Ознакомительная версия.
Второе направление в дискуссии относительно влияния ИКТ на экономический рост: ИКТ неоднозначно влияют на экономический рост. Американский ученый Р. Нордхауз, российские экономисты: И. Н. Задирко, А. А. Дынкин и Ю. В. Куренков и другие (см. табл. 4.1) полагают, что ИКТ не является ведущим фактором экономического роста в условиях информационной экономики. Свою позицию эти экономисты обосновывают, опираясь на зарубежный и отечественный опыт, и считают, что ИКТ не панацея, что экономика России не созрела для их масштабного внедрения, продукт должен быть не только востребован, но и экономически целесообразен. Страны Запада тратили и продолжают тратить на ИКТ огромные средства, но не всегда они могут похвастаться большой отдачей. Так, С. Б. Шапошник полагает, что «экономический эффект от инвестиций в ИКТ не столь очевиден… Использование ИКТ-необходимое, но еще не достаточное условие социально-экономического развития… Одного источника, главного фактора экономического роста не существует. Экономическое развитие в большей степени зависит от эффективности общей политики, направленной на широкий круг традиционных и новых факторов роста, чем от использования ИКТ»[48].
Можно согласиться с тем, что наряду с ИКТ есть другие не менее важные факторы экономического роста, но в настоящее время именно ИКТ, пронизывая отрасли и новой, и традиционной экономики, являются катализатором ее роста в мире и особенно – в России. И это уже невозможно отрицать[49].
Третье направление в дискуссии: ИКТ не влияют на экономический рост. Впервые эта точка зрения была высказана лауреатом Нобелевской премии американским ученым Р. Солоу, который на основе конкретной экономической динамики США за ограниченный период времени сделал вывод, что компьютеризация экономики страны не сопровождается адекватной статистикой производительности. В экономической теории этот вывод получил название «парадокс Солоу»[50]. Следует заметить, что период времени, который анализирует и которому соответствует вывод Солоу (1980-е гг. – первая половина 1990-х гг.), пришелся на период проведения политики «рейганомики» властями США. В этот период они активно проводили политику предложения, результатом чего стало снижение темпов экономического роста, несмотря на интенсивную информатизацию американской экономики. Снижение темпов роста в те годы можно объяснить форсированными инвестициями, чему способствовали налоговые льготы на капитал. Динамика потребительского платежеспособного спроса показывала заметно меньшие темпы роста. Отсюда и произошло снижение темпов роста производительности труда, которое Солоу отнес лишь на счет одного фактора – трудностей, связанных с внедрением новейших технологий, в том числе и ИКТ.
Ряд зарубежных ученых вообще отрицают действие парадокса Солоу со второй половины 1990-х гг. Общеизвестно, что в начале внедрения и освоения новейшей техники и технологий понижение показателей эффективности неизбежно, оно носит временный характер. В начале развития ИКТ-сектора в развитых странах в него устремились мощные потоки капитала, привлекаемого перспективой получить высокие прибыли. Однако это привело к тому, что большая часть соответствующих фирм оказалась неэффективной и разорилась.
Информационная революция обеспечила рост темпов производительности труда в США с 1,4 % в среднем за 1973–1994 гг. до 2,6 % в 1995–2001 гг. Как считают специалисты, повышение темпов роста производительности труда было связано с преодолением 50 %-го уровня его компьютеризации[51]. Это также можно объяснить кумулятивным эффектом постоянного внедрения в экономику новых технологий, в том числе – информационных. В дальнейшем администрация Клинтона отказалась от политики предложения и перешла к стабилизации бюджета и значительному расширению ассигнований на социальные нужды в условиях продолжающейся информационной революции. Результатом стал небывалый прежде по длительности экономический подъем. Внедрение информационной техники и ИКТ после начальных периодов насыщения ими экономической структуры в последние годы стало сопровождаться ростом производительности труда. При этом во второй половине 1990-х гг. в США на долю информационного фактора пришлась ¼ прироста производительности труда во всей экономике[52].
Знаменитая проблема 2000 г. (Y2K), когда компаниями были потрачены огромные средства, но ничего не произошло; циклический экономический кризис в развитых странах в 2001–2002 гг., события 11 сентября 2001 г. в США затемнили картину взаимодействия ИКТ и экономического роста, вызвав к жизни бурную дискуссию, в результате которой снова стали высказываться мнения, что ИКТ не влияют на экономический рост.
В американской прессе появилась острая статья Н. Дж. Карра «Информационные технологии ничего не значат» («IТ Doesn’t Matter»), где автор утверждал, что информационные технологии, которые должны обеспечивать конкурентные преимущества, на самом деле, не выполняют своих задач. Позже на основе этой статьи Карр написал монографию «Блеск и нищета информационных технологий. Почему ИТ не являются конкурентным преимуществом», в которой еще раз подтвердил свою точку зрения, что ИКТ не влияют на экономический рост. В доказательство Н. Дж. Карр приводил аргумент, что все основные конкуренты внедряют аналогичные ИКТ. В результате компании фактически выплачивают производителям информационных технологий своеобразную дань за то, чтобы остаться на месте. Автор названной монографии не отрицает необходимость ИКТ, он только ставит под сомнение эффективность инвестиций в эти технологии.
Карр считает, что ИКТ не гарантируют предприятию конкурентного преимущества, поскольку они становятся базовыми технологиями подобно электричеству и телефону. Тот, кто раньше других внедряет все самое новое, платит очень дорого, но остальные догоняют его так быстро, что эти инвестиции себя не оправдывают. Отсюда он делает вывод: гораздо больше смысла в том, чтобы добиваться максимального эффект от уже имеющихся у компаний информационных систем, чем покупать новые. Карр полагает, что делать вывод о влиянии ИКТ на конкурентоспособность и прибыльность отдельной компании невозможно, ИКТ перестают быть собственностью отдельных компаний, которые могут быть использована в конкурентной борьбе и превращаются в инфраструктурную технологию, в равной мере используемую всеми конкурентами[53].
Другой американский ученый М. Т. Килей выражает скептическую точку зрения на положительную взаимосвязь инвестиций в ИКТ и экономического роста. Он полагает, что высокие издержки и снижение общей производительности в экономике США ассоциируются с ростом инвестиций в информационные технологии[54].
Российские экономисты К. А. Багриновский, М. А. Бендиков и Е. Ю. Хрусталев считают, что использование Интернета не способствует росту производительности[55], что «Интернет – технологии содействуют экономическому развитию, но не являются средством экономического роста. Основное назначение Интернета, по их мнению, заключается в улучшении качественных параметров экономики и жизнедеятельности общества, таких как глобализация и открытие рынков, демонополизация телекоммуникаций, улучшение условий образования и здравоохранения, свобода и доступность информации, интеллектуализация труда, экономия времени и т. д.»[56].
Н. Дж. Карр делает свои выводы, анализируя экономику США, акцентируя внимание на низких темпах роста в краткосрочном периоде – периоде циклического кризиса 2001–2002 гг., но динамика ВВП США, одной из стран – лидеров информатизации, в долгосрочном периоде имеет стабильный положительный тренд (см. табл. 2).
Таблица 2.
Динамика ВВП США в период 1999–2004 гг. и прогноз до 2010 г. (в%)
Источник: Budget of the United States Government. Fiscal Year 2006. – Wash. 2005. – P. 20.
Некоторые авторы считают, что рост инвестиций в ИКТ не способствует экономическому росту, а, напротив, тормозит его, приводя пример с европейскими производителями текстильного оборудования. Последние, по их словам, внезапно обнаружили, что почти потеряли рынок и не понимают, для кого, что и в каком объеме производить. При этом мировая текстильная отрасль работает на полную мощность, но переместилась из Европы в Китай. Традиционная концепция бизнес – информации предполагает справляться с кризисом, собирая и обрабатывая все большие массивы количественных данных. В итоге корпоративные базы данных увеличиваются как снежный ком, но эффективность управления в той же степени отнюдь не растет[57].
Можно привести следующие аргументы, возражая авторам, полагающим, что ИКТ не влияют на экономический рост. Во-первых, следует различать производительность труда на микро – и мезоуровне и общую производительность, учитываемую на макроуровне. Под общей производительностью мы понимаем рост производительности основных факторов производства: труда, капитала, информации. Под производительностью труда мы понимаем эффективность функционирования труда. Заметим, что производительность труда – это уже давно не способность производить максимальный объем продукции в единицу времени или на единицу какого-либо материального ресурса, а способность произвести быстрее своих конкурентов принципиально новую продукцию, конкурентоспособную на рынке[58]. В этом плане интерес представляет точка зрения российского экономиста И. И. Сидорова[59].
Ознакомительная версия.
