and Wise, 2007). Потребуется серьезная внутренняя работа и большое мужество, чтобы вытащить наружу травмы, которые мы вынуждены были пережить в детстве, и проработать случаи повторной травмы во взрослом возрасте. Если мы сумеем разобраться в закономерностях, в соответствии с которыми мы выстраиваем свои отношения и поведение, и научимся адекватно реагировать на негативный внутренний диалог, обусловленный пережитым насилием, мы сможем кардинально пересмотреть и разоблачить мифы и лживые измышления о нашей низкой значимости и недостаточных способностях, которыми нас пичкали в детстве.
Будучи детьми родителей-нарциссов, мы с раннего возраста усваиваем следующие постулаты:
1. Твоя значимость всегда зависит от каких-либо условий.
Как ребенка нарциссических родителей, вас учили, что ваша значимость не дана вам от рождения, а зависит от того, что вы можете сделать для своих родителей и насколько вы покладисты и готовы угодить. В семьях, где хотя бы один родитель является нарциссической личностью, особое внимание уделяется внешней стороне, статусу, репутации семьи. В силу характерной для родителя-нарцисса мании величия, его привычки скрывать истинную сущность под фальшивой маской и потребности быть лучшим, вероятно, вы были тем членом семьи, которого «выставляли напоказ» в самом выгодном свете, притом что за закрытыми дверями, вдали от посторонних глаз, вы были мишенью насилия.
Дома складывалась совсем другая картина, совсем непохожая на ту, которую показывали публике: зачастую вы становились свидетелем ужасных сцен, когда один из родителей применял вербальное или даже физическое насилие по отношению к другому, вы и сами могли стать объектом насилия. Могло быть и так, что ваши родители действовали заодно, стараясь всячески дискредитировать вас, ваших братьев и сестер, подорвать вашу уверенность в себе. Если вы когда-либо осмеливались поставить под сомнение фальшивый образ идеальной семьи или заикнуться о творящемся в ней насилии, вас, скорее всего, наказывали.
Эмоциональные и психологические оскорбления, которым подвергаются дети родителей-нарциссов, когда идут наперекор ожиданиям и убеждениям семьи, могут повлечь за собой поистине разрушительные последствия и негативно повлиять на их самооценку, чувство агентности (то есть способность действовать свободно и независимо), на веру в себя и свои силы. Им внушают, что они являются не самостоятельными, независимыми агентами, а скорее объектами, предназначение которых – обслуживать эго нарциссического родителя и его эгоистичные планы.
2. Тебе нужно быть идеальным и успешным, но ты не получишь за это никакого вознаграждения и не должен считать, что сделал «достаточно».
Нарциссические личности – мастера менять правила игры на ходу, чтобы их жертвам никогда не казалось, что они сделали достаточно. Мы, пережившие насилие в детстве, не стали исключением из этого правила. Наши достижения редко удостаивались одобрения, за исключением случаев, когда, руководствуясь какими-то произвольными критериями, их высоко оценивало общество или когда они подкрепляли собственные грандиозные фантазии родителя-нарцисса. Наши абьюзивные родители никогда не испытывали искреннюю гордость за нас, разве только тогда, когда могли поставить наш успех себе в заслугу. Некоторые из них часто завидуют успехам своих детей или принижают их, особенно если те дают детям возможность стать независимыми от родителей, вырваться за пределы их всевластия и контроля.
Нередки случаи, когда родители этого типа пытаются скрыто противодействовать успеху и счастью своих детей, если этот успех не вписывается в картину их грандиозного представления о себе. Особенно это касается тех случаев, когда успех детей идет вразрез представлениям нарцисса о том, что должно сулить «счастье» (обычно это все то, что выставляет их в лучшем свете, а не то, что ведет к благополучию их детей), или дает детям слишком много независимости. В глазах родителей-нарциссов независимость детей представляет явную угрозу их непреодолимой тяге к мелочной опеке и контролированию каждого аспекта жизни ребенка.
В больном воображении родителей-нарциссов крутится мысль, что было бы гораздо лучше, чтобы детей вообще не существовало, если они не способны выполнить родительскую волю и играть ту роль, которая предназначена им родителями, – или чтобы они достигали именно тех целей, которые поставили перед ними родители. Однако даже если бы они были идеальными дочерями и сыновьями, правила игры снова могут поменяться – и достигнутый ребенком уровень совершенства снова окажется недостаточно высоким в глазах нарциссического родителя.
3. Всегда найдется кто-то, кто будет лучше, и ты должен превзойти его – начиная с собственных братьев и сестер.
Дети в семье нарциссических родителей часто настраиваются друг против друга и соревнуются в борьбе за любовь и привязанность, которых они всегда жаждали, но никогда не получали от родителей. Известно, что родители-нарциссы любят использовать такую форму манипуляции, как триангуляция, натравливая детей друг на друга и пытаясь без всякой необходимости сравнивать их, умалять их успехи и тем самым подпитывать собственное ощущение власти и контроля над ними. Триангуляция – это прием, при котором нарциссические личности вовлекают третью сторону в динамику своих взаимоотношений с кем-либо, чтобы дестабилизировать отношения между всеми сторонами.
Обычно в таких семьях выбирают золотого ребенка и козла отпущения, правда, иногда они меняются ролями в зависимости от того, что нужно родителю-нарциссу для осуществления своих планов (McBride, 2011). Дети, назначаемые на роль козлов отпущения, – это бунтари, правдоискатели, которые стремятся к искреннему взаимодействию с членами своей семьи, но не могут замалчивать насилие, которое творят родители, когда они не оправдывают их абсурдных ожиданий. А золотого ребенка обычно хвалят без меры и превозносят как некий «стандарт», но эта ситуация тоже может легко развернуться в обратном направлении, если золотому ребенку вздумается проявить свободу воли и сделать что-нибудь, не спрашивая разрешения родителей. С ранних лет мы приучаемся думать, что никогда не будем достаточно хорошими, что мы должны постоянно сравнивать себя с другими, и не в состоянии понять и признать нашу истинную значимость и ценность.
Став взрослыми, мы начинаем понимать, что нам необязательно соревноваться с кем бы то ни было, чтобы быть достойными и ценными членами общества, и не нужно во что бы то ни стало быть лучшими во всем. Культивирование чувства безусловной любви к самому себе, а также способности признавать и ценить свои уникальные умения и навыки может помочь избавиться от вредных установок, усвоенных из опыта насилия, и заменить их здоровым чувством гордости и самодостаточности.
4. Презрение как неотъемлемая составляющая любви и «норма» в отношениях.
Родители нарциссического склада могут временами идеализировать ребенка, если им это зачем-то нужно, но эти моменты быстро сменяются периодами презрения и пугающей нарциссической ярости, если ребенок «не слушается» и покушается на их чрезмерное чувство исключительности (Goulston, 2012). Высокомерие, презрение и ненависть, которые демонстрирует родитель, распекая ребенка, не только воспринимаются им крайне болезненно, но и перенастраивают его мышление, заставляя принимать насилие в качестве новой нормальности.
Этот паттерн идеализации и обесценивания учит нас тому, что любовь – чувство нестабильное, опасное и крайне непредсказуемое. Именно поэтому мы стараемся вести себя крайне осмотрительно из боязни вызвать неудовольствие других. Кроме того, у нас снижается порог чувствительности, что делает нас эмоционально глухими к вербальному насилию во взрослой жизни (Streep, 2016). Конечно, мы можем научиться распознавать эмоциональное и вербальное насилие. Однако вряд ли мы поймем, насколько оно может быть разрушительно и неприемлемо, в отличие от тех, кто вырос в здоровой семье, поскольку, к сожалению, оно стало «привычным» для нас как единственная форма любви, которую мы знали.
У нас может возникнуть «травматическая привязанность» к нашим агрессивным родителям и, как результат, склонность к образованию связей с такими же абьюзивными партнерами во взрослой жизни (Carnes, 1997). Однако мы можем оказаться и на другом конце спектра: не допускать в свой круг никого, чьи взгляды или стиль общения напоминают наших родителей. Это может быть отчасти проявлением сверхнастороженности, но в значительной мере обусловлено желанием защитить себя и интуитивной реакцией на поведение, которое стало источником нашей детской травмы.
Дети родителей-нарциссов могут перенастроиться и перестать воспринимать насилие как нормальную и здоровую составляющую любых отношений. Для этого им нужно справиться со своей привычкой угождать людям, серьезно проработать проблему личных границ в межличностных отношениях и заменить старые нарративы о своей никчемности другими – позитивными, вдохновляющими нарративами о любви и уважении, которых они по праву заслуживают. По сути, они могут стать сами себе родителями и «перевоспитать» себя в безопасной, спокойной обстановке (Walker, 2013).
5. Твои эмоции ничего не стоят.
Родители-нарциссы, так же как и нарциссические абьюзеры в других межличностных отношениях, считают наши эмоции нездоровыми и неправильными, обесценивают их, лишая возможности выразить
