третьих сторон, если видят ситуацию в целом. Мандела стал лидером третьей стороны, хотя сам оставался сильным защитником своей. Он выcтупал от лица всех, даже возглавляя одну конкретную партию.
Третья сторона мотивирована не только альтруизмом. Независимо от того, являемся ли мы семьей, друзьями или соседями, конфликты вокруг влияют на нас. Мы действуем исходя из коллективных интересов, потому что это наше сообщество.
Когда Роджер Фишер, Брюс Паттон и я работали над книгой «Переговоры без поражения», мы сосредотачивались на взаимной выгоде – классической схеме хорошего результата для обеих сторон. Из своего опыта в Африке и других странах я усвоил, что, если мы хотим полностью мобилизовать третью сторону, нам необходимо сделать большой шаг за рамки наших прежних представлений о взаимовыгодном подходе. От выгоды для двух сторон нам необходимо перейти к выгоде для всех. Нам нужно думать о третьей победе – победе для всего сообщества, для будущего, для наших детей. Эта третья победа катализирует и поддерживает усилия третьей стороны в долгосрочной перспективе.
Быть эффективным третьим лицом непросто. Если мы будем реактивными и навязчивыми, то рискуем усугубить ситуацию. Как третьи лица мы можем помочь другим выйти на балкон только в том случае, если сами туда вышли. Мы можем помочь сторонам построить золотой мост, только если сами выстроили мосты доверия со сторонами. Именно поэтому в логической последовательности пути к возможному третья сторона является последней, окончательной победой, опирающейся на работу как балкона, так и моста.
Третья сторона – это невидимый ресурс, который мы едва начали использовать; возможно, это самая большая сила, которая у нас есть для трансформации конфликта. Если мы активируем ее полностью, она потенциально может стать столь необходимым противоядием от сегодняшней тревожной поляризации, экстремизма и демонизации другого.
РАСКРОЙТЕ ПОТЕНЦИАЛ ВОКРУГ ВАС
Если выход на балкон раскрывает потенциал внутри нас, а строительство золотого моста раскрывает потенциал между нами, то взаимодействие с третьей стороной раскрывает потенциал вокруг нас.
Чтобы активизировать третью сторону, мы используем три природные силы.
Каждая из них – это врожденная человеческая способность: что-то, что мы, возможно, уже умеем делать, но что просто необходимо развивать и оттачивать.
Первое – это право принимать гостей – приглашать и соединять стороны. Когда куа садятся вокруг костра во время кготла, они фактически принимают у себя конфликт и стороны, вовлеченные в него. Никто не остается за пределами круга.
Второе – это сила помогать – помогать сторонам выйти на балкон и построить золотой мост, когда это совсем нелегко сделать. В племени куа друзья, родственники и старейшины помогают сторонам, способствуя разрешению конфликта и примирению.
Третье – это способность сбиваться в стаю – применять критическую массу идей и влияния. Как стая птиц окружает злоумышленника, напавшего на гнездо, так и третья сторона может атаковать трудный конфликт. В ЮАР внешние третьи стороны объединились с внутренними третьими сторонами, чтобы создать мощную силу влияния и убеждения.
Эти три силы имеют логическую последовательность. Мы начинаем с гостеприимства, что создает благоприятную психологическую атмосферу. Мы активизируем наше участие в оказании помощи, которая фокусируется на решении реальных проблем. И наконец, мы сбиваемся в стаю, что позволяет использовать все влияние и рычаги воздействия сообщества. Вместе три силы раскрывают весь потенциал вокруг нас.
Третья сторона – спящий гигант. Это скрытая «сверхсила», которая существует в каждом из нас. Наша задача – найти способы разбудить его.
Глава 9
Принимайте гостей
От исключения к включению
Он чертит круг, где нет меня, –
Изгоем, чужаком кляня.
Но выход я нашел, любя:
Мой круг включил его в себя!
Эдвин Маркхэм
– Вы Уильям Юри? Меня зовут Мария Елена Мартинес. Я провела в автобусе всю ночь, двенадцать часов, и жду здесь с шести утра, чтобы встретиться с вами, – сказала незнакомка, когда в феврале 2003 г. я входил в двери театра Атенео де Каракас в столице Венесуэлы.
Меня сопровождали пять вооруженных до зубов национальных гвардейцев и сотрудник посольства США. Последний сразу же попытался прогнать женщину, объясняя, что мы заняты, но я настоял на том, чтобы ее выслушать.
– Я только что вернулась со встречи вождей коренных народов, которая проходила глубоко в джунглях, – сказала Мария Елена. – Вчера они весь день проводили обряды, прося о мире для нашей страны. Вожди прочитали много молитв, освящая это ожерелье, и послали меня сюда подарить его вам, чтобы благословить эту конференцию. Могу я надеть его на вас?
Она протянула мне ожерелье. Оно было поразительно красивым – из красных и белых семян растений тропического леса, с большим твердым коричневым орехом в центре.
Я остановился на мгновение и посмотрел ей в глаза.
– Por favor, – сказал я. – Gracias.
Я склонил голову, и она надела ожерелье мне на шею.
Как только мы вошли в отдельную комнату театра, сотрудник посольства сказал:
– Думаю, вам лучше снять это ожерелье. На вас оно выглядит нелепо.
Я усмехнулся.
– Наверняка с моим костюмом и галстуком оно выглядит немного странно, – ответил я. – Но лидеры коренных народов и эта женщина приложили немало усилий, чтобы принести его на нашу встречу. Я не хочу их подводить.
Я не стал говорить, что я антрополог и поэтому мне произошедшее не показалось таким уж странным. Сотрудник посольства пристально посмотрел на меня и отвернулся.
Я приехал тогда в Венесуэлу по приглашению Центра Картера и Организации Объединенных Наций, чтобы поделиться идеями о том, как справиться с конфликтом, который раздирал страну на части. Между встречами с правительственными чиновниками и лидерами оппозиции мой друг и коллега из Центра Картера Франсиско Диес пригласил меня помочь ему в фасилитации конференции для граждан. Темой была El Tercer Lado – третья сторона: так называлась моя новая книга, только что переведенная на испанский.
– Сколько человек мы ожидаем? – спросил я его.
– Я не знаю, поскольку конференция открыта для публики, но это мероприятие на весь будний день. Может быть, придет 150 человек, а может, и 200, если нам повезет. Честно говоря, ситуация здесь настолько поляризована, что я не уверен, интересен ли людям общественный диалог. На всякий случай мы сняли театр на 500 мест. Не волнуйся. Если людей будет мало, все смогут сесть впереди.
Но добравшись до театра, мы, к своему удивлению, обнаружили на улице более тысячи человек, требующих пропустить их в театр, и десяток вооруженных солдат, сдерживающих толпу. Поскольку чависты – сторонники президента Уго Чавеса – и античависты никогда не встречались в одной точке в таком количестве, кроме как для протестов и борьбы, из-за страха перед беспорядками была вызвана Национальная гвардия. Такое начало не сулило ничего хорошего мирному публичному семинару, который планировал Франсиско.
– Что же нам теперь делать? – спросил я Франсиско в машине, пока мы наблюдали за дикой сценой вокруг театра. – Есть ли место побольше, способное вместить всех этих людей? Или нам следует отложить мероприятие до тех пор, пока мы не найдем его?
– На данный момент, к сожалению, у нас нет других вариантов. Я думаю, следует просто продолжать, – ответил он. – Мы можем сделать еще одну встречу позже. Сейчас уже ничего не отменишь. Скоро сюда прибудет генеральный секретарь Организации американских государств Сесар Гавириа.
– Хорошо, – согласился я, но чувствовал себя при этом немного неуверенно, поскольку никогда раньше не проводил столь масштабную встречу разгневанных граждан из противоположных лагерей. – Давай делать все возможное.
Выйдя из машины в хаос, я вспомнил сбор куа вокруг костра в Калахари, который они называли кготла. Это была третья сторона в действии, которая принимала живой конфликт, заботясь о сторонах, прислушиваясь к ним и следя за тем, чтобы каждый чувствовал себя вовлеченным. Мне было интересно, способны ли мы каким-то образом, в совершенно другом контексте, эффективно принять конфликт. Как это будет выглядеть?
Именно по пути в фойе театра я и встретил Марию
