Ознакомительная версия.
Основная проблема, отмечает Ю. Кузовков, состояла в том, как убедить другие страны в принятии принципов свободной торговли. Прежде всего, Великобритания сама пошла на снижение своих самых высоких в Европе пошлин. Английский генеральный тариф составлял 50 %. Но уже в 1823 г. Великобритания снизила его до 20 % [724], что привело к резкому экономическому спаду, продолжавшемуся почти до 1842 г. В некоторых промышленных центрах Англии в этот период безработица достигала 60 % от прежнего числа занятых [725].
Но Британия не отступала, и в 1843 г. был основан журнал Economist, по словам историка Б. Семмела, именно для того, чтобы «вести битву за свободную торговлю» [726]. Очередной этап либерализации начнется с отмены хлебных законов в 1846 г. На это раз за Великобританией последовало большинство стран Европы: Италия — в 1861 г., Германия — в 1862 г., Франция — в 1864 г., Австро-Венгрия — в 1866 г. До этого в 1838 г. Великобритания подписала договор о свободной торговле с Турцией [727]. Китаю режим свободной торговли был навязан в результате первой опиумной войны в 1842 г. [728].
В России либеральный таможенный тариф был введен по итогам поражения в Крымской войне в два этапа — в 1857 г. и в 1868 г. Результатом стал быстрый рост импорта, по данным П. Байроха, в течение 1869–1879 гг. в среднем на 9 % ежегодно положительное сальдо внешней торговли сменилось дефицитом, достигшим к концу 1870-х гг. 15 % [729]. Промышленный рост в стране практически остановился. Аналогичная картина складывалась и в других странах Европы, принявших принципы свободы торговли [730].
Великобритания сохраняла свое бесспорное мировое промышленное превосходство вплоть до последних десятилетий XIX в. Например, совокупные мощности хлопчатобумажной промышленности трех крупнейших стран Запада: США, Франции и Германии — составляли лишь 45 % от мощностей Великобритании в 1834 г. и 50 % в 1867 г. [731]. Примерно таким же — 2 к 1 — было и соотношение между Великобританией и тремя названными странами по выпуску чугуна. Таким образом, в середине столетия промышленность Великобритании была приблизительно в два раза мощнее, чем промышленность трех других ведущих стран Запада, вместе взятых.
Однако на рубеже XIX и XX вв. произошло неожиданное: Англия не только потеряла лидирующие позицию мирового промышленного лидера, но и откатилась далеко назад, уступая место США и Германии. Например, выпуск чугуна в Германии с 1845/54 по 1910/13 гг. вырос в 80 раз и в полтора раза превысил выпуск чугуна в Великобритании. Еще большим оказался разрыв в объемах выпуска современной и наукоемкой продукции. Накануне Первой мировой войны Германия превосходила Великобританию по выпуску стали в 2,3 раза, по производству электроэнергии — в 3,2 раза [732]. По объему производства продукции химической промышленности в 1914 г. США превзошли Великобританию в 3,1 раза, Германия — в 2,2 раза, а Франция почти догнала Великобританию [733]. В целом по уровню производства в обрабатывающей промышленности Великобритания переместилась к 1913 г. с первого на третье место, пропустив вперед себя США и Германию [734].
Что же произошло?
Произошло то, что США и Германия, а за ними и другие страны, глотнув свободы торговли, спешно вернулись к протекционизму. Протекционистские пошлины создали гарантированные рынки сбыта для национальной промышленности, а повышенные цены давали высокую доходность капиталу. Конечно, отмечал в связи с этим российский премьер-министр С. Витте, «страна сначала в лице всех своих потребителей несет жертвы, ибо приходится платить дороже и за продукт худшего качества». Однако со временем высокая доходность капитала привлекает в страну иностранные капиталы и технологии, что в условиях протекционизма приводит к быстрому образованию собственных национальных капиталов и развитию промышленности [735].
Как ни странно, инвестиционными донорами стран, введших протекционизм, становятся, прежде всего, страны, проповедующие принципы свободы торговли. Причина этого заключается в том, что норма прибыли на свободном конкурентном рынке ниже, чем в стране, закрытой от конкуренции высокими таможенными тарифами. А деньги идут не за принципами, а за прибылью .
И именно эта данность привела к нарастающему отставанию Англии от своих конкурентов. С тех пор, как фунт стерлингов стал мировой валютой, экспорт капитала стал для Англии гораздо выгоднее не только экспорта любого другого товара, но и собственного производства. Так, если за 15 лет (1825–1840 гг.) ограниченного протекционизма зарубежные капиталовложения Англии выросли всего с 500 до 700 млн долл., то за следующие 75 лет свободной торговли они выросли в 30 раз, достигнув в 1915 г. 19,5 млрд долл. [736] По данным Г. Кларка, накопленные зарубежные инвестиции Англии в 1910 г. примерно вдвое превышали ее ВВП, почти треть английского капитала инвестировалась за рубеж [737]. Д. Белчем назвал случившееся с Англией в то время «голландской болезнью», только на этот раз экспортировалось не сырье, а сразу фунты стерлингов. И даже после Первой мировой, в 1920-е гг. экспорт капитала окажется настолько выгоден, что Англия охотно пожертвует конкурентоспособностью своей промышленности, ради возвращения фунту его мировых позиций [738].
А как же складывалась ситуация в странах, вступивших в конкуренцию с Англией?
Поворот в политике Соединенных Штатов достаточно точно определил президент Дж. Вашингтон: обладая такими огромными природными богатствами, мы навсегда останемся колонией Англии, если не сможем защитить нашу промышленность. В Америке введение протекционизма привело к гражданской войне. Война между Севером и Югом была не альтруистическим походом за освобождение негров [739], а войной за вполне прагматические, жизненные интересы промышленного Севера — введение протекционистских таможенных пошлин, против чего восстал рабовладельческий Юг. За что же велась война? Президент А. Линкольн отвечал: «Отмените налоги, поддержите свободную торговлю, и тогда наши рабочие во всех сферах производства будут низведены, как в Европе, до уровня крепостных и нищих» [740]. Что стояло на кону, говорит американский экономический историк М. Билс: «Без протекционизма промышленность [США] была бы практически уничтожена » [741] .
Как только Соединенные Штаты в 1860-х гг. ввели протекционистские тарифы, в Америку хлынул поток иностранных капиталов (см. график) и технологий, и прежде всего английских, заложивших основы индустриальной экономики США.
Внешние нетто-обязательства США, 1789–1914, млн долл. [742]
Ознакомительная версия.
