 69 % всех ценных бумаг, выпущенных в Соединённых Штатах через посредство объединений.
Еженедельный бюллетень «Ин Фэкт» писал, что «империя Моргана» включает 13 гигантских промышленных корпораций (среди которых «Юнайтед стейтс стил корпорейшн»), 12 компаний коммунальных услуг (включая «Америкен телефон энд телеграф компани»), 37 электрических компаний, 11 основных железнодорожных компаний и несколько важнейших банковских институтов. Как отмечалось в бюллетене, представители моргановской фирмы занимали 126 директорских постов в 89 корпорациях, общий капитал которых превышает 20 млрд. долл.
Ленин решительно разоблачал манёвры апологетов капитализма, поющих дифирамбы «свободе инициативы» и «частной предприимчивости», которую якобы хотят уничтожить социалисты. Ленин показал, что самостоятельное мелкое товарное производство, при котором свободная конкуренция могла воспитывать инициативу и предприимчивость, уже давно уступило место крупному производству и господству монополий. А при господстве монополий, указывал Ленин, конкуренция означает неслыханно зверское подавление предприимчивости, инициативы и энергии массы населения, замену соревнования финансовым мошенничеством, деспотическим хозяйничаньем монополий.
Ленин отмечал, что буржуазные экономисты, описывая отдельные проявления монополий, в то же время продолжают хором утверждать, будто бы марксизм опровергнут. Теперь наблюдается аналогичная картина. Буржуазные экономисты и политики продолжают хором воспевать пресловутую «частную инициативу» и «свободу предприимчивости»; в то же время они вынуждены признавать непреложные факты, свидетельствующие о господстве монополий, при котором «инициатива» и «предприимчивость» уже давно превратились в пустышку, в фикцию.
Свойственные капитализму законы концентрации и централизации капитала ведут к росту обобществления производства, которое находится в неразрешимом противоречии с частнокапиталистической формой присвоения. При господстве частной собственности концентрация производства неизбежно приводит к усилению всевластия монополий, их гнёта, произвола, их своекорыстного и бесконтрольного хозяйничанья во всех областях экономической и политической жизни. Вместе с тем рост концентрации производства ещё более усилил и обострил анархичность и бесплановость американского капитализма. Общее количество предприятий обрабатывающей промышленности Соединённых Штатов в 1944 г. составляло более 200 тыс. Если же взять все отрасли хозяйства (без сельского хозяйства), то за время войны закрылось свыше 2 млн. предприятий и возникло 1 735 тыс. новых. Таким образом, жизнь блестяще подтверждает положение Ленина о том, что монополистическая надстройка высится на фундаменте старого капитализма, который существует рядом с монополиями, что порождает особо острые противоречия и конфликты. Эти противоречия и конфликты ещё никогда ранее не выступали с такой силой и резкостью.
Раскрывая общую основу всех противоречий монополистической эпохи, товарищ Сталин писал:
«С точки зрения экономической нынешние конфликты и военные столкновения капиталистических групп между собой, равно как борьба пролетариата с классом капиталистов, имеют своей основой конфликт нынешних производительных сил с национально-империалистическими рамками их развития и с капиталистическими формами присвоения. Империалистические рамки и капиталистическая форма душат, не дают развиваться производительным силам»[49].
Этот конфликт стал ещё острее и разительнее в современную эпоху. Именно здесь находится ключ к пониманию наиболее глубоких корней целого ряда явлений, характеризующих загнивание и паразитизм американского капитализма, архиреакционную внутреннюю и внешнюю политику Вашингтона.
Ленинско-сталинская теория империализма учит, что основой загнивания и паразитизма капитализма является господство монополий. На базе дальнейшего роста концентрации производства и капитала происходит усиление и обострение процессов загнивания и паразитизма американского капитализма.
Стремясь подчинить достижения современной науки и техники своим узко корыстным интересам, американские монополии держат в глубокой тайне открытия и изобретения. Они скупают патенты на изобретения и кладут их под сукно. Они душат техническую мысль, способную нанести ущерб интересам крупного капитала.
Тенденция к застою и загниванию, порождаемая монополиями, не означает прекращения развития техники при капитализме. Ленин предостерегал от вульгарного толкования загнивания как абсолютного технического застоя. Отдельные отрасли промышленности, в особенности связанные с войной, развиваются очень быстрыми темпами. Тем не менее в целом рост производительных сил всё более и более отстаёт от огромных возможностей, которыми располагает современная наука и техника.
«Конечно, — писал Ленин, — монополия при капитализме никогда не может полностью и на очень долгое время устранить конкуренции с всемирного рынка (в этом, между прочим, одна из причин вздорности теории ультра-империализма). Конечно, возможность понизить издержки производства и повысить прибыль посредством введения технических улучшений действует в пользу изменений. Но тенденция к застою и загниванию, свойственная монополии, продолжает в свою очередь действовать, и в отдельных отраслях промышленности, в отдельных странах, на известные промежутки времени она берет верх»[50].
