во время войны?
Итак, можно ли считать, что публичные акции и государственные облигации были менее заметными и лучше сохраняли и преумножали богатство в опасной первой половине XX века? Ответ заключается в том, что это зависит от временных рамок. Как показано на рис. 9.1 (см. главу 9), в течение всего столетия акции в странах со «счастливой стабильностью», выигравших войны, имели годовую реальную доходность в размере 6,5 %, а государственные облигации этих удачливых стран принесли 1,8 % реальной прибыли. Даже векселя имели положительную реальную доходность. Это впечатляющие цифры! Несмотря на ошеломительный рост мировой экономики и большой технологический прогресс, столетие было омрачено двумя большими кровопролитными войнами, эпизодами гиперинфляции и двумя глубокими медвежьими периодами рынков акций, от которых пострадали как счастливчики, так и неудачники.
Что касается стран-неудачников (см. рис. 9.2 в главе 9), учитывая все обстоятельства, годовая реальная доходность акций в размере 4,2 % за целое столетие была более чем приемлемой. В конце концов, в течение 100 лет акции повышали покупательную способность капитала даже в таких странах, как Япония, Германия и Италия, переживших продолжительные национальные катастрофы. Но это было в течение целого столетия. Во многих странах в первой половине века, особенно в тех несчастных нациях, которые проиграли войны и были оккупированы, акции обеспечивали минимальную или отрицательную реальную доходность, а в течение катастрофического десятилетия 1940-х годов – двузначные отрицательные реальные годовые доходы, как видно из рис. 15.1.
Фактом является и то, что только в четырех из 15 исследованных стран (США, Австралия, Канада и Швеция) реальная доходность была положительной в каждом 20-летнем периоде в первой половине века. В остальных 11 потеря покупательной способности за их 20-летние периоды падения была, как правило, минимальна, но это не очень утешает, если эти 20 лет пришлись на тот период вашей жизни, когда вам хотелось тратить. Однако, учитывая их ликвидность, вы должны сделать вывод, что акции – лучший способ хранения основной части вашего состояния.
Как показано на рис. 15.2, если суммировать эти доходы, то результаты для акций во Франции, Германии, Италии и Японии за полвека были ужасающими, а за десятилетие 1940-х годов – катастрофическими. Спад за эти печальные 10 лет был настолько сильным, что полностью уничтожил результаты 40 лет умеренного роста. Доходность государственных облигаций – это бедствие. И 10 лет в 1940-х годах, если вы жили во Франции или странах оси и держали свое состояние в бумагах, которые теряли большую часть покупательной способности и к тому же были довольно неликвидными, были долгим сроком. Не утешало то, что другие формы хранения капитала также снижались в цене. К 1944 году практически никто не платил арендную плату за землю и здания. По крайней мере, вы могли попытаться выращивать еду на своей ферме или обменивать на еду золото и драгоценности.
Эти цифры, хотя и являются академически правильными, почти наверняка не точны, потому что рынки акций в Германии и Японии на протяжении большей части 1940-х годов были управляемыми или закрытыми; в течение длительных периодов они едва функционировали. После войны инфляция взлетела до 30 % во Франции, более 40 % в Италии и 50 % в Японии. Хотя официально этот показатель был ниже, его, вероятно, невозможно было измерить в Германии. В двух оккупированных странах, Дании и Голландии, акции в реальном выражении в 1940-х годах выросли незначительно, отчасти потому, что ни в одной из этих стран не было серьезной инфляции. В любом случае, публичные акции в основных странах-неудачницах потеряли огромные суммы реальной стоимости в годы войны и сразу после нее. Для сравнения, во время Первой мировой войны с 1914 по 1918 год мировые акции от пика до впадины потеряли только 12 % их покупательной способности, хотя немецкие акции потеряли 66 %.
Остерегайтесь инвестировать в акции-«хранители»: ничто не вечно!
Еще один урок истории заключается в том, что даже в счастливых странах капитал, вложенный в акции, должен быть диверсифицирован. Нет и никогда не было волшебных долгосрочных акций – «хранителей», которые можно, единожды купив, отложить навсегда, потому что ни одна компания никогда не имела устойчивого, вечного конкурентного преимущества. Превосходства, сохраняющегося в течение нескольких десятилетий, практически не существует. Некоторые преимущества длятся дольше других, но все они временные. Более того, существует огромное количество доказательств, что продолжительность действия корпоративных конкурентных преимуществ сократилась, что неудивительно в мире, где темпы изменений ускоряются. Такова природа эволюции бизнеса. Также следует помнить, что войны, как сказал Йозеф Шумпетер, являются «штормами созидательного разрушения»: технологический прогресс после них ускоряется.
Корпоративная эволюция, по-видимому, состоит в том, что компания развивает конкурентное преимущество, использует его и становится успешной. Затем цена ее акций взлетает, и вскоре о ней узнают, после чего она становится одним из лидеров роста. По мере того как компания растет и становится больше, она привлекает конкурентов и неизбежно становится менее проворной и креативной. Затем, по мере старения, ее рост замедляется, и в конце концов она застывает или устаревает. Исследования организационной экологии показывают, что, хотя в мировой экономике происходит множество инноваций, поскольку новые компании создают новые предприятия, в крупных, зрелых компаниях инноваций гораздо меньше. Если выразить ту же концепцию по-другому, компании не внедряют инновации; это делают предприниматели. IBM и Intel когда-то были великими инновационными компаниями, но теперь они являются корпоративными исследовательскими лабораториями. Новатором был Билл Гейтс, а не компания Microsoft.
Например, в те времена, когда темпы изменений были гораздо медленнее, существовали акции, сохраняющие конкурентное преимущество в течение длительного времени. Эрик Бейнхокер в книге «Происхождение богатства» пишет о том, как британская Ост-Индская компания в XVII и XVIII веках имела имела полную монополию на торговлю в четырех странах, обладала мировым господством во всем, от кофе и шерсти до опиума, имела собственную армию и флот и фактически была уполномочена Короной объявлять и вести войну в случае необходимости. Однако мир изменился, а компания – нет, и ее «непробиваемая стена ключевых компетенций» рухнула перед лицом технологических инноваций. Ост-Индская компания прекратила деятельность в 1873 году.
В 1917 году Forbes опубликовал список 100 крупнейших американских компаний. За следующий 71 год были Великая депрессия, Вторая мировая война, инфляция 1970-х годов и впечатляющий послевоенный бум. Когда в 1987 году Forbes пересмотрел первоначальный список, 61 компания уже прекратила свое существование по тем или иным причинам. Из оставшихся 21 компания все еще продолжала свою деятельность, но уже не входила в первую сотню. Остались только 18 и, за исключением General Electric и Kodak, все они снижали рыночные индексы. С тех пор у Kodak возникли серьезные трудности, поэтому GE – единственное действительно успешное выжившее предприятие. В 1997 году Фостер и Каплан проверили на прочность фондового индекса Standard & Poor’s 500 с момента его создания 40 лет назад. Только 74 компании из
