Ознакомительная версия.
Сочетание мобилизационной политики и глубокого социального неравенства создаст гремучую смесь, которая приведет к череде солдатских бунтов, вошедших в историю под названием эпохи «военной анархии». В 235 г. она, ненадолго прервавшись тетрархией Диклетиана, возобновится с новой силой в виде череды гражданских войн, продлившихся почти до 325 г. [1459]. Это будет агония прежней римской цивилизации, она больше уже никогда не восстановится.
Живший в III в. н. э. в Северной Африке святой Киприан так описывал произошедшие изменения: «Мир постарел и потерял былую силу… Зима уже не дает достаточного количества дождя, чтобы прорастало зерно, а лето не дает достаточного количества солнца, чтобы вызревал урожай, карьеры опустошены и дают мало мрамора, шахты выработаны и дают мало золота и серебра… в полях не хватает крестьян, в море — матросов, в армии — солдат… нет больше ни справедливости в судах, ни компетентности в профессиях, ни дисциплины в быту… эпидемии косят человечество… настает День Страшного Суда» [1460].
Имперская власть не сможет справиться с анархией, и тогда Древний Рим был вынужден перейти на следующую ступень мобилизации власти и общества: гражданские войны постепенно прекратятся с наступлением эпохи теократии, которая начнется с принятием императором Константином христианства в 313 г. «Непоколебимая монополия на идеологию позволяла имперской власти исключительно успешно приводить к согласию своих подданных… », — отмечает П. Хизер [1461], «давние утверждения о связи государственной власти и божественного начали вновь работать». Божественный статус императора «восстанавливался христианской пропагандой…» и превентивными мерами: язычники были отстранены от службы при дворе [1462]. П. Хизер весьма образно отмечал результаты эволюции нового строя к концу IV в.: «С государственной машиной, способной заставить богатейших землевладельцев страны участвовать в подобном представлении (единогласном голосовании), с синхронными выкриками, шутки были плохи» [1463]. «Ближайшая к нашему времени аналогия с подобной традицией общественных церемоний — это проведение ежегодных съездов Коммунистической партии Советского Союза» [1464].
Таким образом, Древний Рим совершил полный эволюционный цикл, включавший в себя последовательную смену: Монархии (до ~509 г. до н. э.) — Республики (выродившейся к ~146 г. до н. э. в Плутократию) — Империи (постепенно, выродившейся в Тиранию) — Теократии (Монархии с ~313 г. н. э.), перемежающихся периодами революции, хаоса, анархии и деспотии [1465]. Этот порядок перекликается с эволюционным циклом Платона: демократия, олигархия, аристократия и деспотия [1466]. И эти последовательные смены форм власти не случайны [1467].
Эволюционный цикл древнего Рима
Рост внутренней нестабильности приведет к активизации центробежных, националистических сил, а также внешних соперников Рима. «Нестабильность в центре, — отмечает в связи с этим П. Хизер, — предоставляла варварам прекрасные возможности преследовать свои собственные интересы» [1468]. День страшного суда начнется для римлян с нашествия готов в 377 г. И хотя Рим еще сохранял свою власть, но война уже шла на его территории. Вот как описывали ее последствия современники событий: «Все крупные поселения римлян в регионе… в тот период опустели…» [1469] Ориент: «Вся Галлия была полна дымом одного погребального костра » [1470] . Поспер Аквитанский: «Нет ни стран, ни городов, которых бы не коснулись бы перемены к худшему; все стремительно приближается к своему концу… мечом, чумою, голодом, оковами и жарой — тысячью разных способов одна и та же смерть поражает несчастное человечество» [1471].
При этом римские историки неоднократно обращают внимание и на то, с какой готовностью «часть римского населения помогала готам в грабежах. Некоторые, возможно, делали это из страха, — полагает П. Хизер, — однако многие крестьяне желали свести свои счеты с угнетателями…» [1472]. Также и в ходе Адрианопольской кампании, и при пересечении Рейна «наименее привилегированные сословия стремились помочь варварам-интервентам или даже присоединиться к ним…» [1473].
Одновременно обострились социальные конфликты между римлянами и иммигрантами, заполонившими Римскую империю. Так, например, солдаты римской армии из числа коренных жителей Италии учинили серию погромов, направленных против семейств и собственности… набранных в армию варваров [1474]. Однако именно иммигранты одержат победу. После смерти Констанция в 421 г. не только в Африке, но и повсюду на римском Западе иммигрантам предоставили полную свободу грабить где и что угодно [1475].
Говоря о римлянах того времени, Э. Гиббон отмечал, «выродившиеся туземцы, прикрывавшие свое слабодушие благовидными названиями благовоспитанности и миролюбия, были вынуждены подчиняться оружию и законам свирепых варваров, относящихся с презрительным пренебрежением и к их собственности, и к их свободе, и к их личной безопасности» [1476]. Теперь уже не римлянам, а римляне начали платить дань варварам. По поводу одного из подобных решений Сената о выплате Римом золота варварам, Лампадий заметил: «Это не мирный договор — это договор о продаже в рабство» [1477].
* * *
История Рима закончится распадом и цивилизационным откатом почти на тысячу лет назад. В течение III–IV вв. размеры рыночной экономики на Западе резко сократятся. По мнению Ю. Кузовкова, исходя из оценок Ф. Лота и А. Гренье относительно населения городов Галлии в период ранней Римской империи (100–200 тыс.) и в период перехода к средневековью (3–6 тыс.), мы говорим о приблизительно 30 — 35-кратном сокращении числа жителей [1478]. Подавляющее большинство оставшихся ждала незавидная участь полурабов — крепостных.
Введение крепостного права началось с разрушением торгового капитализма и переходом к натуральному хозяйству, с резким сокращением численности населения, которого уже не хватало для обработки имеющейся земли [1479]. Уже в 332 г. император Константин I Великий был вынужден запретить колонам (арендаторам) покидать виллы крупных землевладельцев. В этом же указе была статья об обязательном возвращении беглых колонов [1480]. В V в. был принят аграрный закон Сервия Туллия, который привел к тому, что «..благородные продолжали отнимать поля у плебеев, хотя последние и обрабатывали их; так как плебеи не могли предъявлять гражданских исков для возмещения» [1481]. За этим последовало принудительное объединение городских ремесленников в коллегии, поставленные в зависимость от феодала, в правительственных документах этих бывших свободных ремесленников красноречиво стали называть «рабами государства». Членство в городских куриях сделали наследственным, для того, что бы их члены не могли покинуть пределов города и т. д. [1482].
Ознакомительная версия.
