Ознакомительная версия.
«Приходится переходить на ручной режим»
– Получение права на компенсацию будет зависеть от размера приобретенного пакета акций?
– Мне кажется, что базовым должен быть тот же принцип, который применяется для страхования банковских вкладов. То есть должна быть некая минимальная сумма, которая будет одинакова для всех: и для больших, и для малых инвесторов. Но это тема юридически очень сложная и неоднозначная. Поэтому намерение у нас есть, а вот возможностей пока нет.
– Вы предполагаете выплачивать компенсации именно из средств банка? А не получится ли так, что «народные» акционеры Сбербанка и «Роснефти» тоже потребуют аналогичных компенсаций?
– Это не может быть мерой господдержки, я имею в виду исключительно средства банка. Поэтому совершенно не обязательно, что и другие компании должны будут пойти на это. У нашего банка есть такая возможность, а если у других ее нет, то они могут этого не делать.
– Какой линии придерживается ВТБ в отношениях с заемщиками – безусловное взыскание долгов или добрая воля и переговоры о реструктуризации?
– В этих вопросах приходится переходить на ручной режим. Тут одного ответа быть не может. Конечно, есть банки, которым интересны активы, которые любят ими порулить. Это там, где собственно банковская деятельность сочеталась с некой иной деятельностью. ВТБ в этом плане – чистый банк, у нас никогда не было промышленных активов, мы никогда не считали, что мы должны этим заниматься. Поэтому оставаться в кредите – это наш базовый подход. Можно, конечно, банкротить, но период, который предшествует банкротству, самый страшный. За это время уходят менеджеры, воруют деньги, разваливается связанная система. В этом плане нам представляется более целесообразным переход актива под контроль банка на добровольной основе – собственно то, что произошло с «Системой-Галс» и «Динамо». Вместо того чтобы идти на жесткие меры, мы договорились с заемщиками, что банк будет осуществлять свой контроль. Если мы, получив активы, допустим, в девелопменте, сумеем за десять лет вернуть деньги и проценты, значит, это не такой уж плохой актив.
– Вы идете в управление только в девелопменте?
– У нас пока других активов нет. Мы решаем проблемы по мере их возникновения. Конечно, мы следим за ситуацией, смотрим, что еще можно будет взять в случае необходимости. На мой взгляд, это единственный путь. Потому что государственного агентства по плохим долгам, думаю, в ближайшее время создано не будет. Рынка проблемных активов в ближайшее время, думаю, тоже не будет, или он будет на таких ценовых уровнях, что не будет интересен для нас. Поэтому в ближайшие годы, пока пик кризиса еще не пройден, мы будем вынуждены заниматься этим сами. Если же появятся люди с деньгами, которые готовы будут проекты выкупать по приличной цене, мы, конечно, будем стараться от них частично или полностью избавляться.
– С вашей точки зрения, есть смысл в создании агентства по плохим долгам?
– Это очень сложная тема. Я себе не представляю, каким образом это агентство будет выкупать плохие долги. Как оценивать, как договариваться по цене плохих активов? С большими убытками продавать – я лично не готов. Кроме того, многие из этих активов лишь условно плохие, они плохие в конкретных условиях конкретного кризиса. Ну что плохого в здании «Детского мира» на Лубянке? Это же самое козырное место в Москве для торговой точки! И когда в систему вновь вольются деньги инвесторов, оно, безусловно, будет востребовано. Поэтому тут важно не дергаться, и у банка есть такая возможность.
– Ранее Вы говорили, что планируете увеличение капитала банка. Уже есть какие-то конкретные предложения?
– Есть решение правительства, обнародованное Владимиром Путиным, о повышении капитала банка. В развитие этого решения мы на наблюдательном совете предварительно обсудили, что это будут обыкновенные акции, что они будут размещаться по открытой подписке и что будут наняты независимые оценщики, которые проведут оценку и определят рыночную стоимость размещения. После чего мы в апреле-мае соберем наблюдательный совет, и он окончательно определит параметры цены размещения – количество акций, тип выпускаемых акций, сроки. Дальше вопрос выносится на собрание акционеров, после чего мы кладем три месяца на проведение допэмиссии. Ближе к размещению определяется цена, думаем, что к октябрю весь процесс должны закончить.
– Какой будет объем эмиссии?
– До 200 млрд.
– Большая часть «народных» акционеров не смогут участвовать в этой допэмиссии. Как Вы будете объяснять, что их доли будут размыты?
– Пока мы не встретили непонимания. Тем более что у нас нет таких акционеров, доля которых была бы значима в плане, скажем, корпоративного контроля. У нас нет кого-то с 25 % или даже с 10 %, даже с 2 %. У нас акционеры в принципе владеют небольшими пакетами акций. Для них важны надежность банка, наращивание его мощи, что в конечном итоге должно привести к позитивным результатам. Доля ВТБ на российском банковском рынке только за прошлый год выросла на 3 % в розничном кредитовании и на 2 % – в корпоративном бизнесе. То есть банк увеличил свое значение в банковском секторе страны. И это тот аргумент, который работает на то, что нужен дополнительный капитал, иначе банку просто будет трудно развиваться. Кстати, мы, когда проводили в 2007 году IPO, заявляли, что следующую эмиссию проведем в конце 2009 – начале 2010 года. Мы ведь планировали долю государства уменьшить до 51 % за счет выпуска дополнительных акций, это был план ВТБ с самого начала. Правда, тогда мы думали продать акции частным акционерам, а в текущих условиях, даже несмотря на открытую подписку и преимущественное право выкупа, основным покупателем, скорее всего, будет государство, но по сути ничего не меняется.
«Дерипаска слишком большой»
– Как Вы относитесь к предложению Олега Дерипаски конвертировать долг «Русала» перед госбанками в привилегированные акции?
– Крайне негативно, если речь идет о принудительной для банков конвертации. Как предмет частной договоренности – вполне реально. Но это должно быть решение самого банка, если это выгодно ему. Задолженность его группы «Базэл» сегодня превышает капитализацию группы ВТБ.
– А как частную договоренность между «Русалом» и ВТБ Вы эту идею рассматриваете?
– Мы никогда эту тему не обсуждали.
– Но Вы поддержали stand still западных банков в отношении долгов «Русала»?
– Мы действительно подтвердили, что не будем настаивать на условиях, менее выгодных для «Русала», чем западные кредиторы. В этом плане мы не будем взрывать базовую систему, которая складывается у Дерипаски в отношениях с западными кредиторами. Мы мамой не клялись западникам, но мы готовы действовать в русле тех договоренностей, которые будут с большинством кредиторов, чтобы не нарушать очень хрупкий баланс взаимоотношений между «Русалом» и его кредиторами, который сложился на сегодня.
Ознакомительная версия.
