• PWA — Администрация общественных работ, создана в развитие Закона NIRA. Главой стал Г. Гопкинс, заявивший, что его задача «сделать так, чтобы люди не умирали с голоду». В PWA было занято более 4 млн. человек, осуществлено более 30 тысяч проектов, в том числе строительство силовых линий, мостов, стадионов, аэропортов, плотин, парков и т.д.{125}. За 10 лет PWA создала десятую часть всех новых дорог в Америке, 35% всех новых больниц, 65% зданий городского управления, 70% новых школ, был построен тоннель под Гудзоном, мост соединяющий Манхэттен с Лонг-Айлендом, золотохранилище в Форт-Ноксе и т.д., и все это за 20 млрд. долл.{126}.
PWA подверглась наиболее сокрушительной критике из всех начинаний Ф. Рузвельта. Отвечая своим оппонентам, президент заявлял: «Тем, кто говорит, что тратить средства на общественные работы и другие механизмы восстановления промышленности, — это пустое расточительство… я отвечаю: ни одна страна, какой бы богатой она ни была, в первую очередь, не может себе позволить впустую расточать свои людские ресурсы. Упадок духа из-за массовой безработицы — вот наша самая большая потеря и, в определенном в смысле, самая большая угроза для нашего социального порядка… Мы создадим такую национальную экономику, чтобы как можно скорее покончить с нынешней безработицей, а затем примем разумные меры, чтобы она навсегда канула в прошлое. Я не хочу думать, что хотя бы одному американцу уготована судьба постоянно числиться в списках на пособие»{127}.
• FERA — Федеральная администрация по оказанию чрезвычайной помощи в виде финансовых дотаций штатам для оказания помощи безработным. FERA стала развитием созданной еще Гувером Реконструктивной финансовой корпорации.
• AAA — Администрации восстановления сельского хозяйства, была создана за день до объявленного начала всеобщей забастовки фермеров, на основании принятого закона о помощи фермерам. Главной задачей было повышение цен на продукты сельского хозяйства, решить которую предполагалось за счет сокращения посевных площадей и поголовья скота, за что фермеры получали специальную премию. Источником этих субсидий стал налог на первичную обработку сельхозпродуктов. Уже летом 1933 г. в южных районах было перепахано свыше 10 млн. акров созревшего хлопчатника. Были сокращены посевные площади под пшеницей и кукурузой. Осенью был проведен массовый забой свиней, было забито около 30 млн. голов скота, мясо было уничтожено. Одновременно приняты так называемые молочные кодексы, в которых определялись размеры производства и цены молока.
В зерновых районах Запада контрактами было охвачено почти 80% площадей, занятых посевами пшеницы, а в хлопковых и табаководческих районах Юга осуществлялось принудительное сокращение посевных площадей. Но и этих мер оказалось недостаточно, поэтому началось планомерное уничтожение сельскохозяйственной продукции. И это в тот момент, когда значительная часть населения страны голодала. Сложилась парадоксальная ситуация нищеты среди изобилия.
Закон о помощи фермерам предусматривал также рефинансирование фермерской ипотечной задолженности, для этого была создана Администрация сельскохозяйственного кредита. Общая сумма займов, предоставленных в течение 1933–1935 гг. фермерам — должникам, превысила 1,5 млрд. дол. Правительственные займы предотвратили крах многих банков, ипотечных и страховых компаний, державших фермерские ипотеки.
Выгоды от операций AAA получило, прежде всего, крупное фермерство. На них пришлась «львиная доля» премиальных платежей за ограничение производства, займов на рефинансирование задолженности и прибыли от поддержания высоких цен на сельхозпродукцию. Полученные средства позволили им осуществить переоснащение и интенсификацию сельхозпроизводства. В итоге «лендлорды» даже на сокращенных площадях сохранили или даже увеличили уровень своих урожаев. Малорентабельное мелкое фермерство и так было неконкурентоспособно, а тут ему доставались еще и сравнительно небольшие премиальные платежи. Кроме этого условия рефинансирования ипотечной задолженности оказались недоступны для них. Не случайно за 1933–1935 гг. разорилось почти 600 тыс. ферм — примерно 10% их общего количества. Параллельно проходило резкое концентрирование и масштабирование крупных сельскохозяйственных производств.
• ССС — (Civil Conservation Corps) Гражданский корпус охраны природных ресурсов, создан на основе Закона о чрезвычайных работах охраны природных ресурсов. Для борьбы с безработицей страна была разбита на 9 зон, возглавляемых армейскими офицерами. Таким образом, было задействовано свыше 10 тысяч офицеров регулярной армии и резерва США.[15] Режим, установленный в лагерях, мало чем отличался от военного: строгий распорядок дня, строевые занятия, наказания за неповиновение приказам. За примерное поведение — дополнительные 10–15 долларов; за проступки — наряды вне очереди, вычеты из денежного содержания и даже изгнание из лагеря. Всего в рамках программы было затрачено 2,9 млрд. долл. Работу получили около 3 млн. человек, в основном в возрасте 17–23 лет. Они работали 5 дней в неделю (40 часов), получая 30 долларов в месяц, из них 25 долларов высылались семьям. Вынужденные добровольцы сажали леса, создавали водоемы, осваивали заброшенные земли{128}.
• ТВА — Администрация долины Теннеси — самое амбициозное предприятие в области общественных работ. Проект предусматривал строительство 20 плотин и государственных электростанций в бассейне реки Теннеси, в одном из наиболее отсталых семи южных штатов США. Реализация проекта позволила остановить эрозию почвы и сделать реку судоходной, восстановить посевы хлопка, посадить леса. Такой программы преобразования обширного края история США не знала{129}. Одновременно строительство электростанций решало проблему снижения цен на электроэнергию: государственные ГЭС продавали электроэнергию по низким ценам, с нормой прибыли всего 4% на произведенные инвестиции, вынуждая тем самым частных монополистов снижать цены и издержки производства{130}. По мнению А. Экирча создание «ТВА» — одно из наиболее социалистических мероприятий в рамках «Нового курса», когда правительство непосредственно вступило в прямую конкуренцию с частным предпринимательством{131}.
Критики первого этапа правления Рузвельта утверждали, что в Германии и в США государство установило в 1933 г. прямой контроль над экономикой страны в интересах крупных корпораций. На этом основании делался вывод, что экономическая политика администрации Рузвельта в первые годы ее деятельности олицетворяла собой «экономический фашизм»{132}, а НИРА — институт, «необычайно похожий на систему корпоративного государства Муссолини»{133}. Характеризуя политику президента в этот период, советский полпред А. Трояновский сообщал в Москву: «Рузвельт сейчас держит курс направо… Рузвельт как чуткий барометр, спешит показать свое правое лицо…»{134}
Между тем безработицу в 1933–1934 гг. удалось снизить всего на 5 млн. человек, 20 млн. оставались без работы, что привело к новому обострению социальных противоречий. Вновь поднявшаяся стачечная волна охватила почти 8 млн. рабочих. О накаленности ситуации свидетельствует заявление, в январе 1934 г., Г. Вудринга, вскоре назначенного военным министром: «Люди, которые считают, что американская армия не готова и не способна взять контроль над страной, просто не знают фактов. Наша армия — единственная правительственная организация, которая уже стоит в готовности не только к защите страны, но и способна справиться с социальными и экономическими проблемами в случае чрезвычайного положения… Давайте говорить прямо! В случае если создастся угроза внешней войны, экономического хаоса или социальной революции, армия имеет подготовку, опыт, организацию и людей для защиты правительства…»{135}.
Одновременно резко выросла угроза правого переворота. Министр внутренних дел Г. Икерс, характеризуя обстановку, сложившуюся в США в 1935 г., отмечал: «С каждым днем становится все яснее, что в нашей стране существует опасное движение, которое стремится заменить наши свободные установления ненавистным фашизмом. Эта группа состоит из (или, по меньшей мере, пользуется активной поддержкой) людей, наживших огромные состояния и добившихся могущества путем эксплуатации не только естественных богатств Америки, но и ее мужчин, женщин и детей. Они не останавливались ни перед чем в своей погоне за этими богатствами, а теперь они не остановятся ни перед чем, чтобы их сохранить и приумножить. Стремясь довести нас до патриотической горячки разговорами о том, что «нашей стране грозит коммунистическое восстание», эти господа пытаются заручиться нашей поддержкой для фашистского переворота»{136}.
В этих условиях в 1935 г. Рузвельт был вынужден начать новый этап «Нового курса», на котором ему пришлось: «сменить обветшалый костюм президента всей нации» на одежды «борца за народные интересы».
