это, я стала присматриваться к новым компаниям, хотя никто не гнал меня оттуда, где я в то время трудилась. Но я чувствовала: еще немного, и я опять буду выжатой от чрезмерной нагрузки, которую я взяла на себя, и от многочасовых ежедневных московских пробок. Нужно было что-то модифицировать.
– И опять смена работы? Опять все по кругу, не важно, что причина теперь другая и банальная – логистика, – пыталась разозлиться я, но злости не было. Жизненные круги сменяли друг друга с заданной регулярностью. Я понимала, что те времена, когда наши родители могли отдать всю свою жизнь одному предприятию, ушли в прошлое. Я с трудом представляла себя не месте моей мамы, которая после окончания медицинского института приехала в наш маленький городок и пришла на свое рабочее место в районную поликлинику, в кабинет номер десять. Ей было тогда двадцать четыре года. А когда ей исполнилось семьдесят пять, она вышла из того же кабинета с букетом цветов в руках, который ей вручила на прощанье администрация поликлиники. Все эти годы она ходила по одному и тому же маршруту в один и то же кабинет номер десять.
Об этих временах будут еще написаны книги и сняты фильмы, но это уже не наша жизнь. Мы, сегодняшние, должны держать тонус, быть в движении, менять места работы и проекты, которыми мы занимаемся. Это новая действительность, которая, в итоге, оказывается на пользу всем: нам на пути нашего профессионального взросления и тем компаниям, с которыми мы подписываем соглашения для сохранения активной энергии.
Приглашение подписать новый контракт пришло быстро, и я начала верить, что это как раз то, что мне нужно для моей новой гармонии. Верная примета, если все идет быстро, без сбоев, значит это мое.
Компания была не только крупной, не только располагалась близко к моей новой локации, но и была очень известной, что оказалось чистой случайностью, но все вместе это очень льстило моему никуда не девшемуся самолюбию.
В компании меня встретили обычно, по-будничному, так, как будто я здесь работала уже давно.
– А зачем интервью? – спросил меня руководитель службы персонала. В вашем резюме и так все написано, и мне, и членам Совета Директоров все понятно.
Как быстро зрелость может свалиться в застой?
Зрелость или застой? – думала я, наблюдая за теми изменениями, которые произошли на крупных международных компаниях за последние несколько лет, особенно если время их нахождения на рынке можно сравнить с возрастом человеческой зрелости.
Этот новый подход при приеме на работу я стала подмечать давно. В какой-то момент бюрократия, или, правильнее было бы сказать, технократия, стала вытеснять личное общение. Получалось, что, если у вас «красивое и правильное» резюме, то вас берут почти автоматом, особенно – когда все пункты совпадают с открытой вакансией.
И не столь важно, какими человеческими качествами вы обладаете, такие вещи постепенно стали вторичными. Бумажка, вернее, уже электронная анкета, стала важнее человека, а человек все больше начинал напоминать функцию. Вот эта управленческая функция действует два-три года, а потом успешно ротируется в какой-нибудь филиал, и какая ей разница, что там будет после.
Сейчас я чувствовала на себе результаты таких изменений. Мне не задали ни одного вопроса, прозвучал только один комментарий:
– Нужна будет еще одна техническая встреча в Европейском офисе.
В европейском офисе случилось то же дежавю
– У нас есть два кандидата с похожими анкетами, – говорила мне монотонным голосом, похожим на робота, худощавая женщина в роговых очках из отдела персонала.
– Две анкеты совпали между собой на 95 % по всем пунктам, дополнительные 5 % отличают вас в лучшую сторону. Поэтому, скорее всего мы заключим контракт с вами. Сегодня у нас будет только проверка технических данных.
– Ну она или они хоть бы постеснялись мне все вот так напрямик выкладывать, – думала я. – Ну сыграли бы как-то, показали свой пусть небольшой, но интерес ко мне, а то я и сама начинаю чувствовать себя роботом-функцией. Теперь пройдите тест, что вы не робот. Мы проверим ваш пульс, дыхание, температуру. Хорошо, вы живы, вы реальны, а остальное уже есть в вашем резюме.
– Вы приняты, и у вас будет непростая задача, – объявила мне дама в роговых очках через час. – В нашем российском представительстве дела не очень хорошие. Бизнес-показатели падают и люди уходят из компании.
– Почему? – cпросила я
– Мы точно не знаем, – ответила она.
Вот и результат роботизированного подхода, узнать причину, поговорить с людьми – этой задачей теперь никто не хочет заниматься, с компьютерами проще решать вопросы, чем с живыми сотрудниками. Для меня вся эта ситуация не ассоциировалась с новыми технологиями, скорее наоборот, с застоем. Неважно, что бумажки перешли в электронный формат, важно, что бюрократия заменила живые процессы, уничтожила желание придумывать что-то новое, двигаться вперед.
Все-таки зрелость
Три испытания, достойные зрелого профессионала уже ждали своей очереди
Дела на компании действительно обстояли, мягко говоря, не очень хорошо, а в моем профессиональном опыте уже был опыт прохождения двух больших кризисов и не возникало вопросов, с чего начать и как выйти из тупика. Многие подходы были опробованы мной многократно и в течение недели у меня уже был готов план восстановления этого представительства. Этой волне я могла задать свой ритм.
Более важным оказалось другое – человеческий фактор, который всегда трудно предсказать и алгоритмы из прошлого опыта не всегда срабатывают. Здесь мне пришло столкнуться с целым букетом новых сплетений человеческого страха, недоверия, протеста и одновременно надежды и веры в то, что все образуется.
Первым испытанием стало испытание САБОТАЖЕМ.
Осмотревшись, мне стало понятно, что в компании еще остались немногочисленные сотрудники, которые хорошо знали продукцию, процессы и связи. На них я и решила сделать ставку. Таких знающих сотрудников оказалось четверо: двое молодых людей и две девушки. Сначала мне показалось, что они рады переменам и готовы сотрудничать.
– Да, конечно, мы все сделаем, все подготовим – в такт друг другу говорили они. Шло время и … ничего не менялось.
– Мы делаем свою работу, все контролируем, – звучали ответы на мои вопросы и опять… ничего не происходило.
Когда однажды я решила лично проверить какие-то
